Николай Герасимов, адвокат погибшего в СИЗО Сергея Магнитского, решил устраниться из дела и очень обеспокоил прокурора Михаила Резниченко, увидевшего в этом срыв судебного процесса. Однако судья Игорь Алисов решил, что не надо "копать глубоко", оставил защитника в прежней роли, а тот занялся рисованием.
В пятницу в тесном зале Тверского райсуда Москвы все участники процесса Сергея Магнитского и главы инвестфонда Hermitage Capital Уильяма Браудера расселись парами: судья Игорь Алисов с секретарем, два прокурора, два представителя Федеральной налоговой службы (это ведомство признано потерпевшей стороной) и перед пустой клеткой для обвиняемых — их защитники по назначению: адвокаты Герасимов и Кирилл Гончаров. Погибшего в СИЗО Магнитского и живущего в Великобритании Браудера обвиняют в неуплате 523 млн руб. налогов в 1998-2002 годах (п. "а", "б" ч. 2 ст.199 УК РФ). Следствие считает, что Магнитский фиктивно устроил шесть инвалидов в две калмыцкие компании Браудера — ООО "Дальняя степь" и ООО "Сатурн Инвестмент", и это позволило платить меньше налога на прибыль в федеральный бюджет. Кроме того, в вину Браудеру и Магнитскому ставят то, что в 1999 году обе эти компании были незаконно зарегистрированы в республике в качестве инвесторов и, следовательно, неправомерно были избавлены от уплаты налогов в региональный и местный бюджеты.
Слушания начались с заявления адвоката Магнитского, которое очень обеспокоило сторону обвинения. По словам Герасимова, возобновление уголовного дела умершего возможно только по желанию его родственников ради реабилитиации, но не по инициативе следственных органов или прокуратуры — это противоречит постановлению Конституционного суда и УПК. Он напомнил, что мать Магнитского подавала в суд заявление, согласно которому любой, кто примет защиту ее сына, будет действовать вопреки его и ее интересам, а статья 6 закона об адвокатуре запрещает подобное. "Мое участие противоречит мнению и позиции родственников моего подзащитного, и я не имею права принимать участие в защите, — сказал адвокат, а затем рассказал, почему он не сделал этого заявления раньше: — Во время двух предыдущих заседаний я действовал в рамках внутреннего морального убеждения: про ушедших в мир иной либо хорошее, либо ничего. Но теперь я понимаю, что вопреки желанию родственников никакого фактического участия в процессе принять не могу". После этого Герасимов попросил судью не спрашивать его мнения о ходатайствах и других процессуальных действиях.
- Такая дилемма может расцениваться как срыв судебного процесса! – заявил прокурор Резниченко. — Он фактически снимает с себя бремя защиты и тем самым ставит под сомнение все судебное следствие! Надо рассматривать вопрос о замене адвоката.
Однако судья был другого мнения. "Вы слишком глубоко копнули в заявление защитника. Законность решений о возобновлении предварительного расследования проверялась в [Останкинском] суде и признана не противоречащей закону", — отмел Алисов аргумент Герасимова о незаконности возобновления дела Магнитского и ограничился тем, что принял заявление адвоката к сведению. В результате процесс продолжился в прежнем составе сторон, но Герасимов занимался только тем, что рисовал: то ли замок, построенный в авангардном стиле, то ли чей-то портрет.
Затем были допрошены три свидетеля. Первым вызвали старшего инспектора ИФНС по Элисте Вячеслава Лариева, который в 2004 году проводил в "Сатурне" Браудера выездную налоговую проверку за 2000-2002 годы. Тогда, по его словам, были установлены незначительные нарушения по занижению налоговой базы — на 90 000-100 000 руб.
- При проверке обоснованности применения льгот по инвалидам налогоплательщиком были предоставлены приказы о приеме на работу всех работников, трудовые договоры, трудовые книжки, удостоверения инвалидности, — рассказывал свидетель. — За этот период в организации числились три инвалида, причем двое где-то еще, и при расчете доли они были исключены. Поэтому доля инвалидов составила 50%.
- Как проверяли льготы по инвестициям? — спросил прокурор Резниченко.
- Налогоплательщиком было предоставлено свидетельство, что организация включена в реестр Министерства инвестиционной политики, — ответил Лариев. То же самое, по его словам, сообщили и в самом ведомстве. Поэтому когда в октябре 2004 года (проверка была завершена шестью месяцами раньше) Лариеву позвонили из отдела по налоговым преступлениям МВД Калмыкии и сказали, что "Сатурн" в реестре не состоит, его эта новость "повергла в шок".
Второй свидетель — главный налоговый инспектор УФНС по Республике Калмыкия Галина Гишталь — почти ничего не помнила, поэтому прокурор зачитал ее показания на предварительном следствии. Из них следовало, что в период с 1999-го по 2002 год "Дальняя степь" Браудера также не имела право на налоговые льготы как инвестор. Практически по такому же сценарию прошел и допрос главного специалиста-ревизора Управления по налоговым преступлениям МВД Калмыкии Ларисы Кирюхиной. Разница была только в том, что пришлось ждать прокуроров, опоздавших в зал после 15-минутного перерыва. "Виноваты, ваша честь!" – сказали они.
