Санкции и Стокгольмский арбитраж
В 2020 году в АПК появились новые положения, связанные с антироссийскими санкциями, — ст. 248.1 и ст. 248.2. Нормы позволяли компаниям из РФ, попавшим под иностранные санкции, переносить свои судебные разбирательства с зарубежными контрагентами в российские суды. По замыслу законодателя, такой подход должен защитить от заведомо неравноправного разбирательства отечественные предприятия, против которых иностранные государства ввели ограничения. Авторы новелл подразумевали те случаи, когда российская и зарубежная стороны контрактов договорились судиться в международных арбитражах, но из-за ограничений «доступ к правосудию ограничен». Некоторые юристы обращали внимание, что подобные нововведения оставляют вопросы о том, как суд определит, что санкции мешают лицу судиться. И вот Верховный суд впервые разъяснил спорый момент.
Судебная коллегия по экономическим спорам ВС в составе Сергея Самуйлова, Ирины Букиной и Галины Кирейковой рассмотрела (определение № 309-ЭС21-6955) кассационные жалобы АО «Уральский завод транспортного машиностроения», АО НПК «Уралвагонзавод» и Минпромторга по делу № А60-36897/2020. «Уралтрансмаш» требовал запретить АО «Рельсовые транспортные средства ПЕСА Быдгощ» продолжать разбирательство в международном коммерческом арбитраже. Компания указывала, что находится с 2014 года под санкциями ЕС, которые серьезно ограничивают финансовые возможности предприятия в Европе.
22 мая 2013 «РТС ПЕСА Быдгощ» (поставщик) и «Уралтрансмаш» (покупатель) заключили контракт на поставку трамвайных вагонов. Стороны согласовали в контракте, что споры будут разрешаться в Стокгольмском арбитраже. Туда-то и обратился «Быгдощ» осенью 2018 года, чтобы взыскать с «Уралтрансмаша» €55,2 млн за неоплату нескольких вагонов. «Уралтрансмаш» спокойно судился за границей на протяжении двух лет.
Но 27 июля 2020 года отечественное предприятие обратилось в АС Свердловской области, потребовав запретить контрагенту продолжать разбирательство в Стокгольме, а если откажется — взыскать с компании €56 млн. «Уралтрансмаш» ссылался на ст. 248.1 и 248.2 АПК, которые не допускают рассматривать в иностранной юрисдикции дела компаний, против которых зарубежные государства ввели санкции.
АС Свердловской области 24 ноября 2020 определил, что в подобных делах заявителю из России нужны какие-то сложности, с которыми тот столкнулся в иностранном суде.
В рассматриваемом случае первая инстанция никаких затруднений у истца не нашла: «Уралтрансмаш» спокойно участвовал в заседаниях Стокгольмского арбитража. Никакие ограничительные меры ему в этом не мешали. Потому суд отказал в удовлетворении заявления, такой вывод оставил без изменения АС Уральского округа.
В кассационных жалобах заявители написали, что по смыслу взаимосвязанных положений п. 1 ч. 2, п. 2 ч. 3 ст. 248.1 АПК сам факт введения ограничительных мер в отношении российского лица свидетельствует о невозможности полноценно реализовать его право на судебную защиту за границей. Потому не нужно доказывать наличие у заявителя реальных затруднений в реализации права на судебную защиту. По крайней мере в той стране, которая применяет санкции.
Любых ограничений достаточно
Судебная коллегия определила, что по ч. 4 ст. 248.1 АПК к исключительной компетенции арбитражных судов в РФ относятся дела, в которых одной стороной выступает компания под санкциями. По мнению судей, сами по себе ограничительные меры — препятствие в доступе к правосудию. Таким образом, чтобы отказаться от зарубежного арбитража и перевести спор в российский суд, хватит просьбы от отечественной стороны контракта.
СКЭС пояснила, что компания не должна доказывать влияние санкций на возможность исполнения арбитражной оговорки. В п. 4 ч. 2 ст. 248.2 АПК прописано: если есть обстоятельства, которые мешают разбирать спор за границей, их можно указать, если нет — то и не нужно. ВС обратил внимание, что в пояснительной записке к обсуждаемым новеллам АПК указано: эти нормы должны гарантировать обеспечение прав и законных интересов отдельных категорий российских граждан и юрлиц, в отношении которых недружественные государства ввели ограничения. Таким образом, по мнению экономколлегии, одного факта принятия санкций достаточно, чтобы считать доступ к правосудию ограниченным.
«Введение иностранными государствами ограничительных мер (запретов и персональных санкций) в отношении российских лиц поражает их в правах как минимум репутационно и тем самым заведомо ставит в неравное положение с другими лицами», — отметили судьи ВС.
ВС отметил, что у нижестоящих судов не было оснований отказывать «Уралтрансмашу», и отменил судебные акты. Но также судебная коллегия решила, что исковый запрет носит превентивный характер. То есть его нужно применять до того, как разбирательство прошло. Если же решение уже есть, подобная мера не дает заявителю никакой судебной защиты. А дело о выплате долгов за поставку вагонов Стокгольмской арбитраж уже рассмотрел, 12 мая 2021 года по нему вынесли окончательный акт, частично удовлетворив требования польской компании. Поэтому Верховный суд решил, что истец уже в любом случае не сможет исполнить судебный запрет и заявление по существу спора нет смысла удовлетворять.
В результате ВС отменил решения нижестоящих инстанций, но также и отказался запрещать АО «Рельсовые транспортные средства ПЕСА Быдгощ» продолжать разбирательство в Стокгольмском арбитраже.
Неоднозначная ситуация
В рассматриваемом споре ВС истолковал ст. 248.1 и 248.2 АПК таким образом, чтобы максимально расширить условия, которые позволяют российским судам принимать «антиисковые запреты», констатирует Игорь Лисянский, юрист практики разрешения споров . По мнению юриста, такой подход укладывается в логику максимального ограничения компетенции иностранных судов и международных коммерческих арбитражей.
Для иностранных контрагентов и инвесторов это определение — еще один однозначный сигнал, что следует с большой осторожностью относиться к договорам с российскими юридическими лицами. Вероятность в любой момент получить «неисполнимую» на территории России оговорку явно не влечет улучшения инвестиционного климата.
А у Артема Комсюкова, руководителя екатеринбургского офиса юрфирмы , складывается полное ощущение, что применяется подход «раз вы все на нас одних нападаете, то и судиться мы у вас не будем». При этом эксперт недоумевает, почему подобным механизмом могут пользоваться подсанкционные компании и граждане. По аналогичной логике участие в судебном разбирательстве любого российского лица может привести к предвзятому отношению из-за его принадлежности к РФ.