Сегодня законопроект о специальных технических средствах (СТС) прошёл первое чтение Госдумы. Согласно документу, СТС – это «приборы, системы, комплексы, устройства, специальный инструмент и программное обеспечение для электронных вычислительных машин и других электронных устройств независимо от их внешнего вида, технических характеристик, а также принципов работы, которым намеренно приданы качества и свойства для обеспечения функции скрытного (тайного, неочевидного) получения информации либо доступа к ней (без ведома ее обладателя)». Изменения вносятся в Уголовный кодекс и Кодекс об административных правонарушениях. Законопроект должен дать чёткое отличие специальных технических устройств от тех, которые используются в быту.
Докладчик, официальный представитель правительства, статс-секретарь – заместитель директора ФСБ Александр Купряжкин, сказал, что «это определение является исчерпывающим». На многочисленные вопросы о том, не будет ли под это понятие подпадать техника, используемая в законных целях, он отвечал: «Проблем быть не должно», «СТС не является бытовым устройством, если оно [бытовое устройство] не переделывалось».
Специальные средства – это в первую очередь устройства и приборы, ограниченные в гражданском обороте, то есть они не связаны с использованием в личных целях, а также для своей безопасности и близких. Также на специальных средствах предполагается установление особых программ или переоборудование. Иными словами, если лицо докажет, что покупало устройство в свободном доступе и для бытовых целей, претензий к нему не будет. Когда претензии предъявляются к смартфонам, видеорегистраторам, диктофонам и иным привычным устройствам, суду нужно будет получить у эксперта заключение о специальной доработке, программировании и придании иных свойств устройству.
На законопроект поступил отзыв от Верховного суда. В документе (pdf) говорится, что формулировка «независимо от их внешнего вида, технических характеристик, а также принципов работы» даёт возможность «излишне широко толковать норму, что вызовет сложности её правоприменения». По мнению ВС, законопроект также не полностью корреспондирует постановления правительства от 1 июля 1996 года № 770, от 10 марта 2000 года № 214, в которых есть указания на свойства СТС, их внешний вид и конструктивные особенности, которые говорят о предназначении именно для негласного получения информации. «Кроме того, законопроектом к числу специальных технических средств предлагается отнести «специальный инструмент» и «программное обеспечение». Представляется, что данные понятия нуждаются в правовом толковании как применительно к Уголовному кодексу Российской Федерации, так и в целях определения случаев их законного производства и оборота», – говорится в отзыве.
Адвокат Ольга Бенедская соглашается с позицией ВС: «Законопроект вызывает вопросы, ответы на которые не содержит <...>. Считаю, что проект требует доработки и не должен быть принят в той редакции, в которой он внесен в Госдуму», – говорит она. Содокладчик, член комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Отари Аршба, в рамках чтения сегодня сказал, что ко второму чтению документ будет доработан в части, которая вызвала вопросы ВС и членов профильного комитета.
Управляющий партнёр Дмитрий Солдаткин считает стремление законодателя конкретизировать понятие специального технического средства, предназначенного для негласного получения информации, безусловно заслуживающим внимания; «оценить его можно только позитивно». «Требуется дополнительное толкование данного определения. Но в руках недобросовестного правоприменителя всё можно довести до абсурда, в том числе и обычный смартфон признать специальным техническим средством. Согласно смыслу и духу закона, смартфон признать СТС нельзя», – уточняет он. Солдаткин также рассказал, что при обращении в правоохранительные органы с заявлением о преступлении потерпевшие часто прикладывают аудио- и видеозаписи. «Если ведение таких записей будет криминализировано, чего, надеюсь, не произойдёт, то это приведёт к появлению дополнительного рычага по уклонению от уголовной ответственности», – говорит он. Партнёр Тимур Хутов говорит: «Считаю, что содержание должно превалировать над формой. В первую очередь нужно смотреть, на что был направлен умысел при использовании того или иного устройства: на негласное получение информации с целью её последующего неправомерного использования или на контроль детей, своей собственности и так далее».
Бытовые устройства обеспечения контроля, такие как трекеры для установления местонахождения детей, автомобиля, животных и так далее, не должны признаваться средствами негласного получения информации. Смартфон по закону не должен подпадать под действие этой нормы. Кроме того, диктофон также не должен подпадать, как минимум потому что записывающая сторона является участником диалога.
Законопроекты № 641656-7 «О внесении изменения в статью 138.1 Уголовного кодекса Российской Федерации» и № 641166-7 «О внесении изменения в статью 20.23 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях».