"Заповеди советского права": вышла новая книга Крашенинникова

Крашенинников отметил, что его научно-литературная работа направлена на привлечение внимания к тем проблемам, которые, как нам сейчас кажется, существовали в далекие времена. По словам автора, новый труд продолжает цикл исторических работ, посвященных развитию права как социокультурного явления от древнейших времен до наших дней.

Надо сделать так, чтобы мы не наступали на одни и те же грабли. Чтобы двигаться вперед, нужно знать, что находится сзади нас. 

Павел Крашенинников, депутат Госдумы

Первой из них был «Серебряный век права», в котором описываются события середины XIX – начала XX века. Следующим стали «Страсти по праву» о периоде с 1917-го до 1938 годов. А «Заповеди Советского права» описывают 1939-1961 годы.  

Рассматриваемый временной отрезок в отечественной истории вмещает в себя три периода: Второй мировой войны, участником которой СССР стал 22 июня 1941 года; послевоенный - до смерти Иосифа Сталина и период развенчания его культа личности с отказом от практики массовых репрессий после ХХ съезда КПСС. Этот временной отрезок включает в себя и военные, и международные, и экономические, и социальные события. В описываемый период произошли существенные изменения в управлении государством: от мобилизационного управления обществом и экономикой до перехода на "мирные рельсы". Советское право изменялось вместе со страной: динамично менялось законодательство, преобразовали судебную и правоохранительные системы, под эти перемены подстраивались наука, образование, изменялось правосознание.

Юристы и журналисты о книге

В книге Крашенинников рассматривает историческую перспективу и движущие механизмы развития нашей страны на основе анализа правовых документов того периода в совокупности с другими историческими источниками. Также в работе представлены очерки о правоведах, так или иначе участвовавших в решении важнейших проблем развития советского государства и права.

Одна из целей книги – показать, кто стоял за конкретной буквой закона, подчеркнул Крашенинников. Он отметил, что постарался быть объективным при написании этого труда, но предупредил: «Совсем отказаться от оценочных вещей я не смог». Отдельно парламентарий осветил в «Заповедях советского права» даже такую отрасль как колхозное право. У молодых людей такая тема будет вызывать улыбку, но старшие еще помнят ее: «Я пытаюсь показать, откуда оно взялось, всю литературу поднял по этой теме».

Вице-президент ФПА, Генри Резник отметил, что обсуждаемый труд заслуживает высочайшей оценки. Настоящий ученый, где бы он ни оказался, не может не заниматься научным творчеством – это нам показал Крашенинников, заметил адвокат: «Задачи автора масштабные, а сама книга написаны в самом сложном жанре – научный очерк».

Заслуженный юрист подчеркнул особую актуальность описанной темы в настоящее время: «Живы коммунисты и державники, поклонники имперских идей, сейчас появляются попытки вернуться к старым методам управления страной». При таком положении дел особенно важно, что парламентарий в «Заповедях советского права» живым интересным языком описывает непростой период, в котором я жил, подчеркнул Резник: «Это важно знать молодому поколению, и юрсообщество должно этому поспособствовать».

Журналист, директор Института Массмедиа РГГУ Николай Сванидзе присоединился к высокой оценке труда Крашенинникова: «Павел Владимирович книги печет как блины, не теряя при этом качества. Он нашел свой стиль, где сочетается глубина анализа и увлекательность письма». По словам Сванидзе, кроме правового анализа в книге есть и исторический. А главное – отсутствует юридическая сухость, заметил журналист. Завкафедрой адвокатуры МГИМО Алекей Клишин добавил, что «Заповеди советского права» помогут понять и использовать лучшие идеи тех лет в сегодняшней юридической работе.

С разрешения автора публикуем главу 7 "Новое лицо репрессий. Судебная и уголовная политика советского государства" из книги Крашенинникова: 

МОДЕРНИЗАЦИЯ СОВЕТСКОГО ПРАВА.

1939–1961 

Закон – наулице натянутый канат,

Чтоб останавливать прохожих средь дороги,

Иль их сворачивать назад,

Или им путать ноги.

Но что ж? Напрасный труд! Никто назад нейдет!

Никто иподождать нехочет!

Кто ростом мал – тот вниз проскочит,

А кто велик – перешагнет!

Василий Жуковский

Глава 7. НОВОЕ ЛИЦО РЕПРЕССИЙ.

СУДЕБНАЯ И УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА

Что же пишут в газетах в разделе «Из зала суда»?

Приговор приведен в исполненье. Взглянувши сюда,

обыватель узрит сквозь очки в оловянной оправе,

как лежит человек вниз лицом у кирпичной стены;

но не спит. Ибо брезговать кумполом сны

продырявленным вправе.

Иосиф Бродский

§ 1. Общие замечания

В современном понимании судоустройство ассоциируется нетолько ссудами, рассматривающими уголовные дела, но, наверное, вбольшей степени ссудами, рассматривающими семейные, жилищные, экономические споры. Всоветскую эпоху (или, если хотите, впервую ее половину) судоустройство, впервую очередь структурно ипсихологически, ассоциировалось суголовной политикой государства.

Основные начала уголовного законодательства Союза ССР исоюзных республик 1924 г., как иУК РСФСР вредакции 1926 г., полностью отказались оттермина «наказание», заменив его словосочетанием «мера социальной защиты» соответственно судебно-исправительного, медицинского либо медико-педагогического характера. Тем самым подчеркивалось, что социалистическое репрессивное законодательство носит сугубо оборонительный характер ине строится напринципе мести типа «око заоко»[1].

Уголовный кодекс как закон опреступлении инаказании «изменился», стал законом опреступлении имере социальной защиты. Впрочем, вдругих актах илитературе слово «наказание», как ислова «репрессии», «классовое принуждение», «кара», широко использовалось.

После войны иособенно после смерти Сталина наряду снасилием физическим стало активнее использоваться насилие моральное как ввиде пропагандистских кампаний против отдельных представителей творческой интеллигенции, стиляг, любителей западной музыки ивообще против «низкопоклонства перед Западом», так ив виде бессудных высылок заграницу, впровинциальные города, помещения впсихиатрическую лечебницу неугодных элементов. Репрессии перестали быть тотальными икровавыми, нокак часть государственного насилия по-прежнему оставались эффективным инструментом управления обществом наряду ссуггестией иправом.

Естественно, эти изменения потребовали некоторой корректировки уголовной политики государства.

§ 2. Судоустройство

За период 1938–1961 гг. система судоустройства менялась несколько раз. Всоответствии сЗаконом СССР от 16 августа 1938 г. «О судоустройстве СССР, союзных иавтономных республик»[2] судебная система включала всебя:

– Верховный Суд СССР;

– верховные суды союзных республик;

– краевые иобластные суды, суды автономных республик иавтономных областей;

– окружные суды;

– специальные суды СССР, создаваемые попостановлению Верховного Совета СССР;

– народные суды.

Примечательно, что судьи народных судов избирались натри года гражданами соответствующего района. Народные суды рассматривали:

– уголовные дела: опреступлениях против жизни, здоровья, свободы идостоинства граждан – обубийствах, онанесении телесных повреждений, производстве незаконных абортов, незаконном лишении свободы, обизнасиловании, озлостном неплатеже алиментов, обоскорблении, охулиганстве, клевете; обимущественных преступлениях – оразбое, грабеже, кражах, мошенничестве, вымогательстве; ослужебных преступлениях должностных лиц – злоупотреблении властью, превышении власти, бездействии власти, растратах, бесхозяйственности, подлогах, обобвешивании иобмеривании, опревышении цен; опреступлениях против порядка управления – нарушении избирательного закона, злостном неплатеже установленных законом налогов исборов, оботказе отвыполнения государственных поставок иповинностей, обуклонении отпризыва иот обязанностей военной службы, онарушении законных распоряжений органов власти;

– гражданские дела: поискам обимуществе; поискам, связанным снарушением законов отруде; поискам обуплате алиментов; поискам онаследстве;

и другие уголовные игражданские дела, отнесенные законом кего ведению.

Краевой, областной, окружной суд исуд автономной области избирались соответствующим Советом депутатов трудящихся сроком напять лет. Вкомпетенцию названных судов входило рассмотрение уголовных дел оконтрреволюционных преступлениях, обособо опасных преступлениях против государственного управления, охищениях социалистической собственности, обособо важных должностных ихозяйственных преступлениях, атакже отнесенные законом ких ведению гражданские дела поспорам между государственными иобщественными учреждениями, предприятиями иорганизациями. Также вкомпетенцию этих судов входило рассмотрение жалоб ипротестов наприговоры, решения иопределения народных судов. Верховный суд автономной республики, Верховный суд союзной республики избирались соответствующим Верховным советом сроком напять лет.

Верховный суд автономной республики, как икраевой, областной, окружной суд, суд автономной области, рассматривал уголовные дела оконтрреволюционных преступлениях, обособо опасных преступлениях против государственного управления, охищениях социалистической собственности, обособо важных должностных ихозяйственных преступлениях, атакже отнесенных законом кего ведению гражданских дел поспорам между государственными иобщественными учреждениями, предприятиями иорганизациями ижалобы ипротесты наприговоры, решения иопределения народных судов.

Верховный суд союзной республики являлся высшим судебным органом союзной республики иосуществлял надзор засудебной деятельностью всех судебных органов союзной республики, автономных республик, краев, областей иокругов, входящих всостав данной союзной республики.

Система специальных судов охватывала:

а) военные трибуналы;

б) линейные суды железнодорожного транспорта;

в) линейные суды водного транспорта.

Военные трибуналы рассматривали дела овоинских преступлениях, атакже обиных преступлениях, отнесенных законом ких ведению.

К подведомственности линейных судов железнодорожного иводного транспорта были отнесены дела опреступлениях, направленных наподрыв трудовой дисциплины натранспорте, ио других преступлениях, нарушающих нормальную работу транспорта.

Верховный Суд СССР являлся высшим судебным органом, избирался Верховным Советом СССР сроком напять лет иосуществлял надзор засудебной деятельностью всех судебных органов СССР исоюзных республик путем рассмотрения протестов Прокурора СССР иПредседателя Верховного Суда СССР наприговоры, решения иопределения судов, вошедшие взаконную силу; жалоб ипротестов поделам, рассмотренным военными трибуналами, линейными судами железнодорожного иводного транспорта.

В 1938 г. постановлением СНК СССР иЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г. № 81 «Об арестах, прокурорском надзоре иведении следствия»[3] были ликвидированы судебные тройки, созданные впорядке особых приказов НКВД СССР, атакже тройки при областных, краевых иреспубликанских управлениях рабоче-крестьянской милиции. Дела передавались нарассмотрение судов или Особого совещания при НКВД СССР.

В годы Великой Отечественной войны были существенно расширены полномочия военных трибуналов. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. «О военном положении»[4] вместностях, объявленных навоенном положении, все дела опреступлениях, направленных против обороны, общественного порядка игосударственной безопасности, передавались нарассмотрение военных трибуналов, аименно:

а) дела огосударственных преступлениях;

б) дела опреступлениях, предусмотренных Законом от 7 августа 1932 г. обохране общественной (социалистической) собственности;

в) все дела опреступлениях, совершенных военнослужащими;

г) дела оразбое;

д) дела обумышленных убийствах;

е) дела онасильственном освобождении издомов заключения ииз-под стражи;

ж) дела обуклонении отисполнения всеобщей воинской обязанности ио сопротивлении представителям власти;

з) дела онезаконной покупке, продаже ихранении оружия, атакже охищении оружия.

Кроме того, военным властям предоставлялось право передавать нарассмотрение военных трибуналов дела оспекуляции, злостном хулиганстве ииных преступлениях, если командование признает это необходимым пообстоятельствам военного положения.

Военные трибуналы рассматривали дела всоставе трех постоянных членов поистечении 24 часов после вручения обвинительного заключения. Приговоры военных трибуналов неподлежали кассационному обжалованию имогли быть отменены или изменены лишь впорядке надзора. Окаждом приговоре, присуждающем квысшей мере наказания (расстрелу), военный трибунал немедленно сообщал потелеграфу председателю Военной коллегии Верховного Суда Союза ССР иГлавному военному прокурору Красной Армии, Главному прокурору Военно-Морского Флота Союза ССР попринадлежности. Вслучае неполучения втечение 72 часов смомента вручения телеграммы адресату телеграфного сообщения оприостановлении приговора таковой приводился висполнение (Указ Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. «Об утверждении Положения овоенных трибуналах вместностях, объявленных навоенном положении, иврайонах военных действий»[5]).

В годы Великой Отечественной войны военные трибуналы широко применяли примеч. 2 кст. 28 УК РСФСР 1926 г., согласно которой сприведением Рабоче-Крестьянской Красной Армии навоенное положение военнослужащие, находящиеся вштрафных воинских частях, направлялись вдействующую армию, адальнейшее отбывание назначенной им меры социальной защиты откладывалось доокончания военных
 действий.

