В Высшем Арбитражном Суде состоялось первое обсуждение проекта обзора практики по спорам об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью, в котором было даже положение об изгнании совладельца компании, пытающегося поднять на коллег следственные органы. Разногласия вызвали все пункты документа за единственным исключением, поэтому в скором времени проекту предстоит пройти еще одно публичное обсуждение.
Как оценить курицу, несущую золотые яйца
Самые длительные и эмоциональные дебаты вызвал пункт первый проекта. Его основной текст и вариант предлагали два разных ответа на концептуальный вопрос о том, за что можно изгнать из общества его участника: за любое нарушение обязанности не причинять вред ООО или только за нарушения, допущенные участником при осуществлении своих прав. Первая, более широкая трактовка, допускает исключение из общества его гендиректора или даже работника за любой причиненный фирме вред. Член президиума ВАС Александра Маковская охарактеризовала абсурдность этого положения так: если участник общества, приехав на его собрание на автомобиле, по ошибке врезался в двери фирмы и повредил их, то по логике основного текста 1 пункта проекта, его надо бы из ООО исключить.
С таким подходом была не согласна не только Маковская. Солидарны с ней были зампреды ВАС Василий Витрянский и Владимир Слесарев. Витрянский вообще настаивал на минимальном вмешательстве суда в дела бизнеса. И теперь с ним был согласен его постоянный антагонист по работе над проектом Гражданского кодекса, представитель рабочей группы по созданию в России международного финансового центра Денис Спирин. "Исключать участника из общества можно только за его действия как участника. Это исключительная мера ответственности. Провинившегося директора и работника можно же просто уволить", — считал он.
"Исключение фактически равнозначно распаду компании, так как исключаемый забирает свою долю, — отреагировал на его слова глава ВАС Антон Иванов, в чем-то согласившись. — Мы еще не отработали механизм возмещения стоимости доли таким образом, чтобы она была реальной рыночной стоимостью". "Широкий подход" к исключению участника, по мнению Иванова, мог бы применяться при выплате участнику реальной стоимости доли. "Ты плохо ведешь себя по отношению к обществу, поэтому забери свою долю и иди", — объяснил свою мысль Иванов.
"Соотношение доли и рыночной стоимости этой доли сейчас у нас примерно такое же, как соотношение несущей яйца живой курицы и курицы, которой уже отрезали голову", — засомневался в этом предложении Слесарев. А Иванов парировал: "Если следовать этой логике, мы тогда вообще никому не должны присуждать убытки, потому что невозможно их правильно посчитать. Возможность курицы нести золотые яйца должна быть правильно оценена в цене этой курицы". В дополнение он также предложил подумать над введением нормы, которая существует в корпоративном праве США – dissolution — разделении компании на части, с требованием о которой участник имеет право обратиться в суд. И в случае принятия решения суда на этот счет, компания перестает существовать и каждый остается со своим. "Если мы будем вводить корпоративный договор, я бы настаивал на том, чтобы такое право у участников было. Тогда отношения будут сбалансированными", — сказал Иванов.
Его позицию поддержал другой член президиума ВАС — Сергей Сарбаш. Он так истолковал норму статьи 10 закона об обществах с ограниченной ответственностью: "Если речь идет об исключении самого участника, то закон говорит, что он может быть исключен, если грубо нарушает свои обязанности. Когда же участник делает невозможной деятельность общества, то тут не важно, в качестве кого он действует. Это уже является основанием для исключения. Если отказывать в исключении такого участника, как директор он действует или как уборщик, то мы тем самым будем просто замораживать конфликт, он будет продолжать существовать".
Иванов сразу же предложил разработчикам проекта описать два состава исключения участника из общества и посмотреть, как это будет выглядеть на бумаге. Однако Олег Зайцев из управления частного права ВАС не согласился с идей, что исключение участника ООО за невыполнение обязанностей и за действия, в результате которых деятельность общества становится невозможной, – это разные составы. "Основной текст пункта первого проекта исходит из того, что одно из них – это частный случай другого, — сказал Зайцев и пояснил: – Участники ООО как партнеры по совместному бизнесу договариваются, что не будут вредить общему бизнесу, не будут выводить активы, воровать. Соответственно, нарушением этой обязанности будет как получение убытков, так и создание такой ситуации, когда общество не может работать".
