Сегодня Пленум Верховного Суда РФ рассмотрел проект постановления "О практике рассмотрения судами вопросов о выдаче и передаче лиц для уголовного преследования, исполнения приговора и отбывания наказания". В целом спокойное обсуждение документа было нарушено эмоциональным выступлением заместителя Генпрокурора Сабира Кехлерова, возмущенного одной из формулировок документа: "Жестокость допускается, но минимального уровня".
В начале работы Пленума Верховного Суда судьи практически единогласно проголосовали за принятие проекта постановления "О судебной практике по делам о наследовании", обсуждавшемся на заседании 15 мая 2012 года. Судья ВС Вячеслав Горшков, докладывавший о внесенных изменениях, отметил, что все прозвучавшие предложения и замечания были максимально учтены созданной редакционной комиссией.
Затем началось обсуждение проекта постановления "О практике рассмотрения судами вопросов о выдаче и передаче лиц для уголовного преследования, исполнения приговора и отбывания наказания". Судья ВС Владимир Микрюков отметил значительную роль вопросов экстрадиции в международных отношениях. "Несмотря на то, что эти вопросы [экстрадиции] не занимают значительного места в судебной практике, однако приобретают особое значение в условиях глобализации, миграции населения и роста транснациональной преступности. Как следствие, возрастает количество международных договоров Российской Федерации, направленных на международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства, позволяющее обеспечить неотвратимость уголовного преследования и наказания, а также социальную реабилитацию осужденных лиц", — подчеркнул докладчик, уточнив, что цель этого проекта — обеспечение единства судебной практики и устранении проблем, возникающих при разрешении вопросов по которым имеется противоречивая позиция.
В документе, состоящем из преамбулы и трех частей, Микрюков особо выделил некоторые положения. В частности, он акцентировал внимание на положении о том, что "если международный договор РФ, заключенный с государством-участником Европейской конвенции о выдаче от 13 декабря 1957 года, содержит иные правила, чем Европейская конвенция о выдаче, то преимущественной силой обладают положения указанной Конвенции при условии, что такие иные правила не связаны с дополнением ее положений". Напомнил он и о случаях, когда суды при выдаче неправомерно ссылались на международные договоры РФ, участником которого запрашивающее государство не являлось. Теперь проверка таких обстоятельств четко прописана.
Разъяснен в проекте и вопрос амнистии. Так, п.9 гласит: "разъяснить судам, что принятие акта об амнистии в РФ либо в запрашивающем или ином государстве, распространяющегося на преступление, в связи с которым поступил запрос о выдаче, является основанием к отказу о выдаче в том случае, если это предусматривается международным договором РФ". Не меньшее внимание докладчик уделил положениям, запрещающим выдачу, а именно п.12, трактующему ст.7 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст.3 Конвенции против пыток. Теперь судам будет разъяснено, что "обращение или наказание рассматривается в качестве бесчеловечного, если, в частности, оно умышленно применяется интенсивно или в течение длительного времени…", также отмечено, что "бесчеловечное или унижающее человеческое достоинство обращение или наказание должно достигать минимального уровня жестокости, оценка которого зависит от обстоятельств дела…". Далее, отметил Микрюков, содержится неисчерпывающий перечень доказательств, которые могут учитывать суды при оценке. Сюда вошли показания свидетелей, заключение МИД РФ, доклады Совета по правам человека при ООН и другие.
Выступившие вслед за докладчиком судьи оценили проект положительно, однако остановились на некоторых недоработках. Так судья Ростовского областного суда Александр Дегтятев порекомендовал сформулировать в проекте четкое понятие экстрадиции, а судья Новосибирского областного суда Анна Турченко обратила внимание на то, что из текста не ясно, как возмещать судебные издержки, если лицо, которое защищал адвокат по назначению, будет выдано.
Но больше всего замечаний нашлось у заместителя Генпрокурора РФ Сабира Кехлерова. Он подверг критике п.12 проекта, удовлетворение которым ранее выразил докладчик. "В проекте приведено определение бесчеловечного обращения, взятое из неофициального перевода текста ЕСПЧ. Что такое — длительное [бесчеловечное обращение]? Кто определяет интенсивность [такого] обращения? Скажите мне, есть ли хоть один человек, который попадает в места лишения свободы и не испытывает страдания?" — засыпал присутствующих вопросами Кехлеров. "Жестокость допускается, но минимального уровня. Что это за выражение? В постановлении Пленума таких выражений не должно быть! Предлагаем дать другую формулировку. Лицу не должны причиняться страдания больше чем те, которые неизбежны при отбывании наказания", — предложил он. Процитировав п.14 проекта, предлагающий судам "обязать прокурора обосновать его опасения о применении смертной казни и преследовании, даже если на это никто не жалуется", Кехлеров снова удивился: "Чего прокурор должен приходить и обосновывать? Он свою позицию обосновывает, когда принимает решение о выдаче или об отказе в выдаче." И добавил, что ему хотелось бы проработать вопросы о сроках содержания под стражей, так как сейчас осталось много неясностей.
В результате обсуждения председатель Верховного Суда Вячеслав Лебедев назначил редкомиссию для изучения внесенных поправок.