Приговор, присуждающий ввоенное время военнослужащего клишению свободы без поражения прав, мог быть поопределению суда, вынесшего приговор, отсрочен исполнением доокончания военных действий стем, что осужденный направляется вдействующую армию.

В отношении военнослужащих, проявивших себя всоставе действующей армии стойкими защитниками Союза ССР, допускались походатайству соответствующего военного начальства освобождение отназначенной ранее меры социальной защиты либо замена ее более мягкой мерой социальной защиты поопределению суда, вынесшего приговор.

После войны Указом Президиума Верховного Совета СССР от 11 сентября 1953 г. «Об изменении подсудности военных трибуналов»[6] сокращена компетенция военных трибуналов. Общим судам были переданы дела опреступлениях лиц строевого иадминистративно-хозяйственного состава милиции, направленных против установленного для них порядка несения службы; дела опреступлениях послужбе личного состава военизированной охраны предприятий промышленности, железнодорожного, водного ивоздушного транспорта идругих ведомств, военизированной охраны исправительно-трудовых лагерей иколоний, надзирательского состава тюрем, кроме военизированной охраны первой категории; дела осовершенных невоеннослужащими преступлениях, предусмотренных Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 июня 1947 г. «Об ответственности заразглашение государственной тайны иза утрату документов, содержащих государственную
 тайну».

В компетенции военных трибуналов остались только дела опреступлениях, совершенных военнослужащими, идела ошпионаже.

Некоторые изменения всистеме судов имели место идо вступления всилу Основ уголовного судопроизводства, утвержденных Законом СССР от 25 декабря 1958 г. «Об утверждении Основ уголовного судопроизводства Союза ССР исоюзных республик»[7]. Всоответствии сУказом Президиума Верховного Совета СССР от 24 июня 1953 г. «Об объединении линейных судов железнодорожного иводного транспорта, прокуратур железнодорожного иводного транспорта, атакже Железнодорожной коллегии иВодно-транспортной коллегии Верховного Суда СССР»[8] линейные водные транспортные суды илинейные суды железнодорожного транспорта были объединены вединые транспортные суды, вкомпетенцию которых входило рассмотрение дел опреступлениях натранспорте.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 августа 1954 г. «Об образовании президиумов всоставе Верховных судов союзных иавтономных республик, краевых, областных судов исудов автономных областей»[9] были созданы президиумы, которые впорядке надзора рассматривали вступившие взаконную силу приговоры ирешения судов поинициативе соответствующих прокуроров ипредседателей судов.

В Основах законодательства осудоустройстве Союза ССР, союзных иавтономных республик 1958 г. был заложен основной принцип судопроизводства, всоответствии скоторым правосудие вСССР осуществляется только судом, аименно:

Верховным Судом СССР;

верховными судами союзных республик;

верховными судами автономных республик, краевыми, областными, городскими судами, судами автономных областей, судами автономных округов;

районными (городскими) народными судами, атакже

военными трибуналами вВооруженных Силах СССР.

Все суды образовывались навыборных началах. Судьи инародные заседатели были ответственны перед избирателями или избравшими их органами иотчитывались перед ними, атакже могли быть досрочно лишены своих полномочий неиначе как поотзыву избирателей или органа, их избравшего, или же всилу состоявшегося оних приговора суда.

Кроме того, с 1948 по 1960 г. действовал Указ Президиума Верховного Совета СССР от 15 июля 1948 г. «О дисциплинарной ответственности судей»[10], которым предусматривалась ответственность судей занарушение трудовой дисциплины, упущения всудебной работе вследствие небрежности или недисциплинированности судьи, совершение поступков, недостойных советского судьи.

К судьям применялись такие меры дисциплинарной ответственности, как замечание, выговор, строгий выговор.

В тех случаях, когда коллегия подисциплинарным делам признавала, что судья несоответствует занимаемой должности, она доводила это досведения министра юстиции СССР или министра юстиции союзной республики для постановки вустановленном законом порядке вопроса оботозвании судьи сзанимаемой должности.

В Основах 1958 г. был заложен принцип коллегиального рассмотрения дела: всудах первой инстанции дело рассматривалось судьей идвумя народными заседателями (такой порядок действовал вплоть до 1 февраля 2003 г.); кассационные жалобы ипротесты рассматривались всудебных коллегиях вышестоящих судов всоставе трех членов соответствующего суда.

В развитие Основ Верховный Совет РСФСР 27 октября 1960 г. принял Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР»[11], которым предусматривались упразднение участковой системы народных судов исоздание единого народного суда района, города, что способствовало единству судебной практики встране. Срок полномочий судей был установлен впределах пяти лет, народных заседателей – снижен додвух лет.

§ 3. Уголовное право

Уголовное право впредвоенный период

В рассматриваемый период террор как инструмент государственного управления продолжал применяться. Пик его пришелся на 1937–1938 гг. Завремя Большого террора было арестовано более 1,5 млн ирасстреляно более 600 тыс. человек.

Весной 1939 г. народный комиссар внутренних дел Н.И. Ежов, непосредственно осуществлявший Большой террор, сам был арестован ирасстрелян вфеврале 1940 г.

Его соратник поорганизации бескомпромиссной борьбы склассовыми ииными «врагами» – нарком юстиции СССР (1936–1938 гг.) Н.В.Крыленко[12] вотличие отЕжова теоретически ипрактически подготавливал государство иобщество кБольшому террору, нотоже стал жертвой этого молоха – расстрелян в 1938 г.

Одним изпервых шагов нового наркома юстиции Н.М. Рычкова уже в 1938 г. стало осуждение фактов нарушения законности, допускавшегося бывшим руководством НКЮ. Втом же году был произведен пересмотр дел вотношении более 1 млнчеловек, осужденных впредыдущие годы. 15 декабря 1938 г. НКЮ СССР иВерховный Суд СССР направили судам письмо, вкотором указывали: «Как правило, непринимать ксвоему производству дел, покоторым выводы обвинения строятся исключительно насобственных признаниях обвиняемых, неподкрепленных никакими другими документами, ивозвращать такие дела надоследование». Однако уже 10 января 1939 г. появляется телеграмма И. Сталина одопустимости применения «в виде исключения» мер физического воздействия карестованным «врагам народа». Вработе юстиции, отмечает А.Я. Кодинцев, тут же наблюдается «крен» вдругую сторону. 14 января 1939 г. выходит секретный совместный приказ Н. Рычкова иИ. Голякова № 16/5 (с редакцией А. Вышинского)[13]. Внем письмо от 15 декабря признавалось серьезной ошибкой. Вчастности, было заявлено, что оно противоречит ст. 58 УПКРСФСР, согласно которой личное объяснение обвиняемых является одним извидов доказательств. Судьи получили взаимоисключающие указания. Содной стороны, предписывалась борьба снарушением процессуальных норм, супрощенчеством, сдругой – давалась установка набеспощадную борьбу с «контрреволюционными преступлениями». Адвокаты неимели права задавать вопросы обизбиении обвиняемых исвидетелей напредварительном следствии. Судьи недолжны были подводить свидетелей котказу отданных показаний[14].

Вместе стем уже 5 апреля 1939 г. политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение, согласно которому областные суды получили право снимать судимость пост. 58 УК, если лица неменее трех лет после освобождения несовершали новых преступлений. После этого суды были вновь сориентированы навосстановление правосудия. Пленум Верховного Суда СССР прямо санкционировал начало массового пересмотра дел осужденных по ст. 58 УК в 1936–1938 гг. В «Правде» была опубликована статья, призывавшая арестовывать клеветников. Действительно, многие дела были пересмотрены, многие доносчики осуждены. Оправданных людей восстанавливали напрежней работе[15].

Прокуратура СССР воглаве сА.Я. Вышинским напротяжении 1939 г. несколько раз предлагала начать уголовную политику счистого листа, осуществить массовый пересмотр приговоров поделам оконтрреволюционных преступлениях[16].

Органы прокуратуры накопили много данных обосуждении лиц квысшей мере наказания «тройками» иОсобым совещанием НКВД, при этом вомногих приговорах вообще несодержалось указаний насовершение каких-либо преступлений. Однако это могло сильно дискредитировать НКВД иВоенную коллегию Верховного Суда СССР, поэтому их сопротивление было очень сильным[17]. Посуществу это означало бы новый виток репрессий. 

23 апреля 1940 г. был подписан приказ НКВД иПрокуратуры СССР, согласно которому постановления «троек» подлежали пересмотру только вОсобом совещании.

Согласно секретному приказу НКЮ СССР иПрокурора СССР от 20 марта 1940 г. № 058 «О порядке освобождения из-под стражи лиц, оправданных поделам оконтрреволюционных преступлениях» оправданные лица неподлежали немедленному освобождению судами из-под стражи, адолжны были направляться вте места заключения, откуда они были доставлены всуд. Суды обязывались предварительно выяснить ворганах НКВД, неимеется ли сих стороны каких-либо возражений вотношении освобождаемых, «независимо отвынесения поданному делу оправдательного приговора»[18].

В этих условиях вполне респектабельной судебной системе ивнешне цивилизованному, конечно сучетом особенностей классового подхода, уголовному законодательству СССР кроме всего прочего приходилось играть роль «оперативного прикрытия» повседневной практики террора против граждан своей страны, устраивая показательные процессы пополностью сфальсифицированным делам. Наэти процессы приглашали представителей зарубежных прокоммунистических партий, общественных деятелей, писателей, стем чтобы они рассказали оторжестве справедливости изакона вСССР.

В результате процесс репрессий больше влиял направоприменительные органы, нежели Уголовный кодекс (напомним, что с 1926 г. действовал Уголовный кодекс РСФСР[19]). Расширение репрессий распространяется нетолько на «изменников родине», нои начленов их семей. Так, постановлением политбюро ЦКВКП(б) от 7 декабря 1940 г. «О привлечении кответственности изменников родине ичленов их семей» было принято решение опривлечении кответственности граждан СССР, самовольно уходящих изСССР вдругие государства (ст. 58-1а УК РСФСР), как невозвращенцев, атакже опривлечении кответственности членов семьи, совместно сними проживавших или находившихся наих иждивении кмоменту совершения этими гражданами преступления, путем ссылки вотдаленные северные районы Союза ССР насрок от 3 до 5 лет, сконфискацией. Дела опривлечении кответственности членов семей изменников родине рассматривались особыми совещаниями НКВД СССР. Названное постановление носило секретный характер ине было доведено дообщественности. Далее принимается Указ Президиума Верховного Совета СССР «О дополнении положения огосударственных преступлениях статьей обответственности членов семей изменников родине» иинструкция Народного комиссариата внутренних дел СССР «О порядке ссылки вотдаленные северные районы СССР членов семей изменников родине, бежавших или перелетевших заграницу», которые распространяли свое действие нетолько начленов семей военнослужащих, как это было предусмотрено вУголовном кодексе, нои навсех других граждан СССР, бежавших заграницу. Ссылке вотдаленные северные районы СССР подлежали все совершеннолетние члены семьи изменника родине (отец, мать, жена, муж, дети, тесть, теща, братья, сестры). Несовершеннолетние дети ссылаемых следовали вместе совзрослыми членами семьи[20].

В науке уголовного права, взаконодательстве иправоприменении того времени отчетливо прослеживается высокий уровень политической составляющей признаков преступлений. Как отмечал А.Н. Трайнин, «сочетание вюридической норме специальной уголовно-правовой квалификации собщеполитической характеристикой непереставало быть значительным ивесьма характерным явлением»[21]. Так, согласно ст. 128-а УК РСФСР завыпуск недоброкачественной или некомплектной продукции иза выпуск продукции снарушением обязательных стандартов директора, главные инженеры иначальники отделов технического контроля промышленных предприятий карались, как запротивогосударственное преступление, равносильное вредительству, тюремным заключением сроком от 5 до 8 лет. Как видно отсюда, вотличие отдругих норм данная статья УК неимела деления надиспозиции исанкцию. «В эту единую норму новой конструкции непосредственно вплетена политическая характеристика – определение выпуска недоброкачественной продукции как «противогосударственного преступления, равносильного вредительству»»[22]. Аналогичный подход был воплощен вУказе Президиума Верховного Совета СССР от 10 февраля 1941 г. «О запрещении продажи, обмена иотпуска насторону оборудования иматериалов иоб ответственности посуду заэти незаконные действия»[23], которым незаконный выпуск оборудования иматериалов приравнивался красхищению социалистической собственности.