Тогда Иванов, видя такие противоречия среди участников дискуссии, предложил вообще убрать из проекта общую формулировку первого пункта документа, оставив в тексте только конкретные примеры.
Исключение воздержавшегося
Второй пункт проекта предлагает исключать участника, если на общем собрании он воздержался от голосования или проголосовал так, что это затруднило деятельность общества или сделало ее невозможной. Партнер адвокатского бюро "Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры" Дмитрий Степанов назвал этот пункт "самым прозрачным и понятным из всего обзора", но предложил исключать участника не во всех ситуациях, когда он воздержался от голосования, а только если это привело к невозможности осуществления обществом своей деятельности.
А Иванову не понравился пример о конфликте участников, предлагающих несколько кандидатур на пост директора, содержащийся в этом пункте проекта. "Допустим, мы участвуем в ООО. У меня 50% уставного капитала и у вас 50%, — стал рассуждать глава ВАС. — Я хочу директором общества Петрова, а вы — Сидорова. Мы собираемся на собрании, но никого избрать не можем. Каждый из нас правомерно осуществляет свои права участника, ничего не нарушая, кого исключать?"
"Тогда зачем вообще исключать", — последовал комментарий Витрянского. Он предложил в такой ситуации реорганизовать бизнес путем разделения, либо преобразования в другую структуру, например, производственный кооператив. "Зачем сюда суд вмешивать и решать вопрос путем исключения одного участника по иску другого участника?" — недоумевал Витрянский, оставшись в рамках своего подхода о минимальном вмешательстве суда в дела общества.
"Проблема в том, что директор числится в реестре и уводит налево финансовые потоки, в обход другого участника, — продолжал, тем не менее, развивать свою мысль Иванов. — А реорганизовываться никто не хочет". В этой ситуации, предложил Витрянский, разумнее предъявить такому директору иск о взыскании убытков в пользу общества, а Маковская, с свою очередь, привела в пример существующий в некоторых странах институт принудительной ликвидации общества.
Не средство для решения дедлока
Третий пункт документа в качестве основания для исключения участника из общества называет его "систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общем собрании", что лишает общество принимать "значимые решения". Указание на такие "значимые решения" смутило Степанова из "ЕПАМ". Он предложил разработчикам проекта раскрыть в тексте, что же они понимают под этим термином. И даже подсказал, что значимым можно назвать такое решение, без принятия которого общество не может существовать.
"А если член совета директоров голосует против участия общества „Вымпелком“ в компании „Киевстар“? За это можно исключить? — обратился после этого к присутствующим Иванов, приведя в пример одно из дел президиума ВАС. — Ведь он же лишил компанию выхода на рынок". Таким образом Иванов поднял еще один концептуальный вопрос – можно или нет исключать участника общества за бизнес-решение.
На это Сергей Цыганков из Минэкономразвития сказал, "исключение – это не средство для решения проблемы дедлока (deadlock)". С ним же в этом согласился и Спирин, а также судья ВАС Дмитрий Дедов. По мнению последнего, в каждом конкретном случае необходима индивидуальная оценка того, приведет ли сделка к выгоде для общества. "Участие или неучастие в общем собрании по таким вопросам не должно влечь за собой исключение из общества", — резюмировал свою позицию Дедов.
Позиции о невозможности изгонять участника общества за бизнес-решение придерживался и Зайцев. "Институт исключения не предназначен для разрешения дедлоков, — почти повторил он слова Цыганкова. — Исключение – это не развод, а увольнение. Если супруги поругались, надо разводиться, а если в компании кто-то что-то украл, то его выгоняют". Кроме того, Зайцев напомнил про существующую позицию Конституционного Суда о том, что суд не может контролировать бизнес-решения, потому что это вопрос экономики, в котором объективного, в отличие от права, не существует. Идея проекта обзора, добавил он, заключается в том, что исключать участника из общества можно только в том случае, если будет доказано, что он действовал заведомо против интересов компании.
