Компания «ТрансЛогистик» заключила договоры лизинга трех самосвалов КамАЗ с обществом «ЮниКредит Лизинг». Но уже спустя несколько месяцев лизингодатель потребовал вернуть ему грузовики, сославшись на неисполнение контрагентом обязательство по оплате договора. Вскоре после возврата «ЮниКредит Лизинг» продал самосвалы. «ТрансЛогистик» тем временем частично уступила компании «Юристы по лизингу» права требования по договору, и вскоре две компании вместе подали иск к «ЮниКредит Лизинг». Они указали, что после досрочного прекращения обязательств по договорам положительное сальдо сложилось в пользу лизингополучателя, а значит, у «ЮниКредит Лизинг» возникло неосновательное обогащение — 3,065 млн руб. Истцы также потребовали почти 187 000 руб. процентов за пользование денежными средствами (дело № А40-224969/2020).
АСГМ пересчитал сальдо и выяснил, что оно на самом деле сложилось в пользу лизингодателя. Это произошло из-за того, что «ЮниКредит Лизинг» насчитал контрагенту неустойку за просрочку уплаты лизинговых платежей — порядка 300 000 руб. по трем договорам, а также неустойку за просрочку возврата предмета лизинга: от 1,75 до 2,9 млн руб. за каждый самосвал. Первая инстанция признала обоснованным включение упомянутых неустоек в расчет сальдо встречных предоставлений в указанных суммах, отклонив ходатайства «ТрансЛогистик» и «Юристов по лизингу» о снижении размера неустойки по ст. 333 ГК. При этом суд указал, что размер неустойки установлен договором, а значит, компания «ТрансЛогистик» добровольно согласилась на ее оплату в случае нарушений по договору.
Апелляция поддержала выводы первой инстанции и дополнительно добавила: возможность снижения неустойки при сальдировании встречных обязательств сторон не предусмотрена. Арбитражный суд Московского округа с этим согласился.
Верховный суд, куда пожаловались «ТрансЛогистик» и «Юристы по лизингу», решения нижестоящих судов отменил. Судьи экономколлегии усмотрели ошибку в порядке оценки и продажи самосвалов после их возврата «ЮниКредит Лизингу». Это происходило без каких-либо торгов путем прямой продажи по «непрозрачной процедуре». Лизингодатель не известил лизингополучателя о проведении оценки предметов лизинга и тем самым лишил его возможности представить возражения относительно подготовленных отчетов об оценки, предполагаемой цене продажи имущества.
При этом стороны по делу представили разные отчеты об оценке рыночной цены самосвалов, сумма в которых сильно различалась и варьировалась от 4 до 6 млн руб. Но суды ошибочно не разрешили вопрос, какая из представленных оценок рыночной стоимости предметов лизинга достоверна, и отказались учитывать данные об иной оценке имущества. А еще не вынесли на обсуждение сторон вопрос о представлении рецензий на соответствующие отчеты и о назначении судебной оценочной экспертизы.
Также судьи напомнили, что после расторжения договора лизинга лизингополучатель продолжает вносить лизинговые платежи вне зависимости от того, возвращен ли им предмет лизинга. «Сверхурочные имущественные потери, связанные с несвоевременным возвратом предмета лизинга, могут возникнуть у лизингодателя только в части, не покрываемой платой за пользование финансированием», — подчеркнули в ВС. Несмотря на это, лизингодатель насчитал своему контрагенту неустойку в размере до трети от стоимости одного самосвала.
«Начисление неустойки в суммах, достигающих до одной трети стоимости предметов лизинга, выходит за пределы мер обеспечения прав кредитора, в связи с чем отказ судов в применении ст. 333 Гражданского кодекса при рассмотрении настоящего дела не может быть признан законным», — подчеркнули в экономколлегии.
А то обстоятельство, что ходатайство о снижении неустойки заявлено истцами при сальдировании обязательств сторон, никак не влияет на возможность снижения санкции, указали судьи.
С учетом этих разъяснений спор вернули на новое рассмотрение в АСГМ. Заседание по делу назначено на 2 февраля 2023 года.