Ветераны ЧАЭС пишут письма Владимиру Путину, а судей в спешном порядке лишают полномочий за неправильные решения, по которым государство выплатило ликвидаторам компенсацию морального вреда в необычно крупных размерах — около 500 млн руб. Правда, по словам ветеранов, деньгами они поделились с находчивой представительницей, а теперь с них взыскивают присужденную сумму целиком.
В 2010 году участники ликвидации последствий аварий на Чернобыльской АЭС (1986 год) и на ядерном комбинате "Маяк" (1957 год) подали в Нальчикский городской (49 дел) и Терский районный (два дела) суды исковые заявления о возмещении морального вреда. Такую идею им подала бывшая сотрудница Министерства труда и соцразвития КБР Лера Алхасова, она же взялась представлять группы истцов по доверенности. В итоге с апреля 2011 года по июль 2012 года спор был разрешен в пользу заявителей, каждый ветеран получил 1,2-1,5 млн руб., а всего им выдали более 500 млн руб. За свои услуги, по словам чернобыльцев, Алхасова получала половину от присужденной суммы.
Ситуацией с массовыми выплатами заинтересовался Минфин, и казначейство республики отправилось в суд восстанавливать пропущенные сроки обжалования, а затем и отменять часть судебных решений (жалобы по остальным продолжают рассматриваться – прим. авт.). Верховный суд КБР счел, что выплаты не предусмотрены законом, так как во время Чернобыльской катастрофы в 1986 году в ГК не было понятия "возмещение морального вреда", появившегося лишь в 1991 году. Но и после того, как эта статья появилась, суды практически никогда не назначали такие компенсации в размере, запрошенном истцом, итоговые суммы снижаются в разы и на порядки. Обычно участники ликвидации последствий двух радиационных аварий могут выйти на пенсию на 10 лет раньше срока и оплачивать счета ЖКХ со скидкой в 50%, эта выгода в общей сложности и не приближается к миллионным выплатам, которые они получили в КБР.
Разобравшись с претензиями министерства, председатель ВС КБР Юрий Маиров обратился в квалификационную коллегию судей республики, требуя наказать судей, поучаствовавших в принятии решений в первой инстанции "с грубыми и очевидными нарушениями процессуальных и материальных норм".
По итогам представлений квалифколлегия в августе 2012 года вынесла предупреждение судье Терского районного суда Рите Балкаровой (рассмотрела заявления двух чернобыльцев), а затем удовлетворила ее прошение об отставке. 6 ноября 2012 года ККС прекратила полномочия судьи Нальчикского городского суда Фатимы Нахушевой, (рассмотрела два дела, по каждому проходили 13 истцов, общая сумма чуть более 30 млн руб.) и зампреда горсуда Мухамеда Ольмезова, дела не рассматривавшего, но по должности курировавшего их. Квалифколлегия решила лишить его должности, но оставить судьей. 7 декабря 2012 года ККС добралась до Елизаветы Бечеловой (более 40 дел, удовлетворены иски на сумму, превышающую 500 млн руб.) и лишила ее мантии.
Пока искали виноватых среди судей, ликвидаторов тоже признали нарушителями и через суд обязали вернуть государству полученные компенсации. Обращения в прокуратуру, к руководству страны, письма пока привели лишь к тому, что на юриста Алхасову в марте 2013 года было возбуждено уголовное дело по обвинению в мошенничестве. Сообщений, что она задержана, в открытых источниках нет, а сами чернобыльцы утверждают, что связаться с ней не могут. Однако с начала октября 2012 года к ликвидаторам стали приходить приставы. У многих арестована пенсия, счета и имущество.
Похожая ситуация имела место после наводнения в Крымске летом прошлого года — некоторым жителям, как выяснил Минфин, переплатили компенсации. Но Путин в итоге распорядился не требовать лишние платежи обратно. Правда, речь тогда шла о сумме на порядок меньше, чем в Кабардино-Балкарии — 26 млн руб.
Остались недовольны развитием ситуации и судьи – Нахушева и Бечелова обратились в дисциплинарное судебное присутствие с жалобой на решения ККС. Заседание по делу Нахушевой началось с ходатайства ее представительницы Евгении Ишбулдиной об отложении дела.
- 7 марта 2013 года мне было отказано в ознакомлении с делом, а вчера [11 марта] времени было недостаточно, — прокомментировала Ишбулдина.
- Сколько просите? – поинтересовался один из судей присутствия.
- До четверга.
- А как так получилось, что вы не ознакомились? – судьи явно не хотели переносить процесс.
- Я пришла 7 марта в 10 утра и секретарь присутствия сказал, что не может выдать сейчас дело, поэтому я вчера фотографировала его больше двух часов (в деле восемь томов – прим. авт.), а потом уехала домой знакомиться. Если суду интересно, я вчера легла спать в 3 часа ночи.
- Вы можете вообще не спать.
- Дело изучалось судьями, вот в тот день оно находилось у меня на рабочем месте в ВАС. Мы не говорим, что сейчас откажем вам в ходатайстве, мы пытаемся понять, не является ли это искусственным затягиванием процесса. Что именно вы такое там хотите изучить? – смягчил резкое высказывание коллеги председательствующий.
- У Нахушевой вообще нет никаких документов по делу? Что мешало сделать копии с документов, пока они были в Нальчике. Кроме того, можно было попросить нас, мы здесь не занимаемся формализмом и сделали бы копии и выслали бы, — добавил еще один член ДСП.
- Все четыре недостающие тома? – поинтересовалась Ишбулдина.
- Да хоть 40. Можно было просто предварительно перед приходом позвонить. Ведь дело могло быть занято другим судьей…
Однако Ишбулдина была непреклонна: "Ни регламент, ни направленное извещение Нахушевой не содержат информации о необходимости таких звонков. Не от меня зависит, что я не смогла ознакомиться с материалами дела". Решив не продолжать диспут, судьи присутствия зашли с другой стороны.
- А как вы полагаете мы должны поступит?. Вот у меня в четверг дело в Верховном суде в 10 утра по первой инстанции. Люди приедут из других регионов, им что делать?
- По моему ощущению, коллегия правомочна проводить заседание и с пятью членами, — отрезала Ишбулдина.
Председатель ККС КБР Мухамед Ташуев просил учесть, после заседания квалифколлегии, лишившей Нахушеву полномочий, никаких новых документов в деле не появилось, но оставил вопрос на усмотрение ДСП.
Судьи совещались около 20 минут и решили перенести заседание на сутки.
