Журналисты полагали, что процесс по делу о многомиллиардных хищениях в Минобороны начнется в 2015 году с допроса Анатолия Сердюкова. Вышло иначе: первый день прошел вовсе без свидетельских показаний, а во второй вызванные в суд персонажи успели намекнуть на умаление своих прав со стороны судьи, быстро передумать после вопросов главной фигурантки, а также напрочь запутаться в своих версиях. Закончилось все появлениям в деле таинственного документа.
"Вы не могли их утверждать"
Возобновления допроса свидетелей в процессе по делу "Оборонсервиса" ждали 12 января. У Пресненского райсуда Москвы в тот день был ажиотаж – пресса рассчитывала, что в качестве свидетеля явится бывший министр обороны Анатолий Сердюков. В самом суде, как выяснилось позже, на амнистированного экс-чиновника и не надеялись. В начале заседания прокурор Юрий Хализов, отвечая на вопрос судьи, сказал, что "допрос свидетелей на сегодня не планировался". "Мы не знали, состоится ли заседание, поэтому не стали никого вызывать", – пояснил он. "У вас же есть мой телефон, могли бы позвонить, сообщить, что сегодня все явятся!" – укорила адвокатов судья Татьяна Васюченко.
На следующий день, 13 января, первым на трибуну поднялся сотрудник 31-го Государственного проектного института спецстроительства Игорь Чистяков, который в феврале 2012 года устроился туда на работу экономистом. 31-й ГПИСС – это организация, с которой связано несколько эпизодов обвинения в адрес главной фигурантки дела – Евгении Васильевой (ст. 159, 174.1, 285 и 286 УК РФ – мошенничество, легализация денежных средств, злоупотребление должностными полномочиями – до 10 лет лишения свободы). По версии следствия, в 2011 году она устроила продажу зданий института на Смоленском бульваре за 1,63 млрд руб. (по цене, заниженной на 505 млн руб.) и его акций за 142 млн руб. (цена занижена на 2,25 млрд руб.). После этого здания поступили в ее фактическое распоряжение, а покупателем 70 % акций стало ООО "Вита Проджект", контролируемое самой Васильевой. За сделку с недвижимостью агентская организация ООО "ЦПП "Эксперт" получила вознаграждение в размере 81,3 млн руб. Следствие думает, что эта фирма также была подконтрольна Васильевой, а ее деятельность была полностью фиктивной.
Свидетель поведал, что проходил собеседование с тогдашним генеральным директором 31-го ГПИСС Антоном Балановским (его в процессе уже допрашивали). Он же рассказал Чистякову, как организован процесс оплат в институте. Бюджеты составлялись ежемесячно и утверждались у Васильевой, которая в 31-м институте официально трудоустроена не была, но занимала пост председателя совета директоров. Позже Васильева вернулась к этой теме и поинтересовалась у свидетеля:
– Известно ли вам, что я на основании устава занималась утверждением бюджетов?
– Текущие – нет, вы не могли их утверждать! – с жаром возразил Чистяков.
– То есть [передавая бюджеты на утверждение] вы действовали вопреки уставу? – спросила подсудимая.
– Давайте мы сами это оценим! – отсекла вопрос судья Васюченко.
Перед тем как бюджеты попадали к Васильевой, их всегда рассматривала Ирина Егорова, которая тоже среди обвиняемых. По мнению следствия, она занималась легализацией похищенных денег (два эпизода: п. "а" ч. 3 ст. 174.1, ч. 4 ст. 159). Чистяков рассказал, что Егорова работала в институте с августа 2012 года в должности консультанта, тогда же она получила право окончательного акцепта. Как объяснил свидетель, это значило, что банк не принимал платежные поручения без одобрения Егоровой. В то же время у главного бухгалтера было право предварительной подписи, что являло собой необязательный реквизит. Свидетель вспомнил, как, работая с программой 1С, установленной в 31-м ГПИСС, он видел там названия неизвестных ему организаций: "Ваш выбор", "Гудрон", "Роникс-Плюс" и других. Сотрудники института не могли открывать эти базы, но Чистяков предположил, что к ним имела доступ Егорова. Эти названия уже звучали в процессе. Некоторые свидетели упоминали их, когда говорили о некой группе компаний, которая, предположительно, контролировалась Васильевой.
