В уголовном процессе в качестве защитников участвуют адвокаты, однако по определению или постановлению суда в этом качестве может быть допущен также один из близких родственников обвиняемого (ч. 2 ст. 49 УПК). При этом обвиняемый и защитник вправе иметь свидания друг с другом наедине и конфиденциально без ограничения их числа и продолжительности (п. 9 ч. 4 ст. 47, п. 1 ч. 1 ст. 53 УПК).
Олегу Глушину* назначено наказание в виде пожизненного лишения свободы в исправительной колонии особого режима. Постановлением суда мать подсудимого, Дарья Глушина*, допущена к участию в уголовном деле в качестве его защитника наряду с адвокатом. Поэтому она обратилась к начальнику ФКУ "Исправительная колония № 6 Управления ФССП по Оренбургской области", где сидит ее сын, с заявлением о разрешении ей свиданий для работы по материалам уголовного дела.
После трех свиданий начальник исправительного учреждения письменно сообщил, что у Глушиной нет правовых оснований встречаться с осуждённым в качестве лица, имеющего право на оказание юридической помощи. Ей было разъяснено право на свидания с Глушиным в качестве его родственника.
Не согласившись с решением, Глушина обратилась за его обжалованием в Октябрьский районный суд г. Белгорода Белгородской области. Она сослалась на противоречие решения ч. 1 и 2 ст. 49 УПК и ч. 8 ст. 12 и ч. 4 ст. 89 УИК и объяснила, что во время таких свиданий они с осужденным составляют жалобы на приговор суда в Верховный суд, Конституционный суд и Европейский суд по правам человека, а также пишут запросы, знакомятся с судебной практикой, консультируются. Суд первой инстанции поверил заявительнице и удовлетворил ее иск. Он исходил из того, что Глушина, допущенная судом в качестве защитника подсудимого наряду с адвокатом, имела право на свидания с ним в целях оказания юридической помощи. Доказательств, опровергающих это, ответчик не представил.
Судебная коллегия по административным делам Белгородского областного суда отменила это решение и приняла новое, которым отказала в удовлетворении иска. Коллегия решила, что право на оказание квалифицированной юридической помощи принадлежит лицам, которые как минимум имеют высшее юридическое образование, а у Глушиной его нет. В противном случае право осуждённых на получение квалифицированной юридической помощи не может быть реализовано, а значит, не будет достигнута цель свиданий. Постановление суда о допуске Глушиной в качестве защитника, по мнению апелляции, не порождает у неё безусловного права на предоставление свиданий.
Тогда Глушина обратилась с кассационной жалобой в ВС. Тот изучил законодательство и пришел к выводу: свидания осуждённого к лишению свободы с лицом, допущенным в качестве защитника наряду с адвокатом и одновременно являющегося родственником осуждённого, допустимы. Однако такие свидания должны быть обусловлены оказанием юридической помощи осуждённым на соответствующих стадиях производства по делу, иначе они могут свидетельствовать о злоупотреблении осуждёнными и их защитниками своими правами на свидания. ВС обратил внимание: апелляционный суд не выяснил, оказывается ли Глушину на свиданиях с Глушиной юридическая помощь и есть ли результаты такой помощи. Поэтому ВС отменил определение апелляции и направил административное дело на новое рассмотрению в суд второй инстанции в ином составе судей. При новом рассмотрении суду следует установить обусловленность свиданий осуждённого Глушина и его защитника Глушиной оказанием юридической помощи (№ 57-КГ17-22). В настоящее время дело еще не рассмотрено.
"Как мне представляется, истинной причиной настоящего дела мог быть внутренний конфликт между руководством исправительного учреждения, с одной стороны, и заключенным вместе с его матерью – с другой стороны. Возможно, кто-то из этих сторон злоупотребил своими правами, и конфликт вылился в судебный спор, который дошел до ВС", – предположил руководитель проектов "Хренов и партнеры" Роман Беланов.
"На мой взгляд, определение является прецедентным: оно задает критерий добросовестности действий лица, допущенного в качестве защитника наряду с адвокатом, и разграничения того, в какой роли этот человек выступает в конкретной ситуации. Если он приходит на свидание как защитник, его могут в любой момент спросить про результат оказания правовой помощи и попросить предъявить доказательства".
"Позиция, изложенная в определении ВС, представляется логичной и правильной, ведь в российском судопроизводстве отсутствует понятие прецедента, и каждое отдельное дело подлежит подробному и всестороннему изучению для вынесения окончательного процессуального решения", – считает адвокат КА "Юков и партнёры" Яков Гаджиев. "ВС сделал два интересных вывода. Во-первых, он указал: лицо, допущенное к участию в уголовном деле в качестве защитника, сохраняет свои процессуальные права на всех стадиях судопроизводства. Во-вторых, встречи такого защитника с заключённым должны быть обусловлены защитой заключённого, т. е. оказанием ему юридической помощи, и вести к подготовке процессуальных документов. Если встречи проводятся с иными целями, такое поведение является злоупотреблением права со стороны лица, допущенного в качестве защитника", – отметил руководитель Практики уголовно-правовой защиты бизнеса Bryan Cave Leighton Paisner (Russia) LLP адвокат Антон Гусев. В то же время он выразил опасение, что после этого определения профессиональным защитникам придётся доказывать факт оказания правовой помощи на встречах с подзащитными. "ВС ставит знак равенства между защитой по уголовному делу и квалифицированной юридической помощью адвоката. Однако сведение права на защиту исключительно к квалифицированной юридической помощи адвоката представляется необоснованным ограничением права на защиту как более общего, фундаментального конституционного права лица в уголовном судопроизводстве. Поэтому полагаю, что позиция ВС представляет собой недопустимое вмешательство суда. По сути речь идет об ограничении права на защиту, что, думается, не соответствует природе состязательности как общего начала уголовного судопроизводства", – заявил руководитель Уголовно-правового департамента КА г. Москвы "Барщевский и Партнеры" Алексей Гуров.
* имя и фамилия изменены редакцией