Что не так с законодательной инициативой
Моя позиция однозначна: если у нас те или иные правоотношения НЕ урегулированы актуальным законодательством, то, предлагая к рассмотрению новое законодательное регулирование, мы обязаны обеспечить общность подхода. В первую очередь в этом контексте мы говорим о кодексах: УК, УПК, ГК, КОАП, СК и других. Закрепленные в них средства, способы, методы, пути, термины и определения, ответственность, пути реализации прав и прочие положения прежде всего не должны противоречить предлагаемым новым законопроектам. Текст нового законопроекта также следует проверить на отсутствие противоречий с законодательными актами, регулирующими деятельность органов внутренних дел, опеки и попечительства, здравоохранения и пр. Впрочем, к моему большому сожалению, в последние годы законы в России слишком часто принимаются «по ситуации», чтобы урегулировать те или иные частные вопросы.
Кроме того, как и любой НПА, законопроект «О профилактике семейно-бытового насилия в РФ» должен пройти антикоррупционную экспертизу. И здесь как аккредитованный Минюстом эксперт в указанной сфере предварительно могу указать на наличие в тексте документа следующих коррупциогенных факторов:
1. Чрезмерно широкое усмотрение правоприменителей, в результате которого граждане могут быть ущемлены в своих правах на владение жильем или пребывание в своих квартирах.
2. Предложение об организации фонда, предоставляющего так называемые «квартиры для кризисного пребывания», может подвигнуть лиц, принимающих об этом решение, о выделении такой квартиры в отсутствие должных к тому оснований.
3. Предлагается также вводить защитные меры не только в отношении близких родственников, но и иных лиц, традиционно вовлекаемых в подобного рода конфликты. И здесь мы видим явное противоречие уголовному, административному и семейному законодательству, каждое из которых имеет свои рамки в отношении понятия «близкие родственники». А возникающее внутри одного законодательного акта противоречие между его понятиями или же противоречие его формулировок формулировкам иных НПА уже само по себе является коррупциогенным фактором.
Профилактика и помощь общественников
Для меня как для юриста очевидно, что предлагаемые меры должны носить в первую очередь профилактический характер, то есть быть направлены на недопущение совершения преступления или административного правонарушения, а также на прекращение условий для их совершения. Есть ли возможность решать подобные в рамках действующего законодательства? Разумеется. Но при условии его безусловного исполнения.
Так, в подавляющем большинстве случаев урегулирование конфликта относится к сфере должностных полномочий участкового. Факт домашнего насилия должен быть задокументирован полицейским патрулем, прибывающим по звонку жертвы, либо по сигналу соседей. Полицейскому следует составить акт или протокол, опросить очевидцев, произвести фото- или видеофиксацию и взять объяснения у участников конфликта. Соответствующий рапорт находит свое отражение в КУСП. Но на деле при отчете за вызов сотрудник полиции в рапорте почти всегда пишет: «Проведено профилактическое мероприятие – беседа», – и на этом все заканчивается.
Так вот, именно в данной сфере мы не можем просто пассивно уповать на государство. Реальную помощь можно ожидать только от должностных лиц, имеющих четкие, понятные, закрепленные законом и, что первостепенно, исполняющиеся полномочия. И в первую очередь речь идет именно об институте участковых уполномоченных полиции.
Так какой же вывод? Ведь мы говорим не только о вопиющих случаях физического насилия, но и о шантаже, психологическом давлении, пассивной агрессии, применении недопустимых «воспитательных» мер в отношении детей, унижении стариков словом и делом и иных формах насилия?
У нас есть достаточно неплохой Федеральный закон от 23.06.2016 г. № 182-ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в РФ». Да, наверняка у законопроекта «О профилактике семейно-бытового насилия в РФ» и с ним, как с вышеперечисленными кодексами, не сойдутся ни термины, ни понятия. Применяя его напрямую, мы снова создали бы и себе, и правоприменителям, и юристам новую головную боль. Но что мешает внести в 182-ФЗ имеющийся и работающий законодательный акт – дополнения и изменения, которые касались бы всех особенностей, связанных с домашним насилием? Мне это видится исключительно целесообразным.
В первую очередь считаю необходимым расширить компетенции общественных организаций, которые, с одной стороны, уже сегодня относятся к категории лиц, участвующих в профилактике правонарушений, а с другой – достаточно серьезно ограничены в применяемом ими инструментарии. Получается, что на данный момент я как общественник или мои коллеги видим, что гражданин по отношению к своей семье ведет себя, как настоящий абьюзер, объясняем ему незаконность его действий и правовые последствия таковых, а в ответ с максимальной долей уверенности можем рассчитывать лишь на то, чтобы быть посланными по известному адресу. При этом, если я в целях защиты его жертв все-таки обращаюсь в уполномоченные органы, по мнению должностных лиц, мне это следует делать в порядке, предусмотренном 59-ФЗ. А это подразумевает 30 дней на рассмотрение и в качестве бонуса, на выходе уведомление о том, что мои личные права и законные интересы в описываемой ситуации никаким образом не затронуты. Поэтому ничем, к сожалению, помочь мне и жертве абьюзера не могут.
Мы, общественники, ни в коем случае не собираемся претендовать на полномочия органов, осуществляющих надзорную функцию. Но при этом, реализуя профилактические мероприятия в формах правового просвещения и правового информирования, в случае ненадлежащей реакции со стороны нарушителей не должны быть лишены возможности действовать в каком-либо особом порядке, который позволил бы предпринять реальные действия по охране жизни, физического и психического здоровья и имущества граждан.