Правовая определенность продолжала заменяться политической характеристикой действия игосударственной направленностью борьбы сконкретными преступлениями ипреступностью вообще. После свертывания НЭПа вУК РСФСР вновь «вернулась» спекуляция вее первоначальном виде. Впостановлении Пленума Верховного Суда СССР от 10 февраля 1940 г. № 2/3/У «О судебной практике поделам оспекуляции»[24] отмечалось, что даже втех случаях, когда поделу неустановлена перепродажа скупаемых товаров сцелью наживы, атакже несобрано прямых доказательств (показания свидетелей, признание обвиняемого ит.д.) скупки товаров сцелью перепродажи, носуд, исходя изкосвенных доказательств – количества, ассортимента товаров, потребности обвиняемого иего семьи взакупленных товарах для личного потребления идругих обстоятельств поделу, придет квыводу, что скупка товаров производилась подсудимым для перепродажи вцелях наживы, суд должен квалифицировать это преступление пост. 19, 107 (спекуляция) УК РСФСР ипо соответствующим статьям УК других союзных республик.

Яркий образец состава сглубоко изменившимся социальным содержанием являла собой ст. 131 УК РСФСР, вкоторой гражданское право тесно переплетается суголовным: занеисполнение обязательств подоговору, заключенному сгосударственным или общественным учреждением или предприятием, если при рассмотрении дела впорядке гражданского судопроизводства обнаружен злонамеренный характер неисполнения, была установлена санкция ввиде лишения свободы насрок неменее шести месяцев сконфискацией всего или части имущества. Несмотря нато что частнокапиталистический сектор, который подпадал под действие данной статьи, вто время уже был ликвидирован, этой статье, однако, нашли применение: кответственности привлекались колхозники иединоличники, нарушившие заключенные индивидуальные договоры слесозаготовительными организациями, зазлостные случаи убоя молодняка ит.п. (постановление Пленума Верховного суда СССР от 1 августа 1942 г. № 14/М/14/у «Об ответственности колхозников заубой молодняка крупного рогатого скота»)[25].

Следует отметить, что после принятия Конституции 1936 г., где первоначально уголовное законодательство было отнесено ккомпетенции Союза ССР, началась работа покодификации уголовного права. В 1939 г. Всесоюзным институтом юридических наук был подготовлен проект Уголовного кодекса СССР. Однако дальнейшая работа над проектом УК СССР была прервана Великой Отечественной войной 1941–1945 гг.[26]

Уголовное право вовремя 

Великой Отечественной войны

В период Великой Отечественной войны «борьба засоциалистическую законность» продолжалась как нафронте, так ив тылу. Роль «законодателя» наряду сГКО взял насебя Верховный Суд СССР, который возглавлял И.Т. Голяков. Высшая судебная инстанция Советского Союза предоставила возможность судам широко применять принцип аналогии уголовного закона, что для публичного права является, безусловно, крайне опасным приемом, однако вте годы эта позиция поддерживалась большинством специалистов[27]. Так, например, впериод войны уклонение отмобилизации для постоянной работы напроизводстве истроительстве было уголовно наказуемым деянием. Нов отношении сельского хозяйства это деяние небыло предусмотрено законом вкачестве наказуемого. «Советский суд, стоящий настраже интересов Родины, немог ограничиться учетом одного этого формального момента, – отмечал Б.С. Маньковский, – ибо закон исходит издиалектического единства формального понятия преступления иматериального понятия его как деяния общественно опасного»[28], исоответственно применил аналогию закона: вПостановлении Пленума Верховного Суда СССР от 15 сентября 1942 г.[29] было указано, что уклонение лиц, принадлежащих ксоставу сельского населения, отмобилизации для постоянной работы напроизводстве истроительстве следует квалифицировать пост. 16 УК РСФСР иУказу Президиума Верховного Совета СССР от 13 февраля 1942 г. «О мобилизации напериод военного времени трудоспособного городского населения для работы напроизводстве истроительстве»[30].

Использование принципа аналогии было предусмотрено ипостановлением Пленума Верховного Суда СССР от 8 января 1942 г. № 1/1/у «О квалификации некоторых видов кражи личного имущества граждан вусловиях военного времени»[31], аименно применение ккраже, совершенной вусловиях военного времени группой лиц, или неоднократно, или лицами, которые ранее привлекались ксуду захищения, атакже при иных особо отягчающих обстоятельствах, норм обандитизме. Такое решение обосновывалось тем, что наказание вотношении бандитизма было более жестким, адействовавшее наказание закражу неудовлетворяло ситуации того времени. Понятно, что никакой возможности, да и, судя повсему, желания созыва сессий Верховного Совета сцелью внесения изменений взаконодательство для включения нового состава преступления вУК вто время небыло.

При этом руководящие постановления Пленума Верховного Суда СССР пообщим вопросам, вкоторых содержались указания судам, признавались нетолько обязательными для судов, нои бесспорным источником уголовного права[32].

Война повлекла огромные изменения всоциально-политической обстановке, что немогло неотразиться ина правоприменении. Многие действия, неносящие политического характера, нопредставлявшие собой преступления довойны, впериод с 1941 по 1945 г. утратили общественно опасный характер или лицо, его совершившее, уже непризнавалось общественно опасным (ст. 8 УК РСФСР). Так, постановление Пленума Верховного Суда СССР от 29 июля 1943 г. «Одополнении постановления Пленума Верховного суда СССР от 8 января 1942 г.» устанавливало, что незаконченные производством дела поконтрреволюционным преступлениям, особо опасным преступлениям против порядка управления инаиболее тяжким преступлениям общеуголовного характера (убийства, разбой, крупные хищения ирастраты) вотношении лиц, призванных после совершения преступления вКрасную Армию, подлежат направлению через военную прокуратуру ввоенные трибуналы поместу службы обвиняемого. Что же касается прочих дел вотношении указанных лиц, то, учитывая, что вэтих делах нет особой злостности ичто рассмотрение их повозвращении указанных лиц своенной службы явно нецелесообразно, Пленум Верховного Суда СССР предложил эти дела прекратить наосновании ст. 8 УК РСФСР[33].

Изменились иэкономические составы преступлений ввоенный период. «Характер спекуляции ввоенные годы существенно отличался отдовоенного времени. Если раньше объектом спекуляции были преимущественно промышленные товары, товвоенное время основными объектами стали продовольственные товары исельскохозяйственные продукты»[34]. Омасштабах спекуляции вгоды войны свидетельствует тот факт, что виюле 1941 г. – апреле 1944 г. попреступлениям оспекуляции возбуждено 563 640 уголовных дел, привлечено 798 447 обвиняемых[35].

Переход Красной Армии отоборонительных кнаступательным операциям 1942–1943 гг. повлек необходимость законодательного отражения ответственности за «немецко-фашистские» преступления.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. № 39 «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных вубийствах иистязаниях советского гражданского населения ипленных красноармейцев, для шпионов, изменников родины изчисла советских граждан идля их пособников»[36] отмечалось, что восвобожденных Красной Армией отнемецко-фашистских захватчиков городах иселах обнаружено множество фактов неслыханных зверств ичудовищных насилий, учиненных «фашистскими извергами, гитлеровскими агентами, атакже шпионами иизменниками родины изчисла советских граждан над мирным советским населением ипленными красноармейцами. Многие десятки тысяч нив чем неповинных женщин, детей истариков, атакже пленных красноармейцев зверски замучены, повешены, расстреляны, заживо сожжены поприказам командиров воинских частей ичастей жандармского корпуса гитлеровской армии, начальников гестапо, бургомистров ивоенных комендантов городов исел, начальников лагерей для военнопленных идругих представителей фашистских властей».

Указом предусматривалось два вида наказания: для немецких, итальянских, румынских, венгерских, финских фашистских злодеев, уличенных всовершении убийств иистязаний гражданского населения ипленных красноармейцев, атакже шпионов иизменников родины изчисла советских граждан – смертная казнь через публичное повешение, адля пособников изместного населения – ссылка вкаторжные работы насрок от 15 до 20 лет.

Рассмотрение дел возлагалось навоенно-полевые суды, образуемые при дивизиях действующей армии всоставе: председателя военного трибунала дивизии (председатель суда), начальника особого отдела дивизии изаместителя командира дивизии пополитической части (члены суда), сучастием прокурора дивизии. Приговоры, предусматривающие смертную казнь, следовало приводить висполнение немедленно.

Названный Указ представляет интерес сточки зрении науки уголовного права еще итем, что он предусматривал каторжные работы как вид наказания, который небыл определен УКРСФСР 1926 г. Каторжные работы были установлены иносившим характер секретного Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 октября 1951 г., приказом МГБ СССР от 24 октября 1951 г. № 00776 «О направлении порешению ГОКО от 18 августа 1945 г. № 9871с наспецпоселение сроком на 6 лет бывших военнослужащих ивоеннообязанных Красной Армии, попавших вплен кнемцам ислуживших внемецкой армии, вспециальных немецких формированиях, «власовцев» и «полицейских»»[37] и «применялись запобег измест специального поселения вотношении лиц, служивших впериод Великой Отечественной войны вспециальных немецких воинских формированиях (власовцы), служивших внемецкой полиции, атакже спецпоселенцев изчисла уроженцев республик, изкоторых они наосновании закона подвергнуты были всвое время переселению (немцы, чеченцы, греки, крымские татары идр.)»[38].

Уголовное право впослевоенный период

В послевоенный период уголовное право нетеряет свою политическую направленность. Под каток политических репрессий нередко попадали те, кто был освобожден изнемецкого плена, те, скем вусловиях военного времени некогда было разбираться заих «традиционные политические проступки». Вих числе были ивесьма квалифицированные, профессиональные командующие или руководители тыловых объектов. Сурово карались как вывоз имущества изосвобожденных Красной Армией стран Восточной Европы, так ипопытки военных остаться заграницей, втом числе при создании семьи. Причем отвечать заэто, когда тюрьмой, акогда ижизнью, приходилось нетолько таким нарушителям, нои их командирам.

Социально-экономическое значение советского уголовного права впослевоенные годы выражалась вусилении ответственности захищение социалистической иличной собственности ив установлении единства вуголовном законодательстве вэтой области»[39], – писал профессор А.А. Герцензон в 1951 г. Такое усиление было закреплено указами Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности захищение государственного иобщественного имущества»[40] иот 4 июня 1947 г. «Об усилении охраны личной собственности граждан»[41]. Следует пояснить, что вто время кража вуголовном праве неразграничивалась сграбежом ивключала всебя как тайное, так иоткрытое похищение имущества. Причем если закражу имущества граждан предусматривалась максимальное наказание ввиде заключения висправительно-трудовом лагере насрок до 10 лет, тоза хищение государственного имущества – насрок до 20 лет сконфискацией имущества или без конфискации.

В последующем при работе над кодификацией уголовного законодательства эти указы были подвергнуты серьезной критике попричине отсутствия вних специальной нормы опониженной ответственности замелкое хищение иза крайне суровые репрессии захищения всех видов. Первый изэтих недостатков был устранен Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 января 1955 г. «Об уголовной ответственности замелкое хищение государственного иобщественного имущества». Исправление второго недостатка стало предметом кодификации уголовного законодательства[42].

Работа над проектом Уголовного кодекса была возобновлена только в 1946 г. 12 июля 1946 г. Постановлением Совета Министров СССР для подготовки проекта была образована правительственная Комиссия. Подготовленный Комиссией проект был разослан для обсуждения всоюзные республики. После этого работа над проектом УК СССР продолжалась, он обсуждался вЮридической комиссии при Совете Министров СССР ив специально для этого созданной Комиссии Президиума Верховного Совета СССР[43].

В первой половине 50-х годов, аточнее после кончины «вождя всех времен инародов», намечается постепенное ослабление тотального легального насилия.

Важной вехой вразвитии советского уголовного права послужила отмена понятия «враг народа» (29 декабря 1958 г.).

Кодификация уголовного законодательства

Постановлением ЦИК СССР иСНК СССР от 20 июля 1936 г. «Об образовании Народного комиссариата юстиции СССР»[44] было установлено, что уголовный закон должен быть единым для всего СССР. Соответственно уголовное законодательство было отнесено Конституцией СССР 1936 г. кисключительному ведению Союза ССР.

Верховный Совет СССР Законом от 10 мая 1957 г. изменил п. «х» ст. 14 Конституции СССР иотнес кведению союзных республик издание уголовных кодексов, сохранив введении Союза ССР установление основ уголовного законодательства[45].

Основы уголовного законодательства Союза ССР исоюзных республик были приняты Верховным Советом СССР 25 декабря 1958 г. (далее – Основы уголовного законодательства). Основы заложили базу для новой кодификации уголовного законодательства науровне союзных республик.

В ходе работы над проектом Основ уголовного законодательства возникло немало спорных вопросов, начиная отпонимания принципов изадач уголовного закона изаканчивая структурой Особенной части[46].

Главными изменениями уголовного права вОсновах уголовного законодательства стали:

во-первых, отмена института аналогии закона при применении наказания;

во-вторых, отказ от «мер социальной защиты» ипереход к «наказанию»;

в-третьих, исключение различных подходов кличности преступника всвязи склассовым исоциальным положением;

в-четвертых, снижение уровня политизированности уголовного закона.

Кроме того, прослеживалась общая тенденция ксмягчению уголовной ответственности запреступления, непредставлявшие большой опасности для государства иобщества.