Эти доводы, по всей видимости, убедили Иванова. От себя он предложил новый пример в это пункт обзора: о том, что участник не являлся на собрание для того, чтобы принять решение об утверждении устава общества в редакции, приведенной в соответствие с новым законом.
Колхоз советского образца
"Если каждый участник общества имеет пакет прав на участие в управлении, кто будет оценивать, заведомо он голосовал против одобрения крупной сделки, имел ли он какую-то цель, и кто смеет вообще это оценивать? — среагировал на слова Зайцева Витрянский. – Это же его бесспорное право, он голосовал, как желал". По мнению зампреда ВАС, если рассуждать, как предлагал Зайцев, все права акционеров превратятся в ничто. "У нас колхоз получится советского образца – ты плохой, ты нам не нравишься, мы тебя исключаем. Такой подход мне видится совершенно неправомерным", — заключил Витрянский. На это Иванов предложил придти к идее злоупотребления участником своими правами через статью 10 ГК РФ. Видно было, что и этот вариант Витрянского не устроил, но дискуссия перешла на четвертый пункт обзора.
Он, развивая тему прогула участником общего собрания общества с ограниченной ответственностью, говорит о возможности исключения за это в том случае, "если будет установлено отсутствие уважительной причины неявки". Комментируя это положение, Слесарев отметил, что проект порождает еще один концептуальный вопрос: участие в собрании – это право или обязанность? "Мне ближе положение о том, что это обязанность, так как это активное участие в деятельности общества, — сам ответил на этот вопрос зампред ВАС. — Если мы скажем, что это право, то опять вернемся к обсуждаемой ранее проблеме".
Витрянский, в свою очередь, предложил детальнее изучить момент исключения за неявку на собрание. "Если у меня один процент голосов, и я не участвую, то за неявку меня исключат?" — недоумевал он. Основанием для исключения, по мнению Витрянского, может быть только случай неявки в том случае, когда требуется голосование, например, за директора. И глава ВАС согласился с тем, что исключение за неявку не должно носить абсолютного характера. "Если у тебя доля такая, что она не влияет на голосование, то, наверное, не надо исключать, — решил он, но тут же продолжил рассуждения: – А вот если двое не явилось, у каждого по 15%, а они договорились заранее не приходить?" В ответ на это разработчики проекта напомнили, что он предусматривает возможность для истца в такой ситуации обратиться с иском об исключении всех не явившихся. Эта ремарка вызвала оживление в зале заседаний президиума и смех Иванова, который затем предложил перейти к шестому пункту обзора. Он говорит о том, что систематическая неявка участника на собрания может быть признана уклонением от участия в них только тогда, когда общество само соблюдает все необходимые процедуры извещения учатсников о предстоящем собрании. И это был единственный пункт, не вызвавший возражений во время обсуждения.
Анекдот про аленький цветочек
Обсуждая пункт 7 проекта о возможности исключения участника общества, который одновременно является его директором, опять вернуло всех присутствующих в зале к вопросу о том, можно ли принять такие меры за вред, если виновный причинил фирме вред в качестве ее руководителя, а не участника. Пункт 7 дает положительный ответ на этот вопрос, что, как и следовало ожидать, не устроило Витрянского.
- Он совершил грубое нарушение не как участник, а как руководитель, — напомнил он всем еще раз.
- Это понятно, — согласился Иванов, — Но может быть, в данном случае проще взять его и исключить, а то получится, как в известном анекдоте про цветочек аленький.
И тут же описал всю возможную ситуацию:
- Сначала предъявим требования о возмещении убытков к этому директору, взыщем их, потом обратим взыскание на долю, а потом его выгоним. В принципе результат будет тот же, но путем двух- или трехходовой операции. Может быть, проще одним ходом это сделать?
Такое исключение, когда из общества можно изгнать участника за нарушение, которое он сделал на функциональном посту, Иванов предложил сделать только для директоров. "Потому что в основном-то директора злоупотребляют", — пояснил он.
