Осужденный за взятку транспортный прокурор Денис Евдокимов привел в апелляции новый довод в свою защиту – недавний арест борцов с коррупцией из МВД. В начале февраля по обвинению в провокации взяток были арестованы высокопоставленные офицеры полиции, один из которых задерживал сообщника Евдокимова. Сам бывший прокурор лишен свободы уже второй год – сначала под домашним арестом, а теперь в колонии. И его дело, утверждает он, результат именно провокации взятки. Но этот довод мнения судей не поколебал, апелляция оставила "одиозный" штраф в 350 млн руб. и восемь лет лишения свободы без изменений. А заодно высказалась по поводу того, в каком случае член адвокатской корпорации может сотрудничать с правоохранительными органами.
10 декабря 2013 года Елена Гудошникова, судья Мещанского районного суда Москвы, признала замначальника управления по надзору за исполнением федерального законодательства на транспорте и в таможенной сфере – начальника одноименного отдела Московской межрегиональной транспортной прокуратуры Дениса Евдокимова виновным по ч. 6 ст. 290 УК (получение взятки – до 15 лет со штрафом в размере 70-кратной суммы взятки). Он был приговорен к восьми годам строгого режима и штрафу в 350 млн руб. Его подельник Игорь Озаржицкий был осужден за посредничество (ч. 4 ст. 291.1 УК – до 12 лет со штрафом в размере 70-кратной суммы взятки) и получил такой же штраф, а срок на год меньше – семь лет колонии (дело № 1-552/2013).
Суд счел доказанным, что Евдокимов решил "заработать" на полученной в январе-феврале информации от некоего Селезнева о том, что ООО "ТрансЭко" и ООО "Русская финансовая компания" не утилизируют старые шпалы по контракту с РЖД, а пускают их на вторичное использование для строительства детских садов. Предложение о прекращении проверок прокурор передал через Озаржицкого. Сначала разговор шел о 10 млн руб., потом сошлись на пяти. А чтобы на компании надавить, прокуратура, по версии следствия, направила в РЖД требование о прекращении отгрузки шпал и перечислении бизнесменам денег. Юрист компаний Иван Кидяев, адвокат (Адвокатская палата города Москвы, реестровый номер 77/9964), "согласился" на такие условия и обратился в Главное управление экономической безопасности и противодействия коррупции МВД.
В марте 2013 года при получении взятки сотрудниками ФСБ и ГУЭБиПК МВД был задержан Озаржицкий. Он заявил, что ему за услуги причиталось 750 000 руб., а остальное надо было передать Евдокимову. Вскоре задержали и прокурора – его за нарушение присяги уволили и поместили под домашний арест. Такая же мера пресечения была избрана и в отношении сообщника.
После скандала "Известия" написали, будто на следствии Евдокимов заявил, что деньги предназначались первому заместителю прокурора ММТП Мураду Кехлерову и руководителю управления ММТП Алексею Корябину. Последние на допросах утверждали, что ничего не знают о взятке. В суде Кехлеров рассказал, что жалоба Селезнева была расписана главе управления Корябину, его заместитель Евдокимов поручил проверку старшему прокурору отдела Владимиру Ковальскому, но потом занялся ею сам, из-за того что у Ковальского и так было много работы. Кехлеров также сказал, что в ходе проверки Евдокимов докладывал об отсутствии каких-либо нарушений, и добавил: "В последнее время [у Евдокимова] хромало качество и сроки рассмотрения жалоб, были претензии к его подчиненным".
Евдокимов в суде признал вину, однако настаивал, что это была провокация со стороны правоохранителей. Он заявил, что не планировал требовать от фирм деньги, да и повода к тому не было, поскольку сама поверка не выявила никаких нарушений. Озаржицкий якобы встречался с Кидяевым (в приговоре суда он признан взяткодателем и освобожден от ответственности, так как участвовал в операции. – "Право.Ru") по другому вопросу. Он, мол, хотел предложить "ТрансЭко" и "Русской финансовой компании" совместный бизнес, поскольку Евдокимов сказал, что проверка показала их добросовестность. А Кидяев, по словам Евдокимова, сам предложил через него передать взятку для прекращения проверок. Обвиняемые настаивали, что Кидяев являлся агентом правоохранительных органов и специально вышел на Евдокимова. Между тем ч. 5 ст. 6 закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ" запрещает негласное сотрудничество адвоката с органами, осуществляющими оперативно-разыскную деятельность.
