Поиск золотой середины в «субсидиарке»
Верховный суд в 2018 году продолжил развивать на практике идеи, которые заложил в постановлении Пленума № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», говорит Иван Веселов, партнёр практики по разрешению споров . Он отмечает, что ВС сфокусировал особое внимание на привлечении к субсидиарной ответственности конечных владельцев должника, а не их номинальных директоров. Ключевым моментом в подобных спорах является доказывание статуса бенефициара, добавляет Сергей Высоцких из .
В деле № А33-1677/2013 ВС разъяснил, что о наличии контроля над должником могут говорить и косвенные доказательства. Экономколлегия пояснила, что надо обращать внимание на синхронность действий собственника бизнеса и его компании. Судам надо изучить и стратегию фирмы, которая позволяет обогатиться только теневому владельцу организации, а для самого предприятия является убыточной. Если совокупность этих косвенных доказательств будет убедительной, суд обязан принять ее во внимание, следует из определения ВС. Тогда именно собственнику бизнеса придется доказывать свою невиновность в произошедшем банкротстве.
Источник: Федресурс
И отсутствие контрольного пакета акций уже не спасает от субсидиарной ответственности по долгам банкрота, замечает Высоцких. Так, в споре «Дальней степи» ВС согласился с выводами нижестоящих инстанций о том, что фирму можно привлечь к субсидиарной ответственности, если она просто входит в одну группу компаний с должником (дело № А22-941/2006). Правда, основополагающим моментом в спорной ситуации стало то, что организация помогла вывести активы должника.
Повышаются шансы привлечь виновного бенефициара к ответственности, когда нет никаких весомых доказательств, кроме совокупности косвенных признаков. В судебной практике о привлечении к субсидиарной ответственности всё чаще можно встретить появление свидетельских показаний. Но наши арбитражные суды пока не имеют достаточного опыта и желания заниматься качественной оценкой совокупности косвенных доказательств.
С другой стороны, при оценке действий менеджмента должника ВС призвал внимательнее анализировать их разумность, экономическую обоснованность, не ограничиваясь проверкой формальных критериев. Часто эти действия направлены именно на преодоление кризисных явлений, а не на причинение вреда кредиторам, несмотря на наличие формальных признаков нарушений, поясняет юрист.
В деле № А12-18544/2015 экономколлегия разъяснила, что суды должны учитывать в подобных спорах. Во-первых, если руководитель должника докажет, что, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал устранить их в разумный срок, приложил максимальные усилия для этого, выполняя экономически обоснованный план, то топ-менеджера можно освободить от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным.
ВС объясняет, что обязанность обратиться в суд с заявлением о банкротстве возникает у руководителя организации, когда он осознал критичность сложившейся ситуации: увидел, что дальнейшая работа компании невозможна без негативных последствий для должника и его кредиторов. Кроме того, судам необходимо учитывать режим и специфику деятельности должника, а также то, что финансовые трудности в определенный период могут быть вызваны преодолимыми временными обстоятельствами.
Такая позиция ВС позволит повысить эффективность субсидиарной ответственности как инструмента защиты прав кредиторов. И привлекать к ней будут тех лиц, которые действительно причинили вред своими злонамеренными и неразумными действиями, а не тех, кто добросовестно пытался спасти предприятие от банкротства.
Продолжая тему «субсидиарки», Александра Улезко, старший юрист арбитражной и корпоративной практики , выделяет еще одну проблему – низкий процент исполнения судебных актов о привлечении контролирующих лиц к ответственности: «В целом процент удовлетворения требований кредиторов в делах о банкротстве на очень низком уровне». Отсюда направленность судебной практики на то, чтобы активно «искать», куда именно «ушли» деньги и за счет чего или кого эти средства можно вернуть кредиторам, поясняет эксперт.
Защитить деньги государства
Еще одна тенденция уходящего года – это защита интересов бюджета в ущерб тем принципам, которые раньше закрепились в банкротных делах, говорит Высоцких. Летом этого года Российский союз саморегулируемых организаций арбитражных управляющих (РССОАУ) предложил, чтобы требования налоговых органов обеспечивались залогом. Это позволило бы удовлетворять их раньше, чем запросы других кредиторов. Правда Минюст тут же заявил, что такие поправки нужно доработать, иначе новелла нарушит принцип формального равенства кредиторов и равного распределения конкурсной массы между ними. Обсуждаемое предложение явно ставит под сомнение принцип равенства между требованиями государства и частных лиц, подтверждает Высоцких.