- Мы его выгоним и отдадим долю в имуществе, вместо того, чтобы привлечь к ответственности и взыскивать убытки, — не согласился Витрянский.
- А потом его долю можно взыскать в счет убытков, предъявив встречный иск, — придумал Иванов.
Однако такой вариант Витрянского все равно не устроил, как и Маковскую. Зато Степанов оказался более либерален в своих взглядах на исключение директора и допустил такую возможность. "За вредительство его можно выкинуть", — сказал он о таком нерадивом директоре.
О восьмом пункте проекта обзора, допускающем исключение участника за действия, противоречащие интересам общества, при выполнении его трудовых функций как работника, Витрянский сказал, что это сравнимо с исключением колхозника, "который трудодней не отработал". В ответ на это Иванов возразил, что "наши ООО – это и есть колхозники в костюме под маской капиталистов".
О хождении по следователям
Полемику вызвал и последний абзац пункта 9 проекта обзора, допускающий исключение участника из общества за обращение в правоохранительные органы с заведомо ложным заявлением на коллег-совладельцев по фирме. "Это казус на тот случай, когда в корпоративных спорах стороны возбуждают уголовные дела о мошенничестве в отношении друг друга, и при этом кто-то врет", — пояснил логику документа Иванов. В ответ Спирин из МФЦ заметил, что это опять будет исключение участника за действия, не связанные с его обязанностями как участника.
"То есть вообще никогда нельзя исключать по вашей логике? — тут уж Иванов возмутился. — Ходите к следователям, носите им что-нибудь, возбуждайте уголовные дела и оставайтесь участниками. У нас есть некоторые юридические лица, в которых по 8-10 раз возбуждались уголовные дела и закрывались. Как быть в таких случаях?" Но его заместитель Витрянский усомнился, что под страхом исключения участник общества перестанет ходить в правоохранительные органы. "Ничего не изменится. Наоборот, он только озвереет", — заметил зампред. "У него хоть какой-то будет страх, — не согласился глава ВАС. – Он в органы ходит не для того, чтобы правды добиться, а чтобы получить преимущество в корпоративном конфликте. Неужели за это не надо наказывать?" — искренне удивлялся Иванов. С ним согласился Слесарев, но только при условии, что злоупотребление участника установит суд.
Пункт 11 проекта обзора, в своб очередь, в качестве основания для исключения участника из общества выдвигает голосование за решение, заведомо невыгодное для общества, а в качестве примера приводится решение о выводе почти всех активов общества. Такой пример Спирин назвал неудачным: он опять-таки позволяет изгнать участника за бизнес-решение.
- Когда украли все активы – это бизнес-решение? — удивился Иванов и не удержался от колкости — В МФЦ мыслят логикой старых работников советской торговли: чтобы у нас все было, и чтобы нам ничего за это не было. Вот в чем основная проблема финансового центра.
- А почему менеджеры фирмы в таком случае не будут отвечать? — вернулся к теме обсуждения Витрянский.
- У нас все будут отвечать, — угрожающе резюмировал Иванов.
Угроза для мажоритария
В последнем, двенадцатом пункте проекта обзора ставится вопрос о возможности исключения из общества мажоритарного акционера. Эту идею, как ни удивительно, поддержал Степанов. "Можно исключать и мажоритарного участника, если он постоянно ворует", — сказал он, но переложил несколько критериев для суда при исключении мажоритария. По его словам "выкидывать" участника с долей в 90% "вроде как неприлично", а с соотношением 30:30:40 "уже все не так просто". "Суд должен смотреть на однократность или систематичность нарушений со стороны мажоритарного участника, на значение ущерба, причиненного его действиями и сколько ему придется выплатить при исключении, не поставит ли это ООО на грань ликвидации", — заключил Степанов.
После этого участники полуторачасового обсуждения разошлись, взяв себе тайм-аут на размышления. Через некоторое время они соберутся вновь, чтобы еще раз обсудить проект.