"Мне до сих пор непонятен приговор"
Приговор был оспорен защитой осужденных. 15 мая 2014 года апелляционные жалобы рассмотрела коллегия Московского городского суда в составе Елены Панариной, Светланы Андреевой и Натальи Коноваловой (дело № 10-4294/2014). В начале заседания адвокат Евдокимова Елена Флерова заявила ходатайство о приобщении к делу нескольких экспертиз переговоров Озаржицкого и Кидяева. По ее словам, исследования показали, что инициатором взятки выступил последний, а его собеседник денег не требовал. Выслушав мнение прокурора Елены Мусолиной, отметившей, что для приобщения экспертизы "нет оснований", судьи в удовлетворении просьбы отказали. Другое ходатайство представителя Евдокимова они удовлетворили, и к делу был приобщен ответ из РЖД о том, что Евдокимов не давал, как утверждалось в обвинении, распоряжения о прекращении отгрузки шпал для "ТрансЭко" и РФК. С замечанием гособвинителя, что документ "не содержит процессуального решения и не имеет отношения к делу", суд не согласился.
Этот документ работает против версии следствия о замысле Евдокимова. Из обвинительного заключения следовало, что прокурор воспользовался своими полномочиями и заблокировал работу компаний, чтобы потребовать от них деньги, но в приговоре этого довода нет. "Мне до сих пор непонятен приговор. Мне предъявили обвинение, что я остановил отгрузку шпал, но я таких распоряжений не давал. Уже после вынесения приговора мы жаловались в прокуратуру, и был получен ответ, что я таких распоряжений не давал", – говорил Евдокимов, который вместе с подельником участвовал в судебном процессе по видеосвязи.
Затем суд удовлетворил ходатайство адвоката Озаржицкого Натальи Лутовиновой, которая просила приобщить справки из медицинской части СИЗО-4, свидетельствующие, что ее подзащитный состоит на диспансерном учете с диагнозом ишемическая болезнь, стенокардия, гипертоническая болезнь, эрозийный гастрит, остеохондроз позвоночника, легочные течения и является инвалидом второй группы. Сам он дополнил, что две недели лежал на уколах из-за сердечного приступа, и ходатайство поддержал. На этот раз прокурор не возражала.
Коллегия поинтересовалась, позволяет ли его самочувствие участвовать в заседании, и получила утвердительный ответ.
После того как судья Андреева огласила материалы дела и требования апелляционной жалобы об отмене "чрезмерно сурового" приговора Мещанского суда, выступила адвокат Флерова. Она настаивала, что "была именно провокация взятки", что есть запись диктофона, на которой слышно, что Кидяев сам предлагал Озаржицкому передать деньги для Евдокимова и это подтвердила экспертиза. Также она сообщила, что к делу приобщены записи переговоров, которые Кидяев якобы сделал сам, до обращения в полицию. Однако они сделаны с помощью средства аудиозаписи, которое используют только правоохранительные органы. Это обстоятельство, по ее словам, свидетельствует, что Кидяев изначально собирал информацию о Евдокимове и готовился к провокации. Следовательно, доказательства получены незаконным путем и не должны быть приобщены к делу, заключила адвокат. Позднее, в прениях, она обратила внимание коллегии Мосгорсуда, что она ходатайствовала об исключении этих доказательств из дела, так как они не могут служить основой для приговора, но и суд первой инстанции, по ее мнению, неправомерно отказал. "В данной ситуации работа адвоката становится бессмысленной: все доказательства отвергаются судом", – сделала она вывод.