По его словам, подобные тенденции заметны и в судебной практике. В деле № А32-9992/2014 ВС уточнил, что контролирующее лицо можно заставить платить по долгам компании вне срока привлечения к субсидиарной ответственности, если руководитель фирмы своими действиями фактически отсрочил возбуждение дела о банкротстве этой организации. К таким действиям суд отнес оспаривание решений налогового органа о взыскании недоимки с должника. Высоцких считает, что суд фактически приравнял обжалование решения налоговиков к злоупотреблению правом.
За уходящий год положение должников не претерпело изменений в отличие от позиций кредиторов, права которых хоть не изменились, но наконец-то получили действующий механизм реализации в ряде особо важных вопросов, таких как привлечение провинившихся лиц к ответственности, защита прав кредиторов от неправомерных действий управляющего. Корни прокредиторской системы банкротства с каждым годом все больше и больше дают о себе знать.
Усиление требований для управляющих
Непросто приходится в последние годы арбитражным управляющим. Законодательство и судебная практика идут по пути усиления контроля над ними, констатирует Высоцких.
Сжатые сроки публикации сообщений, расширение содержательной части отчетов управляющих, повторное привлечение к ответственности, ведущее к дисквалификации, – все эти требования, появившиеся в последние годы, расширяют перечень жалоб, с которыми могут обратиться и мажоритарные, и миноритарные кредиторы, говорит эксперт.
Из-за такой подробной регламентации управляющие стараются принимать все больше решений не самостоятельно, а получать поддержку кредиторов, отмечает юрист: «Спорные вопросы выносят на собрания кредиторов, чтобы впоследствии защититься от их жалоб и придать вес избранной позиции в суде. Как результат, вместо усиления правомерности и объективности процедуры увеличивается ее контролируемость кредиторами, а не судом». В деле № А60-12747/2004 ВС указал, если собрание кредиторов обращается в суд для отстранения управляющего, то заявителям не нужно доказывать причинение убытков действиями управляющего. Достаточно волеизъявления большинства кредиторов и самого факта нарушения, чтобы «убрать» управляющего. Такие судебные решения все острее обозначают проблемы разграничения полномочий собрания кредиторов и управляющего, обращает внимание Высоцких: «А без независимого управляющего процедура банкротства будет не чем иным, как корпоративным конфликтом между кредиторами должника и его бенефициарами».
Кроме того, в деле № А33-414/2017 ВС уточнил, что к повторному нарушению управляющего, которое ведет к его дисквалификации, нужно применять трехлетний срок давности. В конце года такую позицию ВС решил закрепить на законодательном уровне. Управляющий Алексей Леонов полагает, что принятие такого законопроекта поможет участникам банкротных дел наказывать «неугодных» и ставить под контроль «строптивых» арбитражных управляющих через инициирование ретроспективных проверок их деятельности, в том числе по другим, давно завершенным процедурам. При введении новых условий управляющий во многом утрачивает независимость в принятии решений в рамках процедуры банкротства, уверен Леонов: «В этой ситуации любое новое формальное нарушение закона может фактически означать для него длительный запрет на профессию». Вместе с тем жесткая норма о дисквалификации арбитражных управляющих за повторное нарушение смягчается «на местах», говорит Артем Кукин, партнер : «Формальные нарушения, не влекущие вред имущественным правам кредиторов, признаются судами малозначительными».
А уже в следующем году управляющим собираются добавить новых обязанностей. Речь идет о передаче управляющим полномочий рассматривать обоснованность требований кредиторов о включении их в реестр. Соответствующий законопроект тоже предложил ВС. Хотя никакой компенсации за такую дополнительную нагрузку документ не предлагает, сразу подчеркивает Эдуард Олевинский, руководитель правового бюро . Такое нововведение вызывает опасения у многих представителей юридического сообщества, уверяет Высоцких: «Неясно, как управляющий самостоятельно будет реализовывать только сформировавшуюся концепцию повышенного стандарта доказывания, не обладая даже возможностью истребовать документы». Новелла оставляет много вопросов, от ответа на которые зависит, удастся ли освободить суды от лишней нагрузки, не получив при этом новой в рамках рассмотрения жалоб на управляющих, замечает эксперт.