Прокурор Вера Пашковская свою часть допроса посвятила эпизоду дела, связанному с оплатой дорожных расходов Васильевой. Согласно фабуле обвинения, 31-й ГПИСС оплатил Васильевой личные поездки на 1,02 млн руб. Свидетель поведал, что счета ему отдавал сначала Балановский, а потом Егорова. Последняя при этом якобы говорила, что в случае невключения этих счетов в план оплат института "у всех будут неприятности", а самому свидетелю обещала "проблемы с трудоустройством". Сам Чистяков тогда называл эти затраты "необоснованными".
– То есть вы были против оплаты этих счетов? – уточнила у свидетеля Васильева.
– Да, я был против! Командировочные расходы должны быть обоснованы, а тут не было ни приказа, ни удостоверения. Все были против, даже генеральный директор…
– Почему же он тогда свою визу ставил на счетах? – спросила подсудимая.
– Ну, давайте я сейчас хрустальный шар принесу и погадаю вам, – уверенно парировал свидетель.
– То есть, получается, сотрудники 31-го ГПИСС своими действиями причинили институту ущерб?
– Снимаю вопрос как некорректный! – воскликнула судья.
Адвокат Васильевой Дмитрий Харитонов попросил показать свидетелю протокол общего собрания акционеров 31-го ГПИСС за 18 сентября 2013 года, которым были утверждены ранее произведенные расходы на поездки.
– Найдите тут слова "командировочные расходы", – попросил Харитонов.
– "Транспортные расходы", – прочел Чистяков.
– А я просил "командировочные", – напомнил адвокат. – К тому же вы уже говорили, что Васильева не являлась работником института, значит, и не должна была отчитываться. Скажите, с выходом этого протокола расходы стали обоснованными?
– Да.
Затем адвокат поинтересовался у свидетеля, как сейчас происходят оплаты в институте. Тот сказал, что теперь он сам имеет право окончательного акцепта. Судья Васюченко спросила, изменилось ли что-то в системе оплат. Чистяков ответил: "Оплаты теперь не проходят через совет директоров и не отправляются никому на согласование. Их просто утверждает генеральный директор".
Моральное давление
Следующей показания должна была дать Наталья Дынькова, которую этапировали в суд из колонии-поселения, где она сейчас отбывает срок по приговору за мошенничество. В 2010 году Дынькова возглавила картографическую фабрику "Оборонсервиса" и отдала 6000 кв. м ее помещений в аренду фирме "СтройАльянс". Учредителем этой фирмы был ее сын Николай. "СтройАльянс" сдавал помещения в субаренду, в результате чего государству был нанесен ущерб в 11 млн руб. В текущем процессе Дынькова должна была давать показания как один из гендиректоров 31-го ГПИСС.
Дынькову в наручниках ввели в клетку. Один из конвойных объяснил судье: "Так велело начальство". Осужденная попросила судью Васюченко освободить ее в зале заседаний. Васюченко согласилась лишь позволить свидетельнице выйти к трибуне, но в наручниках – "поскольку вы в колонии". Дынькова гневно воскликнула, что это нарушение ее прав, потому что она не была арестована Пресненским судом. Осужденная демонстративно осталась в клетке и объявила, что отказывается давать показания, ссылаясь на ст. 51 Конституции РФ.
Согласившись позже ответить лишь на вопросы Васильевой, Дынькова сообщила, что подсудимая никогда не давала ей неправомерных указаний и вся ее деятельность в Минобороны была законной. У Дыньковой была с собой жалоба, которую та намеревалась прочитать в суде. Судья Васюченко попыталась воспрепятствовать этому и предложила осужденной просто подать жалобу в письменном виде. Однако свидетельница настаивала на оглашении и отвоевала себе такую возможность, вступив в перепалку с судьей.