– Я говорил о провокации, но мне не поверили, а теперь время все расставило на свои места, – добавил Евдокимов. Он рассказал, что сейчас ряд высокопоставленных сотрудников ГУЭБиПК, среди которых руководитель управления Денис Сугробов, его заместитель Борис Колесников и еще шесть полицейских, арестованы и обвиняются в организации преступной группы и провокации взяток. Евдокимов подчеркнул, что один из них – Андрей Назаров – принимал непосредственное участие в задержании Озаржицкого. Бывший прокурор утверждал, что стал жертвой оперативников, у которых организация взяток была поставлена на поток.
Евдокимов также был не согласен с приговором, поскольку в нем не указано место и время совершения преступления, все строится на показаниях Кидяева, а показания свидетелей и самих обвиняемых искажены. Кроме того, добавил, что Кидяев не мог выступать в этом деле в качестве взяткодателя, так как деньги ему не принадлежали, а, поскольку он является действующим адвокатом, закон запрещает ему сотрудничать с полицией.
На то, что Кидяев был агентом полиции, по словам Евдокимова, указывает и последовательное совпадение номеров дисков с записью, которую он якобы сделал сам, и дисков, которые в процессе операции использовала полиция, – словно они были взяты из одной упаковки, что не может быть случайностью. Кроме того, осужденный указал, что в материалах дела не совпадают номера записывающего устройства, выданного Кидяеву: по актам он получил устройство № 1, а сдал – № 3. Затем он заявил ходатайство о прослушивании аудиозаписей переговоров Озаржицкого с Кидяевым, но коллегия отказала, объяснив, что суд первой инстанции уже произвел осмотр доказательств и необходимости в дополнительном их исследовании нет.
Следующее ходатайство судьи удовлетворили: в зал был приглашен свидетель со стороны обвинения, сотрудник ГУЭБиПК Владимир Пожилов. Против его вызова никто не возражал, да и у самого бывшего прокурора, как выяснилось, было много вопросов к нему. По просьбе Мусолиной Пожилов сообщил, что диктофон Кидяеву выдавал он, и объяснил несовпадение номеров звукозаписывающих устройств в актах выдачи с возврата "технической ошибкой" и "опечаткой", а также добавил, что они "возвращены в целости и сохранности". После этого вопросы стал задавать Евдокимов:
– Можете сказать, с какой даты начали проводить оперативные мероприятия против Озаржицкого?
– Не помню, дата должна быть в деле, – ответил оперативник.
– То есть вы отказываетесь называть дату? – не унимался Евдокимов.
– Не отказывается, он не помнит, – поправили его судьи.
– Заявление [в правоохранительные органы] было подписано Кидяевым или Алексеем Быстровым (учредитель "ТрансЭко". – "Право.Ru")? Вы видели заявление за подписью Быстрова? – снова обратился к нему осужденный.
– Заявление видел, но кем подписано, не помню, – пояснил свидетель.
Не смог Пожилов припомнить, кому принадлежал диктофон, с которого проводилась запись, поскольку он "закреплен за отделом", и отказался раскрывать информацию, по чьему распоряжению проводилась операция. А на вопрос Лутовиновой, был ли опрошен Быстров, сказал лишь неопределенное "должен был".
Есть разница: человек требует взятку или соглашается на взятку, когда его уговаривают
В прениях адвокат Евдокимова Флерова снова заявила, что приговор считает незаконным: показания одного из свидетелей в приговоре изложены не так, как в протоколе судебного заседания. Приговор ссылается на гендиректора "ТрансЭко" Юрия Корнилова, который якобы был в курсе проблем с прокуратурой, а в протоколе у его слов другой смысл: был в отпуске и ни о чем не знал, а всеми вопросами занимался Кидяев. Объяснения этому несовпадению суд не дал, не объяснил, почему он берет за основу одни доказательства, а не берет другие, хотя по закону обязан дать пояснения, почему отвергает аргументы сторон, говорила Флерова.