Смертная казнь всоответствии сост. 22 Основ немогла быть применена клицам, недостигшим 18-летнего возраста намомент совершения преступления, ик беременным женщинам ипризнавалась вкачестве исключительной меры наказания впредь доее полной отмены итолько заизмену родине, шпионаж, диверсию, террористический акт, бандитизм, умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, указанных встатьях уголовных законов Союза ССР исоюзных республик, устанавливающих ответственность заумышленное убийство, ав военное время или вбоевой обстановке – иза другие особо тяжкие преступления, вслучаях, специально предусмотренных законодательством Союза ССР.

Все вышеизложенное вводило советское уголовное право вцивилизованные правовые рамки, выводило его запределы тотального легального насилия. Наверное, небез оснований предыдущие специалисты, изучавшие ипроповедовавшие советское уголовное право, назвали бы этот процесс контрреволюционным, нелегитимным, немарксистским, ненаучным ит.п., ивообще буржуазным.

Уголовный кодекс РСФСР был принят назаседании третьей сессии пятого созыва Верховного Совета РСФСР 27 октября 1960 г., вступил всилу 1 января 1961 г.[47] УК РСФСР включал всебя Общую иОсобенную части, 12 глав и 269 статей идействовал сизменениями идополнениями до 1 января 1997 г.

На заседании Верховного Совета проект был представлен председателем Комиссии законодательных предположений Верховного Совета РСФСР, депутатом Тимирязевского избирательного округа г. Москвы В.И. Крестьяниновым, который определил основные предпосылки кпринятию УК РСФСР иохарактеризовал ситуацию, вкоторой разрабатывались проекты Кодекса, вчастности отметив снижение преступности (в 1958 г. число осужденных вреспублике сократилось на 20%, более чем вдва раза снизилась преступность среди несовершеннолетних, на 45% с 1957 по 1960 г. уменьшилось число заключенных), атакже прекращение привлечения куголовной ответственности заполитические преступления.

Представленный проект Уголовного кодекса РСФСР исходил изпринципиального положения отом, что уголовной ответственности инаказанию подлежит только лицо, виновное всовершении деяния, предусмотренного уголовным законом. Что касается определения целей наказания, тосогласно проекту наказание является нетолько карой засовершенное преступление, ноимеет целью исправление иперевоспитание преступника, атакже предупреждение совершения новых преступлений как осужденным, так идругими лицами. Всоответствии сОсновами уголовного законодательства проект предполагал максимальный срок лишения свободы 10 лет, аза особо тяжкие преступления идля особо опасных рецидивистов – до 15 лет. Был снижен минимальный срок лишения свободы дотрех месяцев вместо одного года поУК РСФСР 1926 г. Предусматривались идругие меры наказания, несвязанные слишением свободы, вчастности: исправительные работы без лишения свободы, запрещение заниматься определенной деятельностью, увольнение отдолжности, штраф, возложение обязанности загладить причиненный вред, лишение воинского или специального званий, общественное порицание, которое заключается впубличном выражении судом порицания виновному «с доведением обэтом внеобходимых случаях досведения общественности через печать или иным способом». Проект УК РФ значительно ограничивал применение ссылки ивысылки ипредусматривал возможность освобождения отуголовной ответственности спередачей дела втоварищеский суд (для лиц, впервые совершивших малозначительные преступления) либо спередачей лица, совершившего деяние, содержащее признаки преступления, напоруки общественной организации или коллективу трудящихся поих ходатайствам, при условии, что этим лицом совершено преступление, непредставляющее большой общественной опасности ивиновный чистосердечно раскаялся. Если правонарушитель, взятый напоруки, втечение года неоправдал доверия коллектива, нарушил свое обещание исправиться, тообщественная организация или коллектив трудящихся выносят решение оботказе отпоручительства инаправляют это решение всуд или прокуратуру для привлечения такого лица куголовной ответственности. Если поУК РСФСР 1926 г. засовершенное преступление куголовной ответственности могли привлекаться несовершеннолетние, достигшие возраста 14 лет, ав некоторых случаях и 12 лет, топредставленный проект нового Кодекса называл минимальный возраст привлечения куголовной ответственности в 16 лет итолько занекоторые преступления предусматривал уголовную ответственность с 14 лет.

В проект была включена новая глава опринудительных мерах медицинского ивоспитательного характера, которая, вчастности, предусматривала применение принудительных мер медицинского характера калкоголикам, совершившим преступления. Предусматривалась также возможность установления походатайству общественности попечительства над лицами, совершившими преступления излоупотребляющими спиртными напитками, так как нередко эти лица ставили свои семьи втяжелое материальное положение.

Проект ограничивал уголовную ответственность несовершеннолетних ирасширял применение кним принудительных мер воспитательного характера.

Достаточно четкая структура была характерна для Особенной части. Три главы по-новому группировали некоторые виды преступлений: «Преступления против социалистической собственности», «Преступления против политических итрудовых прав граждан» и «Преступления против правосудия». Была разграничена ответственность закражу, грабеж, разбой, присвоение ирастрату, мошенничество идругие формы хищений. Значительное внимание было уделено борьбе с «преступными паразитическими элементами», ккоторым относились лица, осуществлявшие частнопредпринимательскую деятельность, коммерческое посредничество, занимавшиеся спекуляцией, обманом покупателей, попрошайничеством исовершившие некоторые другие корыстные преступления.

В ходе обсуждения проекта УК РСФСР были высказаны многочисленные слова поддержки, сопровождавшиеся цитированием партийных программ иречей Н.С. Хрущёва, атакже приводились конкретные примеры проводимой вразличных регионах работы поисправлению преступников общественными мерами, применяемыми прежде всего товарищескими судами. При этом обсуждение сопровождалось ивыступлениями, вкоторых использовались характерные для прошлых лет лозунги иидеологические штампы, вчастности утверждениями, что встране «нет социальной почвы для преступности, апоэтому преступник всоветском обществе нежертва, авраг общества. Ипоступать сним следует, как сврагом» ичто «в советской семье небез урода. Имеются еще паразиты, сидящие нашее ународа, тунеядцы, потребляющие втри глотки созданный нашим трудом хлеб, воры, жулики, расхитители народного добра. Неперевелись доконца антиобщественные элементы, совершающие тяжкие преступления перед советским обществом. Вся эта мутная накипь вызывает унашего народа законное чувство возмущения игнева»[48].

В рамках обсуждения законопроекта были затронуты кадровые вопросы, отмечалась общая тенденция ксокращению преступности, врезультате чего снижалась потребность впрокурорах иследователях, норасширялась сфера деятельности поподготовке квалифицированных работников советского аппарата, аппарата областных, районных Советов депутатов трудящихся.

Проект УК РСФСР был принят единогласно[49].

Кроме Основ уголовного законодательства иУК РСФСР вначале 60-х годов были приняты указы Президиума Верховного Совета СССР, которыми также устанавливалась уголовная ответственность вплоть досмертной казни. Так, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 мая 1961 г. «Обусилении борьбы сособо опасными преступлениями»[50] допускалось применение смертной казни – расстрела зацелый ряд преступлений (см. подробнее § 6 настоящей главы). Смертная казнь предусматривалась указами Президиума Верховного Совета СССР от 1 июля 1961 г. «Об усилении уголовной ответственности занарушение правил овалютных операциях»[51], от 15 февраля 1962 г. «Об усилении уголовной ответственности заизнасилование»[52].

Активно шла борьба ис новыми для уголовного законодательства, нодавно известными вРоссии самогоноварением итому подобными деяниями (Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 29 января 1960 г. «О мерах борьбы ссамогоноварением иизготовлением других спиртных напитков домашней выработки»[53]).

В послевоенные годы развивается советское уголовное право, что нашло отражение вработах М.М. Исаева, А.Н. Трайнина, В.М. Чхиквадзе, А.А. Пионтковского, М.Д. Шаргородского, М.С. Строговича, А.А. Герцензона, М.Н. Гернета идр. Уголовное право как наука выходит нановый уровень развития, расширяется ее содержание, проявляется социальная направленность. Как писал А.А. Герцензон, «наука уголовного права, являясь отраслью наук юридических, неможет ограничиваться одним юридическим исследованием проблем уголовного права. Вмеру необходимости для полного ивсестороннего раскрытия социально-политического содержания исследуемых явлений она пользуется историческими сравнениями исопоставлениями, статистическими материалами, способствующими выяснению причин преступности, ит.д.»[54]. Война нашла отражение вразвитии военно-уголовного права, которое большинством специалистов того времени безоговорочно признавалось[55]. Фундаментальным трудом вэтой области безусловно являлся двухтомный труд В.М. Чхиквадзе «Военно-уголовное право», вышедший в 1946 и 1947 гг. под ред. И.Т. Голякова[56].

§ 4. Уголовный процесс

Период с 30-х доконца 50-х годов сточки зрения уголовного процесса является наиболее сложным внашей истории. «Вместо суда приоритетным органом становится централизованное инеконтролируемое следствие. Вэтот период были созданы внесудебные органы (Особые тройки, Особые двойки иОсобое совещание при НКВД СССР), деятельность которых противоречила Конституции СССР 1936 г., новынесенные ими решения имели силу приговора суда»[57].

Был принят ряд нормативных актов, регламентирующих упрощенное производство без соблюдения каких-либо конституционных гарантий. Так, например, постановлением ВЦИК, СНК РСФСР от 2 февраля 1938 г. «О дополнении Уголовно-процессуального кодекса РСФСР главой XXXIV»[58] вУПК была предусмотрена специальная глава «О рассмотрении дел оконтрреволюционном вредительстве идиверсиях», всоответствии скоторой обвинительное заключение поделам овредительстве идиверсии вручалось обвиняемому заодни сутки дорассмотрения дела всуде, кассационное обжалование потаким делам недопускалось, априговоры овысшей мере наказания (расстреле) приводились висполнение немедленно поотклонении ходатайств осужденных опомиловании.

Особый порядок действовал до 1956 г. ибыл отменен Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 24 мая 1956 г. «Оботмене постановлений ВЦИК иСНК РСФСР от 10 декабря 1934 г. «О дополнении Уголовно-процессуального Кодекса РСФСР главой XXXIII» иот 2 февраля 1938 г. «О дополнении Уголовно-процессуального Кодекса РСФСР главой XXXIV»»[59].

Важное значение вупрощении процесса имело вто время ипостановление Пленума Верховного Суда СССР от 22 августа 1940 г. № 30/17/У «О праве судьи научастие при вторичном рассмотрении дела всуде второй инстанции или впорядке надзора»[60], вкотором разъяснялось, что судья, принимавший участие ввынесении определения оботмене приговора, поскольку такое определение неотменено впорядке надзора, мог участвовать врассмотрении жалобы или протеста навторичный приговор, вынесенный поданному делу.

В военное время, как мы уже писали, были приняты указы Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. «Обобъявлении вотдельных местностях СССР военного положения» и«Об утверждении Положения овоенных трибуналах вместностях, объявленных навоенном положении, ив районах военных действий», которыми рассматривались дела овоинских преступлениях, преступлениях против обороны, государственной безопасности иобщественного порядка. Приговоры кассационному обжалованию неподлежали, вступали взаконную силу иисполнялись немедленно, могли быть отменены только впорядке надзора.

В местах, объявленных навоенном положении, территориальные прокуратуры также были преобразованы ввоенные. Кроме того, «при НКВД действовало Особое совещание, которому предоставлялось право выносить смертные приговоры поделам, предусмотренным ст. 58 УК РСФСР (контрреволюционные преступления). Решения Особого совещания считались окончательными. Л.П. Берия получил неограниченные возможности внесудебной расправы»[61].

В тех районах, где небыло объявлено военное положение, продолжали действовать народные суды, областные иВерховные суды республик иСССР.

В 30–40-е годы выходят учебники иучебные пособия поуголовному процессу, восновном А.Я. Вышинского, М.С. Строговича[62], имногочисленные научные публикации поразным направлениям развития науки ипрактики вобласти уголовно-процессуального права[63].

После решений XX съезда КПСС, как отмечалось вто время, начался процесс «нового бурного развития законодательной деятельности» вчасти уголовного процесса вовсех союзных республиках[64], сопровождавшейся активной критикой уголовного процесса 20–40-х годов, переосмыслением некоторых принципов иинститутов уголовного судопроизводства.

«Годы культа личности отрицательно сказались надеятельности органов социалистического правосудия. Вэтот период, как известно, были допущены грубые нарушения социалистической законности инезаконные репрессии. Нарушения законности допускала втот период иВоенная коллегия Верховного Суда СССР, которая вряде случаев посфальсифицированным следственным материалам постановляла обвинительные приговоры вотношении честных советских людей»[65].