Дынькова сказала, что на нее оказывается моральное давление разными способами, а главным образом – через осуждение сына, который был приговорен к двум годам колонии по тому же делу. Сама она считает, что лишена свободы тоже незаконно. Это, по словам Дыньковой, было сделано в том числе с целью повлиять на ее показания в деле "Оборонсервиса". Моральным давлением осужденная назвала и то, что она скована в зале суда, намекнув, что считает судью Васюченко тоже причастной к нарушению ее прав. Васильева во всем поддержала Дынькову, кроме последнего: судью она, наоборот, поблагодарила за ведение процесса "на началах морали и нравственности".
Противоречивый свидетель
Далее заслушали Николая Изая, который с 2006 по 2012 год работал начальником отдела по управлению имуществом Государственного управления обустройства войск (ГУОВ). Название этой структуры связано с одним из эпизодов дела, а именно – с получением ЦПП "Эксперт" 21 млн руб. агентских при продаже филиалов ГУОВ. Следствие полагает, что вознаграждение было получено незаконно, поскольку покупатель – ЗАО "Инвестстрой-15" – был известен заранее.
Изай поведал, что его задача по сделке с филиалами ГУОВ заключалась в перерегистрации права собственности на имущество. Работой с агентами он не занимался. Лариса Егорина (одна из подсудимых, экс-директор ГУОВ) попросила суд об оглашении ранее данных показаний в связи с противоречиями. И действительно, оказалось, что в 2013 году свидетель сказал следователю так: "По указанию руководства на меня была возложена обязанность давать агенту все необходимые документы".
Адвокат Харитонов поинтересовался у свидетеля, какое из высказываний правдивое. "Я, должно быть, невнимательно прочитал протокол", – пробормотал Изай.
– Вы сами произнесли эту фразу или следователь ее придумал? – спросил Харитонов. – Одно из двух, другого варианта нет. Так это вы сказали?
Свидетель ответил "нет", а потом – "не помню".
– Так вы тогда врали или сейчас? – настаивал Харитонов.
– Прошу сделать Харитонову замечание! – встрял прокурор Хализов. – Он говорит свидетелям, что они врут.
Но Изай решил ответить, правда, загадочно:
– Тогда… а может, и сейчас.
Затем в показаниях свидетеля нашли еще одно противоречие. В суде он говорил, что не знает фамилии руководителя ООО "ЦПП "Эксперт". Между тем в протоколе допроса зафиксировано, что свидетель знает Екатерину Сметанову (признала свою вину в коммерческом подкупе, дело выделено в отдельное производство) и у них были рабочие отношения. На это Изай сказал, что так не говорил. Откуда в протоколе допроса такие слова, ему неизвестно.
Таинственный документ
Под конец рабочего дня судья Васюченко обмолвилась, что совсем забыла про одно ходатайство прокуроров и хочет его теперь рассмотреть. Речь шла о приобщении к материалам дела некой бумаги, являющейся не доказательством, а "процессуальным документом". Похоже, адвокат Васильевой Хасан-Али Бороков знал, о каком документе идет речь. Только услышав об этом, он впервые за процесс заявил отвод прокурорам – Юрию Хализову, Андрею Обухову и Антуану Богданову. Свое ходатайство адвокат мотивировал тем, что все трое являются военными прокурорами и были, по его мнению, незаконно допущены к участию в деле в суде общей юрисдикции. Помимо этого, они получают зарплату в Министерстве обороны, говорил юрист, которое в процессе имеет статус потерпевшего. Прокуроры против отвода возражали, а Хализов отдельно прояснил свой статус: "Я военный пенсионер и гражданское лицо с правом ношения военной формы". Судья согласилась с гособвинением и отказала адвокату в удовлетворении ходатайства.
Следом Бороков зачитал возражения на приобщение бумаги, но и это не помогло. Судья Васюченко постановила принять таинственный документ в материалы дела.
Процесс по делу "Оборонсервиса" продолжится на этой неделе.
