Бывший высокопоставленный полицейский Александр Крохмаль рассказал в суде свою версию истории, которая пока закончилась для него обвинениями в покушении на мошенничество. Полковник юстиции полагает, что его экс-любовница, сотрудничая со спецслужбами, свела его с бизнесменом и сотрудниками юрфирмы "Фемида", которые и сговорились против него. Один из адвокатов по договору с отцом Крохмаля – бывшим замом полпреда президента – представлял интересы полицейского во время первых допросов.
18 июля 2013 года полковника юстиции Александра Крохмаля, тогда еще начальника отдела международного сотрудничества информационно-аналитического управления Следственного департамента МВД РФ, задержали в момент получения $150 000 от генерального директора ООО "Интертранс" Ильи Матвеева. Эти деньги, по версии следствия, предназначались полковнику в качестве предоплаты за помощь в решении проблем, возникших в ходе проверки "Интертранса" сотрудниками ОБЭП. Всего Крохмаль запросил за свою помощь $500 000, а условия обсуждал на встречах с Матвеевым, последняя из которых и завершилась передачей аванса. Коробку с деньгами по просьбе Крохмаля взял его приятель Вадим Ромах (его позже отпустили). Поскольку высокопоставленный полицейский реально не мог повлиять на ход проверки ОБЭПа, он обвиняется в покушении на мошенничество в особо крупном размере (ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК – до 10 лет лишения свободы).
Как заявляет сам Крохмаль, он стал жертвой провокации. Защита называет фамилии тех, кто мог сговориться и подставить полковника. Одна из встреч Крохмаля и Матвеева прошла в офисе ЗАО "Республиканское правовое бюро "Фемида" – юрфирмы, одним из учредителей которой являлся Антон Чайка. Там же, по утверждению подсудимого, работал адвокат Евгений Шаламов. Согласно версии защиты, эти люди, наравне с Матвеевым и Ромахом, причастны к провокации против Крохмаля, что и пытается доказать в суде адвокат Сергей Кругляков.
18 ноября заседание в Тверском районном суде началось с допроса подсудимого. Полковник Александр Крохмаль в первую очередь объявил, что невиновен. Свой рассказ он начал с имени Анны Белкиной. Она ранее уже была допрошена в суде, причем перед тем заседанием Крохмаль настойчиво попросил свою жену в зале не сидеть.
Как рассказал подсудимый, в 2007 году у него завязались отношения с Белкиной. Через полтора года они расстались, но, по словам Крохмаля, у Белкиной осталась на него обида. Спустя еще несколько лет, в 2013-м, она неожиданно вновь стала искать с ним встречи. Когда они увиделись, Белкина, как вспоминал Крохмаль, познакомила его с неким Русланом. "Он сразу, не стесняясь в выражениях, начал вымогать у меня деньги – мол, за мной есть долг, – поведал полковник. – Я сказал, что не понимаю, о чем он говорит. На это Руслан пообещал мне большие неприятности". Сама же Белкина, по словам Крохмаля, сообщила ему, что ее обвиняют по ч. 4 ст. 159 УК РФ (мошенничество в особо крупном размере), и в связи с этим обстоятельством она должна "крупную сумму денег большим людям в кабинетах". Белкина умоляла Крохмаля ей помочь, "выручив одного человека". Полицейский, по его словам, делать ничего не стал.
На следующей встрече 4 июля 2013 года Белкина все-таки свела Крохмаля с этим "одним человеком". Им оказался Илья Матвеев. Он рассказал о грядущей проверке "Интертранса" УБЭПом и уже лично попросил помочь. Крохмаль говорил в суде, что отказался сам что-либо предпринимать, а вместо этого дал Матвееву телефоны офиса "Фемиды" и посоветовал обратиться за юридической помощью к Шаламову и Чайке. Тогда собеседник передал ему листок бумаги, на котором было что-то написано. Крохмаль, по его словам, взял листок и, не разворачивая, отнес Чайке и Шаламову.
Как рассказал также подсудимый, Матвеев обсуждал с юристами свои проблемы, но медлил заключать соглашение, ссылаясь то на занятость, то на свое недоверие в принципе к адвокатам, которые когда-то его уже подводили. Со своей стороны, Чайка и Шаламов сообщали Крохмалю, что Матвеев хочет, чтобы они начали работать, но отказывается вносить аванс за услуги. Все они, по словам полковника, просили его выступить посредником и помочь прийти к соглашению. Теперь подсудимый не сомневается в том, что эти разногласия были лишь видимостью. По его мнению, на самом деле Матвеев, Шаламов, Чайка и Ромах были в заговоре против него и действовали согласованно. Следствие не приобщало к делу детализацию звонков с их мобильных, хотя по ним видно, что все эти люди созванивались между собой, говорил Крохмаль. А Белкину он назвал "агентом ФСБ".