Как отмечал И.Д. Перлов, «в прошлом мы имели немало отклонений, немало проявлений, которые приводили кизвестному принижению значения ироли уголовно-процессуальной формы, уголовно-процессуального закона. Впериод между 1927 и 1934 годами Наркомюст РСФСР иего коллегия разработали известные «Тезисы» ореформе Уголовно-процессуального кодекса. Эти «Тезисы», разработанные в 1927 году иодобренные коллегией Наркомюста РСФСР, исходили изтого, что действующий УПК РСФСР «является сколком современного буржуазного состязательного процесса», что поэтому он заключает всебя ряд формально-правовых гарантий для сторон, характерных для состязательного буржуазного процесса. Поэтому принципы состязательности, непосредственности, гласности иустности объявлены были авторами «Тезисов» буржуазными принципами, либо вовсе несовместимыми ссоветским уголовным процессом, либо применимыми только частично ив сугубо исключительных случаях»[66]. 

Существенные изменения коснулись иполномочий по «преданию обвиняемого суду». В 20–30-е годы, «когда сильны были тенденции упрощения процесса, которые привели кизъятию усуда функции предания суду ипередаче ее органам прокуратуры, упразднению распорядительного заседания суда изамене его подготовительным, эти функции постепенно возвращаются непосредственно всудебную инстанцию»[67].

Вместе скодификацией законодательства осудоустройстве иуголовного законодательства в 1958 и 1960 гг. были приняты кодифицированные акты вчасти уголовного судопроизводства: соответственно Основы уголовного судопроизводства Союза ССР исоюзных республик иУголовно-процессуальный кодекс РСФСР.

Основы уголовного судопроизводства устанавливали презумпцию невиновности, право обвиняемого назащиту, право национального языка при ведении уголовного судопроизводства, обязанность установления объективной истины как основной цели процесса, принцип всестороннего, полного иобъективного исследования обстоятельств дела, состязательность обвинения изащиты, непосредственность, устность инепрерывность судебного разбирательства, участие общественных обвинителей или защитников всудебном разбирательстве имногие другие новеллы посравнению сранее действовавшим законодательством осудопроизводстве. Впервые был закреплен принцип осуществления правосудия только судом. Согласно ст. 7 Основ уголовного судопроизводства «правосудие поуголовным делам осуществляется только судом. Никто неможет быть признан виновным всовершении преступления иподвергнут уголовному наказанию иначе как поприговору суда».

«Вместе стем Основы уголовного судопроизводства ипринятые всоответствии сих основными положениями уголовно-процессуальные кодексы всоюзных республиках сохраняли черты розыскного процесса, очем свидетельствует прежде всего отсутствие разделения функций между обвинением иразрешением судом дела посуществу. Суд наряду сдругими правоохранительными органами государства нес обязанность раскрытия, изобличения инаказания каждого совершившего преступление»[68].

В ходе обсуждения проекта УПК РСФСР было отмечено, что следствие исуд считаются выполнившими свои задачи поделу тогда, когда нетолько будет изобличен иподвергнут ответственности преступник, нопри этом будут выяснены все причины иусловия, которые способствовали совершению преступления. УПК устанавливался единый порядок судопроизводства повсем делам иво всех судах – отнародного суда доВерховного Суда РСФСР включительно. Были расширены процессуальные права обвиняемого, атакже усиливались гарантии отнеобоснованного привлечения иосуждения. Вэтих целях было допущено участие защитников напредварительном следствии. Расширены случаи обязательного участия защитника, причем было предусмотрено, что если обвиняемый или его законные представители непригласили защитника, тоследователь или суд обязаны обеспечить участие защитника вделе.

Большое значение имело введенное вУПК РСФСР правило, согласно которому признание обвиняемым своей вины может быть положено воснову обвинения лишь тогда, когда это признание подтверждено другими доказательствами поделу.

Осужденному обеспечивалась свобода обжалования приговора, причем он мог обжаловать приговор, неопасаясь того, что врезультате жалобы ему может быть назначена более суровая мера наказания.

В отличие отУголовно-процессуального кодекса РСФСР 1923 г., действовавшего допринятия УПК 1960 г., недопускалось прекращение дела, если преступление было совершено, нопреступника обнаружить неудалось. Вэтих случаях следствие должно было быть приостановлено дообнаружения преступника.

УПК РСФСР 1960 г. предусматривал широкое привлечение общественности кучастию вборьбе спреступлениями. Специально указывалось наобязанность следователя широко использовать помощь общественности для раскрытия преступлений идля розыска лиц, их совершивших, атакже для выявления иустранения причин иусловий, способствующих совершению преступлений[69].

Для уголовного процесса тех лет были характерны громкие публичные процессы, которые рассматривались попервой инстанции военными трибуналами, аиногда иВерховным Судом СССР. Как отмечалось всборнике, изданном к 40-летию Верховного Суда СССР, широко известны судебные процессы, проведенные военными трибуналами вКраснодаре, Харькове, «в отношении немецких пособников, совершавших зверства над мирным населением навременно оккупированной территории. Предатели Родины понесли заслуженное наказание. В 1946 году перед Военной коллегией Верховного Суда предстали изменники Родины бывшие военнослужащие Власов иего сообщники. Перебежав насторону фашистской Германии, они втечение ряда лет вели ожесточенную борьбу против своей Родины… Вянваре 1947 года суду Военной коллегии были преданы давние враги Советской власти атаман Краснов, генерал-лейтенант белой армии Шкуро, командир «дикой дивизии» генерал-майор белой армии князь Султан-Гирей Клыч идр. Военная коллегия установила, что подсудимые являлись агентами немецкой разведки ипосле нападения Германии наСССР проводили активную шпионско-диверсионную деятельность насоветской территории... Открытые судебные процессы, проведенные Военной коллегией над летчиком-шпионом Пауэрсом, агентом американской ианглийской разведок Пеньковским, арестованным напике Карибского кризиса 22 октября 1962 года, вдень, когда президент Кеннеди объявил, что США вопасности, приводят свои вооруженные силы вполную боевую готовность иначинают блокаду Кубы, ишпионом-связником Винном, взволновали всю мировую общественность»[70].

§ 5. Исправительно-трудовое законодательство

В 1933 г. был принят Исправительно-трудовой кодекс РСФСР[71], документ действовал до 1970 г. Кодекс «прошел» через репрессии, войну, «оттепель» иначало «брежневской» эпохи. Вчем секрет невероятной «жизнеспособности» Кодекса? Ответ, наверное, подходящий для многих «больших» законов того времени: правила жизни людей, вданном случае заключенных иих охранников, регулировались подзаконными актами, вданном случае ведомственными документами НКВД СССР. Кроме того, государство беспокоил экономический потенциал тюремной системы; права тех, кто там находился, руководителей страны неинтересовали. Как говорится, ИТК отдельно, ГУЛАГ отдельно.

Как писал в 1968 г. Л.Г. Крахмальник, «после 1936 г. Исправительно-трудовой кодекс фактически утратил силу»[72].

Перед войной всистеме ГУЛАГа было 53 исправительно-трудовых лагеря, 425 исправительно-трудовых колоний (втом числе 170 – промышленных, 83 – сельскохозяйственных, 172 – контрагентских, 50 колоний – для несовершеннолетних) и 392 общих тюрьмы, несчитая тюрем, обслуживающих нужды Главного управления государственной безопасности НКВД СССР. На 1  января 1941 г. вовсех местах заключения находились: влагерях – 1 500 524 человека, вколониях – 429 205 человек. Сначала войны измест лишения свободы было освобождено инаправлено вдействующую армию 480 тыс. человек и 200 тыс. – наоборонные работы, авсего запервые три года войны наукомплектование Красной Армии измест лишения свободы было передано 975 тыс. человек[73].

На последнюю цифру хотелось бы обратить особое внимание: извоевавших вгоды Великой Отечественной войны 1 млнчеловек пришли излагерей.

По указанию ГКО наНКВД была возложена задача обеспечить рабочей силой заключенных 640 строительных идругих предприятий. Набазе этих предприятий предлагалось организовать 380 исправительно-трудовых колоний собщей численностью заключенных 225 тыс. человек. НаГУЛАГ также возлагалось производство сельскохозяйственной продукции идругих продуктов питания. Общая площадь пахотной земли сельскохозяйственных предприятий ГУЛАГа составляла вгоды войны 440 тыс. га. Вего системе функционировал Астраханский рыболовецкий лагерь, восемь рыболовецких колоний и 45 рыболовецких подсобных хозяйств[74].

С конца 1941 г. (Решение ГКО от 27 декабря 1941 г. № 1066сс) стали создаваться специальные лагеря:

– для вышедших изплена иокружения;

– для граждан, воюющих против СССР;

– для военнопленных;

– для интернированных.

Через спецлагеря прошли 354 592 бывших военнослужащих Красной Армии, вышедших изокружения иосвобожденных изплена, изних 50 441 офицер. Изэтого числа проверено ипередано: вКрасную Армию 249 416 человек, втом числе ввоинские части через военкоматы 231 034 человека, изних 27 042 офицера; наформирование штурмовых батальонов – 18 382 человек, втом числе 16 163 офицера. Арестовано органами СМЕРШ 15 556 человек[75].

В 1946 г. всистему исправительно-трудовых лагерей передаются 267 лагерей военнопленных, всостав которых входили 2107 лагерных отделений. На 1 февраля 1946 г. влагерях военнопленных содержались 2 228 000 военнопленных, изних 1 645 000 германской армии и 583 000 – японской армии. После завершения разгрома фашистской Германии наее территории создаются 11 спецлагерей для интернированных, через которые впериод с 1945 по 1950 г. прошли 122 671 человек; после соответствующей проверки было освобождено 45 262 человека[76].

На основании постановления Совета Министров СССР от 21 февраля 1948 г. № 416-159сс «Об организации лагерей итюрем сострогим режимом для содержания особо опасных государственных преступников» «было выделено пять лагерей особого назначения сострогим режимом для содержания опасных преступников слимитом наполнения в 25 тысяч каждый иособые лагеря для изоляции уголовно-бандитствующего элемента (в 1950 г. вних содержались 80 200 человек). На 1 января 1953 г. вместах заключения находились 1 790 970 человек, изкоторых 26,9% были привлечены кответственности законтрреволюционные преступления»[77] (в 1950 г. количество заключенных составляло 2 406 667 человек).

После смерти Сталина «инженеры» ГУЛАГа стали его использовать как инструмент политической борьбы. Прекрасно понимая «комплектование» иразмер сложившейся системы, Л.П. Берия, ставший первым заместителем Председателя Совета Министров СССР иодновременно министром внутренних дел СССР, предлагает ряд мер кдесталинизации страны (гораздо раньше, чем это сделал Хрущёв). Попредложению Берии была проведена знаменитая амнистия 27 марта 1953 г.: поданной амнистии вышли насвободу порядка миллиона заключенных – около половины всех заключенных того времени.

В середине 50-х годов ряд актов были посвящены внешнему контролю заисправительно-трудовыми учреждениями. Так, вПоложении опрокурорском надзоре 1955 г. отдельная глава была посвящена надзору заместами лишения свободы, ав Положении онаблюдательных комиссиях районных игородских Советов депутатов трудящихся, утвержденном Советом Министров РСФСР 24 мая 1957 г., комиссиям, создаваемым при исполкомах, предписывалось осуществлять «контроль засоблюдением социалистической законности вдеятельности исправительно-трудовых учреждений».

Тогда же вмарте 1953 г. сцелью гуманизации отбывания наказания иотделения оперативной иследственной работы отмест заключения ГУЛАГ передали вМинюст СССР, новянваре 1954 г. «одумались» ивернули вМВД СССР. Передача вМинюст состоялась только в 1999 г.

Положение обисправительно-трудовых колониях итюрьмах МВД СССР было принято 8 декабря 1958 г., соответствующие акты были приняты всоюзных республиках.

Колонии взависимости оттяжести совершенных преступлений, их общественной опасности, срока содержания вних стали подразделяться наколонии общего, усиленного, строгого иособенного режима.

В Положении появилась оговорка отом, что наказания осуществляются только поприговору суда.

Впервые наофициальном уровне вопрос окодификации исправительно-трудового законодательства наобщесоюзном уровне был поставлен вдекабре 1958 г. насессии Верховного Совета СССР. Необходимость наведения порядка вэтой области невызывала сомнения ниу теоретиков, ниу практиков[78]. Однако Основы исправительно-трудового законодательства СССР исоюзных республик были приняты только через 10 лет – виюле 1969 г., ановый Исправительно-трудовой кодекс РСФСР – вконце 1970 г.

§ 6. Смертная казнь

Исключительная мера охраны государства – смертная казнь, как правило, осуществлялась ввиде расстрела. Во время войны исразу после ее окончания также вряде случаев прибегали кпуб­личному повешению. Самые массовые казни через повешение «немецко-фашистских злодеев» были осуществлены вКраснодаре (1945), Ленинграде (1946), Риге (1946).

В послевоенный период смертная казнь стала применяться гораздо реже, да и «разбрасываться» трудоспособным, особенно мужским населением страны, как это было довойны, позволить себе власти немогли.