Она также считает, что суд первой инстанции нарушил право на защиту подсудимого – не стал допрашивать специалиста-лингвиста, который дал заключение, что в переговорах инициатором взятки выступил именно Кидяев. Также первая инстанция не стала проводить судебную экспертизу записей. Что касается оперативно-разыскных мероприятий, то они, по словам адвоката, незаконны, поскольку не раскрыт источник якобы имевшихся в распоряжении оперативников сведений о противоправной деятельности Озаржицкого и Евдокимова.
Потом Флерова отметила, что в деле слишком много ошибок, которые объясняются некими техническими причинами. А затем вернулась к роли в этой истории Кидяева: "Почему адвокат сотрудничал с правоохранительными органами? Почему он скрывал свой статус? Как он может быть взяткодателем, если не являлся работником компании?" Комментируя свой последний вопрос, она обратилась к коллегии: "Это серьезный вопрос, потому что взяткодателя в деле нет, а значит, нет взятки".
– Я всеми руками за борьбу с коррупцией, но, борясь с одним преступлением, нельзя совершать другое! Есть разница: человек требует взятку или соглашается на взятку, когда его уговаривают, – настаивала Флерова. А завершила свое выступление она просьбой оправдать своего подзащитного, потому что в деле есть "формальные" признаки преступления, но нет состава.
Адвокат Озаржицкого Лутовинова также настаивала, что Кидяев спровоцировал ее доверителя, и напомнила, что группе оперативников МВД предъявлено обвинение в подстрекательстве к взятке и что это один из таких случаев.
"Что касается Кидяева – он адвокат, а зачем устроился на работу юристом? Предлагал сотруднику транспортной прокуратуры взятку? В чем заключалась его работа, кроме провокации?" – предлагала задуматься Лутовинова и завершила цепочку вопросов выводом: дело нужно пересмотреть, поскольку здесь есть в чем разбираться.
Также она попросила судей учесть состояние здоровья Озаржицкого и то, что у него девятилетний ребенок, больной астмой. Высказалась она и по поводу наказания, назвала сумму штрафа "одиозной, не поддающейся пониманию" и пожелала "всем так долго жить, чтобы суметь выплатить такую сумму".
Евдокимов в прениях был многословен, но больше всего упирал на то, что необходимо проверить, были ли у оперативников основания проводить ОРМ в его отношении.
– Меня осудили по справке… Якобы есть какая-то справка об ОРД против меня, но никто не видел ее, – говорил Евдокимов. Но, по его словам, он является спецсубъектом и основания для проведения в его отношении операции определены законодательно и должны быть представлены суду. Также бывший прокурор выдвинул версию, что целью провокации был не он, а его начальник Кехлеров, и сказал, что он на самом деле не давал показаний против него и не заявлял, что взятка предназначена руководству, но эти свидетельства были изменены следователем.
Озаржицкий сравнил все произошедшее с ним и Евдокимовым с программой "Розыгрыш" и уверял коллегию, что с самой первой встречи Кидяев записывал все разговоры с ним. Потом пожаловался, что в тюрьме тяжело, и риторически вопрошал, что еще нужно им сделать, чтобы судьи применили статьи 64 (назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено) и 73 УК (условное осуждение) и смягчили приговор. Ведь со следствием они сотрудничали, вину свою признали и, в конце концов, "никого не убили!".
Прокурор назвала доводы о провокации надуманными, о несоответствии доказательств – несостоятельными, как и то, что это дело связано с арестованными сотрудниками ГУЭБиПК. По ее словам, сведений, что разрешение на проведение ОРМ имеется, достаточно и никаких дополнений не требуется. Приговор Мусолина просила оставить в силе, считая решение суда законным и обоснованным.
Судьи с ней согласились и после возвращения из совещательной комнаты объявили: решение суда и приговор оставить без изменения, а жалобы Евдокимова и Озаржицкого – без удовлетворения.