Что же касается встречи в "Кружке" 18 июля 2013 года, сразу после которой Крохмаля задержали, то тут подсудимый пояснил: коробку с деньгами он не брал и не знал, что в ней. Он сообщил, что на аудиозаписи встречи есть диалог между ним и Матвеевым, который свидетельствует о его невиновности, а именно о его категорическом отказе сделать нечто, что предлагает Матвеев. Действительно, на записи имеется пара фраз, которые прокурор Наталья Макарова пропустила, когда зачитывала расшифровку аудиозаписи. Защита позже добилась их оглашения:
– Может, сами? – спросил Матвеев.
– Нет, нам нельзя, – ответил Крохмаль.
"Следователи, видимо, забыли обрезать этот диалог при монтаже", – прокомментировал полковник.
При задержании, как рассказал Крохмаль, к нему и Ромаху применили физическую силу. Последнего избили так, что позже ему понадобилась скорая, говорил Крохмаль, сам он провел в наручниках не меньше четырех часов, а обвинение ему предъявили ночью. Затем, по словам, последовали два ночных допроса и очная ставка с Белкиной.
Свой рассказ о событиях прошлого года подсудимый подытожил так: "Все, что я сделал, – это посоветовал Матвееву обратиться в "Фемиду". Разве меня за это можно наказывать?" Отвечать на вопросы прокурора Макаровой и суда Крохмаль отказался, выразив им свое недоверие. На это судья Елена Сташина напомнила, что отвод ей и прокурору уже заявлял адвокат Кругляков на прошлом заседании.
Макарова заявила, что отказ подсудимого отвечать на ее вопросы безоснователен и "лишает процесс состязательности". Затем она выступила с ходатайством об оглашении протоколов тех самых ночных допросов, поскольку усмотрела в них противоречия с рассказом Крохмаля. Защита моментально ответила на ходатайство прокурора встречным, в котором попросила признать эти протоколы недопустимыми доказательствами. Адвокат Кругляков и его подзащитный мотивировали это так: во-первых, Крохмаль не давал согласия на проведение ночных допросов, во-вторых, они специально были долгими и мучительными, чтобы оказать давление на обвиняемого. В-третьих, во время этих допросов юридическую защиту Крохмалю оказывал адвокат Шаламов, который был заинтересованным лицом (позже он получил статус свидетеля по делу). Договор Шаламов заключил с отцом Крохмаля – Виктором (бывший заместитель полпреда президента по Южному федеральному округу) – а в дело вступил по собственной инициативе. Защита предполагает, что он сотрудничал со следователем по фамилии Кяров. Поэтому, как заключил адвокат Кругляков, можно считать, что допросы были проведены вовсе в отсутствие защитника.
– Когда Шаламов был отстранен? – осведомилась судья.
– 20 ноября 2013 года, – ответил адвокат Кругляков. – Но мы считаем, что дата не важна. Он и до отвода имел собственный интерес в деле.
На это прокурор Макарова возразила, что Крохмаль не приносил замечаний на протоколы, из которых бы следовало, что он возражает против допросов ночью или плохо себя чувствует. Она отыскала и зачитала письменное заявление Крохмаля, в котором говорилось, что тот хочет получать юридическую помощь от Шаламова.
В итоге Сташина согласилась с прокурором и отказала защите в удовлетворении ходатайства. Судья отметила, что адвокат приступает к работе на основании ордера и удостоверения, а оба эти документа Шаламов предъявил. Следователь, заключила Сташина, не имел права не допустить адвоката к работе или выяснять, какой договор и с кем тот подписал.
Далее Макарова зачитала протоколы допроса Крохмаля. Тогда он был более осторожен: не упоминал сговор, Чайку, Шаламова и "Фемиду". Теперь в суде эти расхождения Крохмаль объяснил инструкциями Шаламова. Адвокат якобы просил полковника "пока молчать" и обещал все уладить. Что касается Белкиной, то в июле 2013 года Крохмаль сообщал на допросе, что не знает ее фамилии и познакомился с ней меньше полугода назад. Для этого противоречия у обвиняемого тоже было объяснение: он сказал, что у него до сих пор остались чувства к Белкиной и он не хотел ее дискредитировать.
Во время своей речи подсудимый заявил еще одно ходатайство – о проведении почерковедческой экспертизы договора на оказание юридических услуг, который был найден при обыске в офисе "Фемиды". Договор не был заполнен, номер и дата отсутствовали, однако визирован документ Шаламовым и скреплен подписью. Со стороны клиента там, как написал следователь, "неразборчивая подпись". Крохмаль посчитал, что это может быть подпись Матвеева, и просил суд проверить это предположение. Макарова возразила: "Отношения к делу не имеет", а судья разделила мнение прокурора.
Рассмотрение дела продолжится 24 ноября.