Такое давление на арбитражных управляющих вызвано и значительным количеством нарушений и злоупотреблений со стороны ряда представителей этой профессии, говорит Александр Вязовик, партнер . Вместе с тем необходимо искать баланс, поскольку постоянное усиление ответственности без соразмерного экономического стимулирования может сделать профессию абсолютно непривлекательной, что приведет к нехватке арбитражных управляющих на рынке, предупреждает юрист. В связи с этим Станислав Солнцев, управляющий партнер , предлагает повысить вознаграждение управляющим, которое не менялось вот уже 10 лет. По его мнению, адекватной суммой будет не менее 100 000 руб. в месяц для управляющего: «Это соответствует инфляции в размере 10% в год».
Развитие института субсидиарной ответственности и ужесточение контроля над арбитражными управляющими, с одной стороны, добавляют оптимизма кредиторам, поскольку повышают их шансы на получение удовлетворения из конкурсной массы. С другой стороны, повышаются риски арбитражных управляющих: без развития должной системы мотивации их труда возможно снижение интереса управляющих продолжать свою деятельность. Приходится констатировать, что система сдержек и противовесов интересов участников банкротного процесса еще далека от совершенства.
Партнер Александр Попелюк призывает не забывать в 2019 году и о законопроекте, который предлагает реструктуризацию долгов в делах о банкротстве юридических лиц. Сам документ был внесен в Госдуму еще летом 2017 года, а поправки, которые затрагивают арбитражных управляющих, появились в нем летом 2018-го. Изменения могут полностью поменять работу управляющих. Предлагается создать на базе союза национальное объединение и обязать все СРО вступить в него. Новую организацию предлагается наделить полномочиями лишать СРО статуса. Два других положения фактически отменяют авансовые зарплаты для арбитражных управляющих – оплату за работу они получат через 10 дней после завершения банкротства в зависимости от его вида. Авансовые платежи могут быть выплачены только в исключительном порядке и конкретных случаях. Такая мера должна стимулировать не затягивать процедуру банкротства. Принятие обсуждаемых новелл затягивается из-за недовольства профессионального сообщества. От того, как пройдет рассмотрение этого законопроекта, зависит даже возможное место России в рейтинге Doing Business, уверяет Попелюк.
Итоги 2018-го и ожидания от 2019-го
К положительным моментам этого года можно отнести отсутствие привычного массового изменения банкротного законодательства, особенно в виде предновогоднего пакета новых норм, отмечает советник Радик Лотфуллин: «Вероятно, это затишье перед бурей 2019 года». Действительно, в декабре Госдума лишь расширила перечень публикуемой информации для большей публичности сведений о деятельности юридических лиц, изменила правила оповещения о передаче долга коллекторам и разрешила представителям работников должника созывать собрание кредиторов. Других изменений в банкротное законодательство перед новым годом не вносилось.
Партнер Максим Платонов полагает, что законодатель и судебная практика в следующем году будут увеличивать доступность процедуры банкротства для рядовых граждан. Это связано с тем, что пока цель массового применения процедуры банкротства граждан не достигнута, говорит эксперт. По его мнению, процедура банкротства станет доступнее для рядовых граждан, если их будут просвещать в федеральных СМИ о последствиях несостоятельности и условиях её открытия. Платонов добавляет, что в предстоящем году необходимо усовершенствовать торги: «Существующая система реализации имущества должника путем продажи первоначально на условиях открытого аукциона не только не позволяет получить максимальную прибыль, но и затягивает банкротство».
– создать пространство для проведения заочных собраний кредиторов, ознакомления с материалами дела, где будут разграничиваться права на доступ ко всему или части дела;
– возможность подавать требования кредиторов и замечания, видеть обособленные споры и подписываться только на них;
– запросы управляющих от кредиторов и получение ответов на них с фиксированием такого факта;
– электронное взаимодействие управляющих с органами власти для получения документов и юридически значимой информации.
Предложения от Станислава Солнцева, управляющего партнёра .
А Александра Улезко, старший юрист арбитражной и корпоративной практики , надеется, что в 2019-м власти возьмутся за урегулирование проблем банкротства групп компаний, а также за трансграничные процедуры несостоятельности: «Без активного участия законодателя в этом процессе обойтись очень сложно». А тем, кто решит банкротиться в 2019-м году, советуем запастись средствами, резюмирует Эдуард Олевинский, руководитель правового бюро .