С учетом тяжелой демографической ситуации ижеланием продемонстрировать вне ивнутри страны человеколюбие, апо официальной версии – учитывая, что «историческая победа советского народа над врагом показала нетолько возросшую мощь Советского государства, нои прежде всего исключительную преданность Советской Родине иСоветскому Правительству всего населения Советского Союза» и «международная обстановка… показывает, что дело мира можно считать обеспеченным надлительное время», Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 г. «Оботмене смертной казни», «идя навстречу пожеланиям профессиональных союзов рабочих ислужащих идругих авторитетных организаций, выражающих мнение широких общественных кругов», была отменена смертная казнь «в мирное время». Запреступления, наказуемые подействующим законам смертной казнью, вмирное время должно было применяться заключение висправительно-трудовые лагеря сроком на 25 лет[79].

Однако через три года, в 1950 г., вновь, причем опять же «ввиду поступивших заявлений отнациональных республик, отпрофсоюзов, крестьянских организаций, атакже деятелей культуры», Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 января 1950 г. «О применении смертной казни кизменникам родины, шпионам, подрывникам-диверсантам»[80] смертная казнь была восстановлена вотношении изменников родины, шпионов иподрывников-диверсантов, причем собратной силой. Поводом квосстановлению смертной казни стало впервую очередь «Ленинградское дело», воснове которого лежали борьба завласть идоступ квождю.

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 30 апреля 1954 г. «Об усилении уголовной ответственности заумышленное убийство»[81] распространил применение смертной казни ина лиц, совершивших умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 мая 1961 г. «Об усилении борьбы сособо опасными преступлениями»[82] смертная казнь была предусмотрена захищение государственного или общественного имущества вособо крупных размерах, заизготовление сцелью сбыта или сбыт поддельных денег иценных бумаг, совершенные ввиде промысла, атакже вотношении особо опасных рецидивистов илиц, осужденных затяжкие преступления, терроризирующих вместах лишения свободы вставших напуть исправления заключенных или совершающих нападения наадминистрацию, или организующих сэтой целью преступные группировки, или активно участвующих втаких группировках.

В последующем – в 1962 г. смертная казнь, как мы уже отмечали выше, была восстановлена заизнасилование[83] ивзяточничество[84].

Отмена ивозвращение смертной казни, как, впрочем, идругие «новеллы» уголовной политики, осуществлялись сверху. Научных обоснований идискуссий вСССР наэту тему небыло, да и, как видно, немогло быть. Многочисленные исследования, проводимые зарубежом иимевшие место вРоссии до 1917 г., были забыты или недоступны для исследователей итем более для широких слоев населения. Скорее, сознательно вожди при помощи смертной казни ожесточали народ, доводили его довосторга, ужаса иодновременно старались обеспечить «всеобщее удовлетворение населения». Вряд ли Сталин или Вышинский неимели доступа, вчастности, к «Исследованию осмертной казни» А.Ф. Кистяковского (1-е изд. – 1867 г.), вкотором автор делает вывод отом, что «влияние смертных казней невыражается только вобщем ожесточении нравов народа, ноявляется ближайшею инепосредственною причиною, вызывающею новые тяжкие убийства; пролитие крови ввиде смертной казни развивает манию убийства»[85].

Об этом же, ноуже соссылкой насобственный опыт нахождения вГУЛАГе писал академик Д.С. Лихачев в 1999 г.: «Смертная казнь, восновном, рассчитана нато, чтобы припугнуть потенциального преступника. Опыт показывает, что она недостигает этой своей главной цели. Напротив, она воспитывает равнодушие кчужой жизни, создает эффект привыкания ксмерти, вызывает появление профессиональных убийц отправоохранительных органов (те несчастные, что приводят смертный приговор висполнение. Кто думал оних иих дальнейшей судьбе? Амне пришлось слышать исповедь человека, расстрелявшего попостановлениям «троек» неодну сотню людей, азатем ставшего бандитом-убийцей из-за приобретенной внутренней потребности убивать). Обесценивание человеческой жизни опасно»[86].

Дискуссии осмертной казни продолжаются посей день. И, видимо, будут продолжаться, пока существует человеческая жизнь.

§ 7. Заключение

Уголовная политика иборьба засоциалистическую законность взависимости иот времени, и, главное, отустановок вождей приобретали разные формы инаправленность. Доивовремя войны напередовой уголовной политики государства находились репрессивные органы, законодательные функции были сведены коформлению партийных решений, аво время войны законодательными органами пофакту были ГКО иВерховный Суд СССР. Наука после известного совещания 1938 г. практически утратила свое влияние напринятие
 решений.

Только впослевоенный период сосмертью «вождя всех времен инародов» советские правоведы, обладая политическим заказом руководства, начали понемногу избавлять репрессивное законодательство отрудиментов классового подхода ироли правовой ширмы для осуществления массовых репрессий. Юридически безупречными стали формулировки уголовно-правовых норм, регламентирующих соучастие, формы вины, невменяемость, необходимую оборону, крайнюю необходимость. Заранее необещанные укрывательство инедонесение перестали быть соучастием[87].

Был отменен принцип аналогии, иобщественно опасным стало считаться деяние, только прямо предусмотренное законом. Закон, который устанавливал наказуемость деяния или усиливал наказание занего, обратной силы неимел, т.е. нераспространялся надеяния, совершенные домомента его введения. Согласно Основам уголовного законодательства наказание могло применяться только поприговору суда, учитывающего все объективные исубъективные обстоятельства дела.

Был повышен возрастной предел для наступления уголовной ответственности (с 14 до 16 лет), прежний продолжал действовать вслучаях наиболее тяжких преступлений (разбой, изнасилование идр.).

Исчезла пресловутая 58-я статья УК РСФСР, имевшая практически неограниченное толкование. Были исключены такие виды наказаний, как объявление «врагом народа», изгнание изСССР, поражение вполитических правах посуду.

Однако политические статьи тем неменее никуда неисчезли, хотя инесколько сократились количественно[88]. Верховный Совет СССР 25 декабря 1958 г. принял законы СССР «Об уголовной ответственности загосударственные преступления»[89] и «Об уголовной ответственности завоинские преступления»[90]. Вних кроме традиционных шпионажа, диверсий, призывов кнасильственному свержению режима ипрочего предусматривалась ответственность законтрабанду, организацию массовых беспорядков, уклонение отпризыва вармию, включая мобилизацию, уклонение ввоенное время отвыполнения повинности или уплаты налогов, незаконный выезд заграницу инезаконный въезд вСССР.

По-прежнему ограничивались права исвободы граждан, предусмотренные Декларацией прав человека ООН[91].

С целью обезопасить общество отповторения ставших достаточно известными фактов злоупотреблений, аточнее, произвола репрессивных органов была предусмотрена возможность участия общественных защитников иобвинителей всудебном разбирательстве. Профсоюзы идругие общественные организации через своих представителей могли предъявлять иски всуд, участвовать всудебном разбирательстве исообщать суду мнение коллектива порассматриваемому делу. Иногда трудовые коллективы брали подсудимого напоруки, тем самым избавляя его отнаказания. Вслучаях, предусмотренных законом, гражданские дела могли быть рассмотрены товарищескими судами.

Фактически коммунистов вообще нельзя было привлекать куголовной ответственности дотех пор, пока их неисключат изпартии. Законодательно это оформлено небыло, носуществовало ввиде негласно принятой практики. Так что теоретически парторганизация могла отстоять своего члена вслучае его уголовного преследования, если считала предъявленные обвинения необоснованными. Высшие партийные руководители так ивовсе находились вне пределов досягаемости Уголовного кодекса, обладая негласным иммунитетом.

В Основах уголовного законодательства Союза ССР исоюзных республик 1958 г. была сужена исмягчена уголовная ответственность запреступления, непредставляющие большой опасности для общества игосударства. Впервые всоветском уголовном законодательстве было закреплено понятие невменяемости. Клицу, совершившему общественно опасное деяние втаком состоянии, судом могли применяться принудительные меры медицинского характера.

Однако наметившаяся тенденция клиберализации репрессивного законодательства просуществовала недолго. Уже вначале 60-х годов стали издаваться законы обужесточении уголовной ответственности, например, завзяточничество, сопротивление работникам милиции инародным дружинникам[92], заособо крупное хищение государственного иобщественного имущества[93], вкоторых предусматривалась вкачестве наказания смертная казнь.

Несмотря навсе предыдущие послабления ичеткую конструкцию оснований уголовной ответственности[94], социалистическая законность оставалась равной себе. Вусловиях доминирующего приказного правопонимания, согласно которому право это всего лишь механизм управления подведомственным населением, правящая верхушка нередко следовала принципу: когда нельзя, ноочень хочется, томожно игнорировать нормы уголовного права.

Наиболее известными прецедентами являются так называемые дела валютчиков ималолетнего убийцы.

В 1960 г. Мосгорсуд приговорил занезаконные валютные операции троих валютчиков – Я. Рокотова, В. Файбышенко иД. Яковлева кмаксимально возможному сроку наказания – 8 годам заключения.

В конце этого же года, находясь свизитом вГДР, Н.С. Хрущёв, следуя своей неистребимой привычке поучать всех ився, раскритиковал местные власти заобширную нелегальную торговлю сЗападным Берлином. Вответ получил упрек зачерную валютную биржу вМоскве. Вернувшись, взбешенный Никита Сергеевич потребовал крови.

КГБ, расследовавший валютные махинации с 1959 г., доложил обаресте главных операторов черного валютного рынка. Узнав, что суд приговорил их «всего лишь» к 8 годам, Хрущёв пришел вярость. Незадолго доареста фигурантов дела Указом Президиума Верховного Совета СССР срок наказания занезаконные валютные операции был увеличен до 15 лет. Но, поскольку Указ приняли уже после ареста, такая мера могла быть применена лишь при условии, что закону будет придана обратная сила. Тем неменее состоялся второй суд, приговоривших троицу к 15 годам заключения. НоХрущёву иэтого показалось мало.

На Пленуме ЦК КПСС он, как бы сейчас сказали, «наехал» наГенерального прокурора Р.А. Руденко ипредседателя Верховного Суда СССР А.Ф. Горкина забездействие. При этом влучших традициях 1937 г. размахивал письмами трудящихся, требовавших сурово покарать преступников, хотя овалюте большинство тогдашних граждан ипредставления неимели.

В аппарате ЦК КПСС была спешно подготовлена записка вПолитбюро, где обосновывалось изменение статей Уголовного кодекса вплоть досмертной казни занезаконные валютные операции. 1 июля 1961 г. Председатель Президиума Верховного Совета СССР Л.И. Брежнев подписал Указ «Об усилении уголовной ответственности занарушение правил овалютных операциях»[95]. Генпрокурор Руденко моментально подал протест на «мягкость» приговора, вынесенного Мосгорсудом Рокотову, Файбышенко иЯковлеву. Дело принял крассмотрению Верховный Суд РСФСР и, вчем можно было уже несомневаться, приговорил валютчиков красстрелу.

Еще один пример правопонимания того времени. Аркадий Нейланд совершил двойное убийство вЛенинграде задень досвоего 15-летия – 27 января 1964 г. Всоответствии сдействующим законодательством квысшей мере наказания могли приговаривать лиц ввозрасте от 18 до 60 лет, априменение смертной казни кнесовершеннолетним было вСССР запрещено. Однако рост преступности, втом числе подростковой, наметившийся вто время, беспокоил партийное исоветское руководство.

Было организовано массовое негодование граждан, требовавших «уничтожить выродка». 17 февраля 1964 г. Президиум Верховного Совета СССР, вопреки всем приличиям, принял Постановление, допускавшее применение вотношении несовершеннолетних высшей меры наказания – расстрела[96]. ВЛенинграде был проведен письменный опрос судейского корпуса города – можно ли считать Постановление Президиума Верховного Совета имеющим обратную силу? Положительный ответ организаторами акции был запрограммирован заранее. Никто изсудей невозразил, никто неподал вотставку. Правда, заместитель председателя Верховного Суда СССР В.И. Теребилов иА.Ф. Горкин пытались обратиться кХрущёву спросьбой недопустить беспредела, нобезрезультатно[97].

Рассмотрение дела посуществу состоялось 23 марта 1964 г. взакрытом судебном процессе. Суд посовокупности совершенных преступлений вынес окончательное решение: приговорить ксмертной казни – красстрелу.

Эти два примера циничного глумления над фундаментальными основами уголовного права насамом деле были лишь вершиной айсберга, представлявшего собой явление под названием «позвоночное» или «телефонное» право.