Как следует из апелляционного определения, опубликованного в четверг на прошлой неделе, коллегия сочла, что вывод суда о виновности Евдокимова и Озаржицкого "основан на доказательствах, исследованных в судебном заседании, и соответствует фактическим обстоятельствам, установленным судом". Доводы жалоб о неверном изложении показаний свидетелей и обвиняемых коллегия посчитала необоснованными, а заявление Флеровой о недопустимости показаний Кидяева несостоятельным, так как законом адвокату запрещено свидетельствовать против интересов представляемых им лиц, а в данном случае он давал показания об обстоятельствах преступления, совершенного против этих лиц. Поскольку сам факт получения взятки установлен, а Кидяев действовал от имени компаний на основании доверенности, не имеет значения, принадлежали ли ему деньги и в собственных ли интересах он действовал, решили судьи. Так они опровергли довод Флеровой об отсутствии состава преступления из-за того, что Кидяев не мог быть взяткодателем.
Нарушений закона при сборе доказательств по делу, в том числе при проведении оперативно-разыскных мероприятий, коллегия не обнаружила. Сведений о наличии у органа дознания поручения, данного Генпрокуратурой на проведение ОРМ в отношении Евдокимова, судьи вслед за судом первой инстанции посчитали достаточным, даже без представления самого поручения, на чем настаивал осужденный. Что касается ссылки Евдокимова на задержание сотрудников ГУЭБиПК за провокационно-подстрекательские действия и фальсификацию доказательств, судьи также сочли их несостоятельными, так как нет доказательств их связи с рассматриваемым делом.
Не убедил коллегию и довод, что Кидяев являлся агентом полиции, "поскольку по делу таких обстоятельств не установлено", а его участие в ОРМ, по мнению судей, не противоречит положениям закона, поскольку запрещается сотрудничество с полицией лишь вопреки интересам представляемых адвокатом лиц.
Прокомментировали судьи и утверждение о провокации взятки. По их мнению, суд первой инстанции справедливо пришел к выводу об отсутствии подстрекательства, основываясь "в том числе на анализе содержания аудиозаписей и телефонных переговоров". "По делу установлено, что умысел на получение взятки у Евдокимова и на посредничество в передаче взятки по поручению взяткополучателя у Озаржицкого сформировался независимо от действий сотрудников правоохранительных органов", – говорится в определении.
Ссылки же на заключение специалиста-лингвиста и его показания коллегия нашла необоснованными, посчитав, что они были справедливо отвергнуты судом первой инстанции, "в том числе принимая во внимание, что для оценки содержания разговора относительно обстоятельств дела не требуется специальных познаний". А утверждение обвиняемых, что Озаржицкий встретился с Кидяевым для обсуждения бизнеса, судьи не приняли, посчитав, что они опровергаются действиями осужденных, доказательствами по делу и тем фактом, что Озаржицкий представился при первой встрече другим именем. Как следует из материалов дела, он назвался "Валерием Игоревичем". Сам Озаржицкий разъяснений по этому поводу не давал.
Насчет приостановления отгрузки шпал в адрес "ТрансЭко" и непричастности к ней Евдокимова судьи отметили, что это и не вменялось ему в вину, но указали, что прокурор знал, что в период проверки отгрузка действительна была приостановлена. "Содержание приговора соответствует требованиям закона, и в приговоре указано место, время и обстоятельства совершенных преступлений" – так ответили на аргумент бывшего прокурора.
Таким образом, коллегия решила, что наказание выбрано верно. "[Оно] назначено с учетом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, конкретных обстоятельств их совершения, данных о личности осужденных, смягчающих наказание обстоятельств, установленных в судебном разбирательстве и указанных в приговоре, в том числе и тех, на наличие которых ссылаются в апелляционных жалобах осужденные и их защитники, и является справедливым", – говорится в определении.
Адвокат Флерова, которая явно была разочарована и огорчена решением коллегии, сообщила "Право.Ru", что ее доверитель, вероятно, обратится в Европейский суд по правам человека. "Возможно, там увидят в этом деле провокацию взятки", – сказала она.
