Так, Верховный суд пояснил: если отношения сторон фактически складываются как трудовые, то независимо от их юридического оформления к ним применяются положения трудового законодательства.
Два гражданина устроились на работу в общество, прошли там обучение, инструктаж, проверку знаний, аттестацию. Они договорились о зарплате, должностных обязанностях, и сдали трудовые книжки. Работникам вручили билеты до места службы, заплатили суточные, с ними оформили договоры подряда. Спустя несколько месяцев один из них получил травму на производстве. Он обратился в государственную инспекцию труда. Там провели расследование, в рамках которого руководитель общества дал письменные пояснения, согласно которым указанные граждане не были трудоустроены – между сторонами имели место гражданско-правовые отношения. Работники с этим не согласились – по их мнению, договоры подряда носят признаки трудовых договоров – и обратились в суд. Они требовали признать заключенными с ними трудовые договоры и оформить их, рассчитать и внести взносы на обязательное социальное, пенсионное и медицинское страхование, сделать запись в трудовой книжке, составить и выдать акт о несчастном случае на производстве.
Суд первой инстанции встал на сторону работников, а апелляция – на сторону работодателя. ВС напомнил: не оформленный в письменной форме трудовой договор считается заключенным, если работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его представителя. При этом отсутствие в штатном расписании должности само по себе не исключает возможности признания отношений трудовыми. ВС подчеркнул: целью договора подряда является не выполнение работы как таковой, а получение результата для заказчика; по трудовому договору работник принимает на себя обязанность выполнять работу по определенной трудовой функции, включается в состав персонала работодателя, подчиняется установленному режиму труда и действует под контролем и руководством работодателя. В указанном случае граждане работали как члены коллектива общества, подчинялись установленному трудовому распорядку, их деятельность контролировал работодатель. Поэтому ВС поддержал работников (№ 66-КГ17-10).
В другом деле ВС установил: заключение срочного служебного контракта с сотрудником, достигшим предельного возраста пребывания на службе, исключает возможность увольнения такого сотрудника до истечения указанного срока – если причиной увольнения является достижение предельного возраста пребывания на службе.
Когда водителю Федеральной противопожарной службы исполнилось 45 лет, работодатель заключил с ним срочный контракт до 2020 года. В конце 2015 года работодатель уведомил мужчину об увольнении в связи с достижением предельного возраста пребывания на службе. Однако приказ об увольнении издан не был, а водитель продолжил работу. Спустя семь с лишним месяцев работник снова получил уведомление об увольнении, вскоре был издан соответствующий приказ – его уволили. Мужчина посчитал увольнение неправомерным, поскольку срок срочного трудового договора еще не истек, а военно-врачебная комиссия признала его годным к прохождению госслужбы. Он обратился в суд с иском о признании незаконным приказа об увольнении, восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда.
Суды первой и апелляционной инстанций истцу отказали. Однако ВС отметил: в случае продления достигшему предельного возраста сотруднику срока пребывания на службе он продолжает работать с учетом срока продления. До истечения указанного срока работодатель не может уволить его в связи с достижением предельного возраста. Поэтому ВС отменил эти решения и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции (№ 81-КГ17-19).
ВС пришел к выводу: право на выплату пенсии по случаю потери кормильца имеют дети умершего кормильца, обучающиеся по очной форме обучения в образовательных (в том числе иностранных) организациях, до окончания ими такого обучения, но не дольше чем до достижения 23 лет. Способ поступления таких лиц значения не имеет.
Школьница получала страховую пенсию по случаю потери кормильца до 18 лет. Она попросила продолжить выплату до окончания обучения по очной форме в государственном медицинском колледже на территории Казахстана, но получила отказ – поскольку обучается в иностранном образовательном учреждении без направления на обучение в соответствии с международным договором РФ. Студентка обратилась в суд с иском к пенсионному органу о признании решения незаконным и обязании назначить ей страховую пенсию по случаю потери кормильца.
Суд первой инстанции иск удовлетворил, но апелляция отменила вынесенное решение и приняла новое, которым отказала в удовлетворении требований. ВС сослался на Конституционный суд, который считает: право на выплату пенсии по случаю потери кормильца имеют дети умершего кормильца, обучающиеся по очной форме обучения по основным образовательным программам в образовательных организациях, в том числе расположенных за пределами РФ. Способ поступления таких лиц – самостоятельно либо по направлению в соответствии с международным договором РФ – значения не имеет. Выплата производится до окончания ими такого обучения, но не дольше чем до достижения 23 лет (№ 36-П). Поэтому ВС отменил апелляционное определение и оставил в силе решение суда первой инстанции (№ 16-КГ18-1).