Была повсеместно распространена практика, когда высокий партийный руководитель мог позвонить председателю того или суда идать указание, как решать исход того или иного дела. Иэти указания, как правило, неукоснительно соблюдались. Всем обэтом было хорошо известно, ноо каких-либо возражениях состороны юридической общественности истории неизвестно. Смельчаки, выступившие скритикой этого явления, появились лишь кконцу 80-х годов – вовремена перестройки. Запрос наидеи правового государства тогда был широко распространен вобществе, и, например, судьи, выступившие сразоблачением «позвоночного» права, имели высокие шансы наизбрание их народными депутатами СССР.

Такое «право» активно использовалось впреследовании инакомыслящих, да ипросто неугодных власти покаким-либо причинам. Например, вделе поэта И. Бродского, писателей А.Д. Синявского иЮ.М. Даниэля, атакже многих диссидентов.

Еще одним механизмом скрытого террора против инакомыслящих была так называемая карательная психиатрия – злоупотребление психиатрическим диагнозом, лечением исодержанием визоляции вцелях ограничения фундаментальных прав человека для определенных лиц или групп вобществе. Она небыла советским изобретением – многие авторитарные режимы, желавшие выглядеть демократическими иизбегавшие преследовать неугодных уголовными методами, просто объявляли их сумасшедшими.

При Сталине эта метода использовалась, ноширокого распространения неполучила, поскольку была хлопотной ивесьма затратной посравнению спулей или ГУЛАГом.

Первым особо секретным стационаром советской карательной психиатрии стала Казанская тюремная психиатрическая больница (ТПБ) НКВД СССР, созданная в 1935 г. набазе окружной психиатрической лечебницы, открытой вКазани еще в 1869 г.

Первой пациенткой карательной психиатрии вСССР стала революционерка-террористка, лидер партии левых эсеров М.А. Спиридонова, которую все равно расстреляли при приближении германской армии кМоскве в 1941 г. Всталинское время вэтой больнице находились правовед А.Г. Гойхбарг[98], первый Президент Эстонии Константин Пятс, известный партийный работник С.П. Писарев[99], двоюродный брат генерального секретаря Коммунистической партии Израиля Ш. Микунис, бывший начальник штаба ВМС адмирал Л.М. Галлер, инженер иавиаконструктор А.Н. Туполев[100].

К концу 40-х годов услуги карательной психиатрии стали все более востребованными. Министры здравоохранения, внутренних дел СССР иГенеральный прокурор СССР 25 марта 1948 г. утверждают соответствующую Инструкцию опорядке применения принудительного лечения идругих мер медицинского характера вотношении психически больных, совершивших общественно опасные деяния. Всоответствии сэтой Инструкцией принудительное лечение назначалось только судебными органами наосновании рассмотрения заключения экспертизы всоответствии сИнструкцией опроизводстве судебно-психиатрической экспертизы вСССР от 17 февраля 1940 г., атакже разрешения вопроса отом, действительно ли те или иные общественно опасные действия совершены невменяемым, ивопроса остепени опасности его для общества. Вновой Инструкции 1954 г. уточнялось, что определение оназначении принудительного лечения выносилось всудебное заседание сучастием прокурора иадвоката.

Срок «лечения» судом неустанавливался, аоснованием освобождения изпсихиатрической больницы было «выздоровление или изменение психического состояния больного, устраняющее опасность его для общества или изменяющее степень этой опасности». При вынесении определения овыздоровлении заболевших душевной болезнью после совершения преступления суд одновременно решал вопрос «или овозобновлении судебного производства, если лицо заболело после передачи дела всуд, нодо вынесения приговора или вступления его взаконную силу, или овозобновлении исполнения приговора, если болезнь наступила вовремя его исполнения или после вступления его взаконную силу (причем время принудительного лечения засчитывалось всрок наказания), или онаправлении дела впрокуратуру, если оно было приостановлено допередачи всуд».

Таким образом, постепенно сформировался достаточно четкий механизм политических репрессий сприменением психиатрии, основанный наУголовном кодексе РСФСР иведомственных нормативных актах, определявших порядок пресечения «контрреволюционной деятельности», организации судебно-психиатрической экспертизы, применения принудительного лечения вотношении психически больных, совершивших особо опасные преступления, содержания их вспециальных тюремных психиатрических больницах МВД СССР[101].

В 1951 г. были открыты еще две тюремно-психиатрические больницы: Ленинградская иЧистопольская вТатарской АССР. В 60-е годы были созданы новые тюремные психиатрические больницы: Сычевская (Смоленская область), Благовещенская (Амурская область), Черняховская (Калининградская область) иКостромская.

Механизм психиатрического террора против инакомыслящих был незатейлив. Человека, арестованного поподозрению вантигосударственной деятельности, тут же направляли напсихиатрическую экспертизу, где ему ставили диагноз несуществующей болезни – «вялотекущая шизофрения»[102], сформулированный московским психиатром А.В. Снежневским, иотправляли на «лечение», причем далеко невсегда посуду.

«Лечение» втюремно-психиатрических больницах отличалось изысканным садизмом. Использовались электрошоковая терапия, многочасовые избиения всвязанном виде, психотропные средства, имевшие массу побочных явлений ипровоцировавшие различные заболевания. Врезультате люди выходили изтаких заведений физически покалеченными, абывало, ивправду психически нездоровыми. Пациенты тюремно-психиатрических больниц приравнивали один год втакой больнице ксеми годам влагерях.

Наибольшее распространение карательная психиатрия получила уже вгоды «развитого социализма»[103]. Если в 1956 г. вдвух тюремно-психиатрических больницах находилось 804 узника, тов 1970 г. вцелом вспецбольницах МВД СССР – 3350 заключенных[104].

Таким образом, после смерти Сталина массовый террор как средство управления государством иобществом действительно был существенно свернут, втом числе засчет новой кодификации репрессивного законодательства. Однако правоверные марксисты-ленинцы немогли отрешиться отпрезумпции непогрешимости своего учения, их возмущала любая критика действий партии иправительства. Всякое недовольство нето что советским строем, алюбыми негативными явлениями требовало, поих мнению, немедленного искоренения посредством принятия самых жестких мер. Руководство страны, ипрежде всего сам Н.С. Хрущёв, никогда неосуждали репрессии вообще, атолько «неправильные» репрессии – впервую очередь террор против партийной верхушки ибюрократии. Они никогда небыли поборниками защиты прав человека ив случае необходимости несчитали зазорным их нарушать.

И вэтом им содействовало пренебрежение фундаментальными основами уголовного права состороны правоприменителей, позволявшее осуществлять точечные, целевые репрессии как сцелью прекращения нежелательных тенденций иявлений, так ипротив отдельных инакомыслящих. Террор приобрел новый облик.

Сноски на литературу:

[1]     См.: Крашенинников П. Страсти поправу: Очерки оправе военного коммунизма исоветском праве. 1917–1938. С. 83.

[2]     Ведомости ВССССР. 1938. № 11.

[3]     Библиотека нормативно-правовых актов СССР: http://www.libussr.ru/doc_ussr/ussr_4167.htm

[4]     Ведомости ВССССР. 1941. № 29.

[5]     Ведомости ВССССР. 1941. № 29.

[6]     СПС «КонсультантПлюс».

[7]     Ведомости ВССССР. 1959. № 1. Ст. 15. Утратил силу натерритории Российской Федерации с 1 июля 2002 г. (ред. от 28 ноября 1989 г. см.: Свод законов СССР. 1990. Т. 10. С. 577).

[8]     Сборник законов СССР иуказов Президиума Верховного Совета СССР. 1938 г. – июль 1956 г. С. 108.

[9]     Ведомости ВССССР. 1954. № 17.

[10]   Ведомости ВССССР. 1948. № 31.

[11]   Ведомости ВСРСФСР. 1960. № 40. Ст. 588.

[12]   См.: Крашенинников П. Страсти поправу: Очерки оправе военного коммунизма исоветском праве. 1917–1938. С. 44–47.

[13]   См.: Кодинцев А.Я. Высшие органы юстиции ирежим законности в 30-х годах ХХ века // Российский юридический журнал. 2008. № 3. С. 136.

[14]   См. там же. С. 137.

[15]   См.: Кодинцев А.Я. Указ. соч. С. 137.

[16]   См. там же.

[17]   См. там же.

[18]   См. подробнее там же. С. 137–138.

[19]   См. подробнее: Крашенинников П. Страсти поправу: Очерки оправе военного коммунизма исоветском праве. 1917–1938. С. 94–95.

[20]   Постановление политбюро ЦК ВКП(б) от 7 декабря 1940 г. «О привлечении кответственности изменников родине ичленов их семей» // http://communist-ml.ru/archives/6456

[21]   Трайнин А.Н. Общая конструкция составов преступления всоциалистическом уголовном праве // Социалистическая законность. 1944. № 11. С. 23–29.

[22]   Там же. С. 25.

[23]   Ведомости ВССССР. 1941. № 8.

[24]   Сборник действующих постановлений Пленума идирективных писем Верховного Суда СССР / Под ред. И.Т. Голякова. М.: Юриздат, 1941.

[25]   См.: Трайнин А.Н. Общая конструкция составов преступления всоциалистическом уголовном // Социалистическая законность. 1944. № 11. С. 23–29. 

[26]   См.: Иванов В.Н. Развитие кодификации уголовного законодательства // Развитие кодификации советского законодательства. М.: Юрид. лит., 1968. С  206.

[27]   См.: Шаргородский М.Д. Аналогия вистории уголовного права ив советском уголовном праве // Социалистическая законность. 1938. № 7 (июль). С. 50–60; Утевский Б.С. Наука уголовного права вовремя Отечественной войны // Социалистическая законность. 1944. № 11. С. 16–23.

[28]   Маньковский Б.С. Указ. соч. С. 332–347.

[29]   Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 15 сентября 1942 г. № 15/М/17/у «О квалификации уклонения отмобилизации для постоянной работы напроизводстве истроительстве» //Судебная практика Верховного Суда СССР / Под ред. И.Т. Голякова. Вып. 1. М.: Юриздат, 1942.

[30]   См.: Маньковский Б.С. Указ. соч. С. 332–347.

[31]   Законодательные иадминистративно-правовые акты военного времени. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1942.

[32] См.: Герцензон А.А. Развитие советского социалистического уголовного права // Научная конференция, посвященная вопросам развития советского социалистического права впервой послевоенной сталинской пятилетке (1951; Москва): Тезисы докладов / Всесоюз. ин-т юрид. наук М-ва юстиции СССР. М., 1951. С. 37–41.

[33]   См.: Маньковский Б.С. Советское уголовное право впериод Отечественной войны // Ученые записки. Серия юридических наук: № 106. Вып. 1. С. 332–347.

[34]   Емелин С.М. Борьба соспекуляцией как одно изосновных направлений деятельности органов внутренних дел вгоды Великой Отечественной войны // История государства иправа. 2010. № 9. С. 30.

[35]   ГА РФ. Ф. 9415. Оп. 3с. Д. 12а. Л. 48 (цит. по: Емелин С.М. Указ. соч. С. 31).

[36]   СПС «КонсультантПлюс».

[37]   http://www.memorial.krsk.ru/DOKUMENT/USSR/511024.htm

[38]   Шкаревский Д.Н. Оприменении каторжных работ военными трибуналами вСССР (1943 – начало 1950-х гг.) // Военно-юридический журнал. 2015. № 2. С. 12–15.

[39]   Герцензон А.А. Указ. соч. С. 37–41.

[40]   Закон СССР от 4 февраля 1948 г. «Об утверждении Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об уголовной ответственности захищение государственного иобщественного имущества»» // Ведомости ВССССР. 1948. № 6.

[41]   Ведомости ВССССР. 1947. № 19.

[42]   См.: Утевский Б.С. Сорок лет развития советского уголовного законодательства // Вопросы советского социалистического права: [Сборник статей]: К 40-летию Великой Октябрьской социалистической революции / Всесоюз. ин-т юрид. наук. М.: Госюриздат, 1958. С. 252–316.

[43]   См.: Иванов В.Н. Развитие кодификации уголовного законодательства // Развитие кодификации советского законодательства. М.: Юрид. лит., 1968. С. 206.

[44]   СЗ СССР. 1936. № 40. Ст. 338.

[45]   Отечественные конституции 1918–1978 гг. / Отв. ред. иавт. вступ. слова П.В. Крашенинников; сост.: П.В. Крашенинников, О.А. Рузакова. М.: Статут, 2018. С. 128.

[46]   Обзор проблем кодификации вуголовном законодательстве см.: НикифоровБ.С. Основные вопросы развития советского уголовного права всвязи скодификацией уголовного законодательства / Доклад Б.С. Никифорова // Труды научной сессии, посвященной сорокалетию Великой Октябрьской социалистической революции, 21–23 октября 1957 г.: [Вып. I: Доклады напленарных заседаниях] / Всесоюз. ин-т юрид. наук. М., 1958. С. 82–111.

[47]   Свод законов РСФСР. Т. 8. С. 497.

[48]   См.: Заседания Верховного Совета РСФСР пятого созыва: Третья сессия (25–27 октября 1960 г.): Стенографический отчет. М.: Изд-е Верховного Совета РСФСР, 1960 (https://naukaprava.ru/catalog/1/494904/38362?view=1).

