Недостаточные доказательства
В 2014 году компания «Хохтив Девелопмент Руссланд» (ХДР) привлекла адвоката Сергея Волженкина для защиты сотрудников, в том числе гендиректора общества, в рамках уголовного дела о мошенничестве. В августе 2015-го ему в помощь пригласили еще одного адвоката, Юрия Пугача. Волженкин получил за свои услуги почти 5,5 млн руб., Пугач — около 2,5 млн руб.
10 января 2018-го в ХДР началась процедура банкротства. Платежи адвокатам попали в трехлетний период подозрительности, кредиторы компании их оспорили, заявив, что никаких юруслуг адвокаты на самом деле не оказывали (дело № А56-116888/2017).
Три инстанции указали, что само заключение соглашения с юристами не свидетельствует о желании заказчика и исполнителя причинить вред кредиторам. В то же время суды признали недействительной оплату части услуг для Волженкина: из суммы исключили оплату консультации с клиентом, обсуждение и разработку правовой позиции, включая телефонные переговоры, участие в совместных совещаниях с другими адвокатами. Суды решили, что такие услуги нужно подтвердить протоколами соответствующих совещаний. Гонорар адвоката таким образом «сократили» на 2,2 млн руб.
А вот Пугача лишили гонорара полностью, потому что он не представил судам первичные документы, подтверждающие оказание юрслуг ХДР или его работникам. Окружной суд не принял в качестве доказательства апелляционное постановление Санкт-Петербургского городского суда, в котором Пугач был указан как представитель компании, потому что в деле был еще и другой адвокат, который и подал жалобу. Также суды признали, что Пугач был осведомлен о финансовом состоянии ХДР, так как оказывал этой компании юридические услуги еще в 2009 году.
Нарушение адвокатской тайны
С жалобой в Верховный суд обратились Пугач, Волженкин и Санкт-Петербургская городская коллегия адвокатов. Заявители настаивают: протоколы совещаний с доверителями составляют предмет адвокатской тайны, значит, не могут служить доказательством по спору о гонораре в банкротстве. Помимо этого, суды нарушили норму о гарантиях независимости адвоката (п. 3 ст. 18 закона «Об адвокатуре»), которая запрещает истребовать у защитников сведения, связанные с оказанием юрпомощи по конкретным делам.
Кроме того, Арбитражный суд Северо-Западного округа применил в деле нормы о возмещении судебных издержек и соответствующие разъяснения ВС. Но эти нормы в споре о действительности оплаты неприменимы, уверены заявители.
Экономколлегия рассмотрит жалобу адвокатов 3 ноября. Верховный суд в начале 2022 года уже разбирал обособленный спор о гонорарах адвокатов ХДР. Тогда судьи пришли к выводу, что нанятый юрист не должен выяснять финансовое положение заказчика (подробнее — Лишить адвоката гонорара и вернуть «подарки»: банкротные позиции ВС).
Как доказать юридические услуги
В обычной адвокатской практике акта оказанных услуг (или акт сдачи-приемки оказанных услуг), подписанного доверителем и адвокатом, достаточно для подтверждения проведенных консультаций с доверителем, отмечает консультант банкротной практики компании Хас-Магомед Толдиев. Закон «Об адвокатской деятельности» и акты разъяснительного характера ФПА не обязывают адвокатов составлять какие-либо экстраординарные и специфические документы в рамках соглашения об оказании юрпомощи, которые для судов могли бы быть «точно достоверными», подчеркивает эксперт.
Но суд округа сделал вывод: акты сдачи-приемки оказанных услуг не могут подтверждать факт оказания адвокатом [Волженкиным] тех услуг, которые в обязательном порядке предшествуют составлению основных процессуальных документов и являются неотъемлемой частью адвокатского производства.
Если ВС признает этот вывод правомерным, адвокатскому сообществу придется искать выходы из ситуации, изобретая другие виды документов и представляя иные доказательства, которые смогут убеждать суды в обратном, предупреждает Толдиев.
Партнер и руководитель практики правового бюро Елена Родионова считает, что адвокаты Пугач и Волженкин невнимательно отнеслись к составлению первичных бумаг: «Считаю, что без прямых доказательств подтвердить, что услуга оказана, сложно».
Такими доказательствами могли бы стать приказы о проведении официальных встреч и переговоров с указанием цели, программы проведения переговоров, количества приглашенных лиц, даты, места и сроков проведения мероприятия и другой дополнительной информации. А в качестве итоговых доказательств было бы правильно использовать документы, которые подтвердили бы факт проведения переговоров, например отчет о проведении мероприятия. В акте об оказании услуг или отчет исполнителя нужно было подробно перечислить, какие именно услуги были оказаны. Такие доказательства устроили бы суд, полагает Родионова.
Однако эксперт считает, что довод заявителей о нарушении адвокатской тайны заслуженно привлек внимание передавшего дело на рассмотрение судьи Ивана Разумова.
Толдиев обращает внимание и на другую ошибку нижестоящих судов, которые отклонили ссылку адвоката Пугача на акт апелляционного суда, где он поименован как представитель общества. По логике суда округа только адвокат, подписавший апелляционную жалобу, может ссылаться на факт оказания услуг доверителю в рамках апелляционного производства, объясняет эксперт. «Такой подход заведомо необоснован, поскольку очень часто от имени одного доверителя выступают несколько адвокатов и роль каждого из них не может быть уменьшена по формальным основаниям», — уверен Толдиев.