[49]   См. там же.

[50]   Свод законов СССР. 1990. Т. 10. С. 528.

[51]   Ведомости ВССССР. 1961. № 27. Ст. 291.

[52]   Ведомости ВССССР.1962. № 8. Ст. 84.

[53]   Ведомости ВСРСФСР. 1960. № 5. Ст. 32.

[54]   Герцензон А.А. Об объеме содержания советской науки уголовного права // Научная сессия, посвященная 20-летию существования Всесоюзного института юридических наук (1925–1945): Тезисы докладов / Всесоюз. ин-т юрид. наук М-ва юстиции СССР. М.: Тип. Упр. делами М-ва черной металлургии, 1946. С. 53–55.

[55]   См.: Меньшагин В.Д. Особенности отдельных институтов общей части советского военно-уголовного права // Научная сессия, посвященная 20-летию существования Всесоюзного института юридических наук (1925–1945): Тезисы докладов. С. 66–67; Чхиквадзе В.М. Квопросу опредмете советского военно-уголовного права // Советское государство иправо. 1940. № 12. С. 46–53.

[56]   Чхиквадзе В.М. Военно-уголовное право / Под ред. И.Т. Голякова. Часть общая. М., 1946; Часть особенная. М., 1947.

[57]   Яковлева Л.В. История становления уголовно-процессуального законодательства вРоссии // Историческая исоциально-образовательная мысль. 2015. Т. 7. № 6. Ч. 1. С. 101 (https://cyberleninka.ru/article/n/istoriya-stanovleniya-ugolovno-protsessualnogo-zakonodatelstva-v-rossii).

[58]   СУ РСФСР. 1938. № 3. Ст. 38.

[59]   Хронологическое собрание законов, указов Президиума Верховного Совета ипостановлений Правительства РСФСР. Т. 5. М.: Юрид. изд-во, 1959.

[60]   Сборник действующих постановлений пленума идирективных писем Верховного Суда СССР / Под ред. И.Т. Голякова. М.: Юриздат, 1941.

[61]   Толстая А.И. История государства иправа России: Учебник для вузов. 3-е изд., стер. М.: Юстицинформ: Омега-Л, 2010. // СПС «КонсультантПлюс».

[62]   См., например: Строгович М.С. Учебник уголовного процесса: Допущен Управлением Учебными Заведениями НКЮ СССР вкачестве учебника для юридических высших учебных заведений ив качестве учебного пособия для правовых школ. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1938; его же. Уголовный процесс: Учебное пособие для юридических институтов, правовых школ июридических курсов. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1938.

[63]   См., вчастности: Полянский Н.Н. Вопросы систематики вуголовном процессе // Советское государство иправо. 1939. № 3. С. 71–87; Голунский С.А. Судебное следствие, как важнейшая стадия уголовного процесса // Социалистическая законность. 1938. № 5. С. 26–35; Чельцов-Бебутов М.А. Прокурор иадвокат всоветском уголовном процессе // Социалистическая законность. 1945. № 4. С. 43–51; Рахунов Р.Д. Процесс над бывшими работниками «Москабель» ивытекающие изнего некоторые вопросы уголовного иуголовно-процессуального права // Советское государство иправо. 1941. № 2. С. 92–96.

[64]   См.: Перлов И.Д. Основные вопросы развития советского уголовно-процессуального права // Труды научной сессии, посвященной сорокалетию Великой Октябрьской социалистической революции, 21–23 октября 1957 г.: [Вып. I: Доклады напленарных заседаниях]. С. 112–116.

[65]   Верховному Суду СССР – 40 лет: Сборник статей идругих материалов, посвященных юбилею Верховного Суда СССР / Под общ. ред. А.Ф. Горкина. М.: Известия, 1965 (https://naukaprava.ru/catalog/435/993/35987?view=1).

[66]   Перлов И.Д. Основные вопросы развития советского уголовно-процессуального права // Труды научной сессии, посвященной сорокалетию Великой Октябрьской социалистической революции, 21–23 октября 1957 г.: [Вып. I: Доклады напленарных заседаниях] / Всесоюз. ин-т юрид. наук. М., 1958. С. 112–116; И.Д. Перлов в 1934−1939 гг. – председатель суда Еврейской автономной области, в 1946 г. – заместитель министра юстиции РСФСР, в 1956 г. защитил докторскую диссертацию потеме «Судебное разбирательство всоветском уголовном праве», работал вВысшей школе МВД СССР, Всесоюзном институте поизучению причин иразработке мер предупреждения преступности при Прокуратуре СССР, инициатор создания сектора уголовного процесса воВсесоюзном институте юридических наук.

[67]   Верховному Суду СССР – 40 лет: Сборник статей идругих материалов, посвященных юбилею Верховного Суда СССР / Под общ. ред. А.Ф. Горкина. М.: Известия, 1965 (https://naukaprava.ru/catalog/435/993/35987?view=1).

[68]   Крюков В.Ф. Уголовное преследование вдосудебном производстве: уголовно-процессуальные инадзорные аспекты деятельности прокурора. М.: Норма, 2010 (СПС «КонсультантПлюс»).

[69]   См. подробнее: Заседания Верховного Совета РСФСР пятого созыва: Третья сессия (25–27 октября 1960 г.): Стенографический отчет. М.: Изд-е Верховного Совета РСФСР, 1960. С. 224–266. 

[70]   Верховному Суду СССР – 40 лет: Сборник статей идругих материалов, посвященных юбилею Верховного Суда СССР / Под общ. ред. А.Ф. Горкина. М.: Известия, 1965 (https://naukaprava.ru/catalog/435/993/35987?view=1).

[71]   Постановление ВЦИК, СНК РСФСР от 1 августа 1933 г. «Об утверждении Исправительно-трудового кодекса РСФСР» // СУ РСФСР. 1933. № 48. Ст. 208; См. также: Крашенинников П. Страсти поправу. Очерки оправе военного коммунизма исоветском праве. 1917–1938. С. 87–91.

[72]   Крахмальник Л.Г. Развитие кодификации исправительно-трудового законодательства // Развитие кодификации советского законодательства. М.: Юрид. лит., 1968. С. 241.

[73]   См.: Уголовно-исполнительное право России: Теория. Законодательство. Междунар. стандарты. Отечеств. практика XX в.: Учебник / Под ред. А.И. Зубкова. М.: ИНФРА-М: Норма, 1997. С. 113; Зубков А.И., КалининЮ.И., Сысоев В.Д. Пенитенциарные учреждения всистеме Министерства юстиции России: История исовременность / Под ред. ис предисл. д-ра юрид. наук С.В. Степашина ид-ра юрид. наук П.В. Крашенинникова. М.: Норма, 1998. С. 54.

[74]   См.: Детков М.Г. Тюрьмы, лагеря иколонии России / Под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Вердикт-1М, 1999. С. 53.

[75]   См.: Земсков В. // Аргументы ифакты. 1989. 23 сентября. № 38 (рубрика «Есть ответы»).

[76]   См.: Детков М.Г. Указ. соч. С. 213.

[77]   Зубков А.И., Калинин Ю.И., Сысоев В.Д. Указ. соч. С. 55.

[78]   См.: Крахмальник Л.Г. Указ. соч. С. 244.

[79]   Ведомости ВССССР. 1947. № 17.

[80]   Ведомости ВССССР. 1950. № 3.

[81]   Ведомости ВССССР. 1954. № 11. Ст. 221.

[82]   Ведомости ВССССР. 1961. № 19. Ст. 207 (см. также: Свод законов СССР. 1990. Т. 10. С. 528).

[83]   Указ Президиума ВССССР от 15 февраля 1962 г. «Об усилении уголовной ответственности заизнасилование» // Ведомости ВССССР. 1962. № 8. Ст. 84 (ред. от 28 апреля 1980 г. см.: Свод законов СССР. 1990. Т. 10. С. 563).

[84]   Указ Президиума ВССССР от 20 февраля 1962 г. «Об усилении уголовной ответственности завзяточничество» // Свод законов СССР. 1990. Т. 10. С. 564.

[85]   Кистяковский А.Ф. Исследование осмертной казни. Тула: Автограф, 2000. С. 61

[86]   Лихачев Д. Ниправого, нивиновного неубивайте // Российская газета. 1999. 31 марта. № 60; его же. Актуальная проблема: [обществ. деятели осмертной казни] // Бюллетень Министерства юстиции Российской Федерации. 1999. № 5. С. 23.

[87]   См.: Яшин Н.А. Характеристика советского уголовного права периода либерализации общественных отношений // Успехи современного естествознания. 2015. № 1 (ч. 3). С. 532–536.

[88]   Например, ст. 70 УК РСФСР предусматривала уголовную ответственность заантисоветскую пропаганду иагитацию, ч.1 ст. 190 УК РСФСР – зараспространение заведомо ложных измышлений, порочащих государственный иобщественный строй.

[89]   Ведомости ВССССР. 1959. № 1. Ст. 8 (ред. от 2 апреля 1990 г. см.: Свод законов СССР. 1990. Т. 10. С. 537).

[90]   Ведомости ВССССР. 1959. № 1. Ст. 10 (ред. от 15 декабря 1983 г. см.: Свод законов СССР. 1990. Т. 10. С. 547).

[91]   Статья 198 УК РСФСР, предусматривающая уголовную ответственность занарушение правил паспортной системы; ст. 209 УК РСФСР, которой была предусмотрена ответственность забродяжничество или попрошайничество либо ведение иного паразитического образа жизни.

[92]    Указ Президиума ВССССР от 15 февраля 1962 г. «Об усилении ответственности запосягательство нажизнь, здоровье идостоинство работников милиции инародных дружинников» // Ведомости ВССССР. 1962. № 17. Ст. 177.

[93]   Закон РСФСР от 25 июля 1962 г. «О внесении изменений идополнений вУголовный кодекс РСФСР» // Ведомости ВСРСФСР. 1962. № 29. Ст. 449.

[94]   Статья 3 Основ уголовного законодательства устанавливала: «Уголовной ответственности инаказанию подлежат только лица, виновные всовершении преступления, тоесть умышленно или понеосторожности совершившие предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние».

[95]   Ведомости ВССССР. 1961. № 27. Ст. 291.

[96]   Постановление Президиума Верховного Совета СССР от 17 февраля 1964 г. за№ 2234. Обнаружить это постановление воткрытых источниках неудалось. Видимо, оно было принято исключительно ради этого дела. Подробнее см.: https://echo.msk.ru/programs/netak/1669732-echo/

[97]   Об этом рассказал Теребилов навстрече списателями 17 мая 1965 г. (см.: Чуковская Л.А. Записки обАнне Ахматовой. Т. 3: 1963–1966. М.: Согласие, 1997. С. 463).

[98]   См.: Крашенинников П. Страсти поправу. Очерки оправе военного коммунизма исоветском праве. 1917–1938. С. 59–60.

[99]   В 1955 г. С.П. Писарев, подвергшийся репрессиям закритику КГБ всвязи стак называемым делом врачей, после своего освобождения изТПБ начал кампанию против политических злоупотреблений всоветской психиатрии. Он добился назначения специальной комиссии ЦК, которая пришла квыводу, что злоупотребления действительно имели место, иподтвердила высказанные Писаревым обвинения впостановке ложных диагнозов, приведшей ктому, что психически здоровые люди подвергались изоляции втюремных психиатрических больницах. Врезультате сотни здоровых людей были выпущены избольниц, авиновники их диагнозов отстранены отдел. Однако впоследствии отстраненные комиссией врачи иадминистраторы вернулись насвои места, аучастники комиссии были удалены под разными предлогами изаппарата ЦК. Практика госпитализации инакомыслящих, нестрадающих психическими заболеваниями, продолжалась.

[100]  Молостов В.Д. Карательная психиатрия вСССР // https://molostov-valery.mirtesen.ru/blog/43463116460/Karatelnaya-psihiatriya-v-SSSR

[101]  См.: Прокопенко А.С. Безумная психиатрия: Секретные материалы оприменении вСССР психиатрии вкарательных целях. М.: Совершенно секретно, [1997] (https://history.wikireading.ru/207953).

[102]  «Вялотекущая шизофрения» – болезнь, непризнанная Всемирной организацией здравоохранения.

[103]  К числу наиболее известных жертв использования психиатрии вполитических целях относятся, вчастности, Наталья Горбаневская, Сергей Ковалев, Петр Григоренко, Валерия Новодворская, Жорес Медведев, Леонид Плющ, Владимир Борисов, Виктор Файнберг, Вячеслав Игрунов, Александр Есенин-Вольпин, Владимир Гершуни, Валерий Тарсис, Петр Старчик, Ми­хаил Нарица, Михаил Кукобака.

[104]  Карательная психиатрия вСССР // https://antisovetsky.livejournal.com/99006.html

• Новости