Летом 2017 года Верховный суд впервые сформулировал позицию, которая разрешает понижать в реестре кредиторов те требования, которые выходят из договоров займа, предоставленных должнику материнскими компаниями. В решении по делу № А32-19056/2014 экономколлегия отметила, что в некоторых обстоятельствах требования из договоров займа могут прикрывать внутрикорпоративными отношениями, направленными на докапитализацию должника (см. «Верховный суд исключил займы учредителей из реестра требований банкрота»). А в феврале 2018 года ВС подтвердил эту позицию в банкротном споре № А40-10067/2016 (см. «Как отличить внутрикорпоративный заем от обычного: разбирались в ВС»).
Заём от учредителя и межкредиторское соглашение
Но на практике судам не всегда нужно понижать в реестре требования, которые выходят из займов, предоставленных должнику учредителем, подчеркнул в своем недавнем решении ВС. А начиналось все с того, что в 2017 году Арбитражный суд Ямало-Ненецкого автономного округа признал банкротом компанию «Анкор Девелопмент». Она входит в ГК «Анкор», которая владеет крупнейшими торговыми комплексами в Новом Уренгое (дело № А81-7027/2016). Под строительство очередного ТЦ «Солнечный» несостоятельная организация брала кредиты в Сбербанке, по условиям которых фирма обязалась согласовывать с банком любые сторонние займы, обеспечивать высокие показатели финансовой устойчивости и предоставлять подтверждающие целевое использование заемных средств документы. Более того, в кредитных соглашениях содержался и пункт на случай банкротства – требования участников ГК «Анкор» перед банком не понижаются в очередности (не субординируются).
Когда у организации возникла дополнительная необходимость в деньгах, то займы «Анкор Девелопменту» выдал один из ее учредителей, индивидуальный предприниматель Сергей Плешков, на общую сумму 685 млн руб. С этими требованиями он и попытался включиться в реестр кредиторов должника.
Первая инстанция и окружной суд отказали бизнесмену, сославшись на то, что они с «Анкор Девелопментом» как аффилированные лица создавали искусственный кругооборот денег. Кроме того, суды посчитали, что предприниматель специально наращивал подконтрольную кредиторскую задолженность у компании, хотя в то же время у организации уже были задержки по платежам перед Сбербанком. Две инстанции пришли к выводу, что спорные займы направлены на увеличение уставного капитала в обход требований закона и являются корпоративными.
Апелляция решила иначе и подчеркнула, что, согласно условиям кредитных договор с банком, «Анкор Девелопмент» не разрешалось привлекать деньги от иных инвесторов, а вот средства от Плешкова можно было получить. 8-й ААС указал и на то, что докапитализация должника путем увеличения уставного капитала была невозможна из-за корпоративного конфликта между бизнесменом и Сергеем Васеневым – другим акционером ГК «Анкор».
Позиция ВС: подход к таким ситуациям должен быть индивидуальным
Доказывая правильность вывода, к которому пришла апелляционная инстанция, Плешков обратился с жалобой в Верховный суд. ВС обратил внимание, что действующее банкротное законодательство не обязывает понижать очередность удовлетворения требований аффилированных (связанных) кредиторов по гражданским обязательствам, которые не являются корпоративными. Тот факт, что участник должника является его заимодавцем, сам по себе не свидетельствует о корпоративном характере спорного займа, подчеркнули судьи ВС. Экономколлегия пояснила, что ранее сформировала практику, по которой лишь при определенных обстоятельствах можно отказаться включать в реестр требования участника или другого аффилированного кредитора. В частности, когда заем прикрывает корпоративные отношения по увеличению уставного капитала либо когда финансируется публично нераскрытый план выхода фактически несостоятельного должника из кризиса и его в итоге не удается реализовать.
«При рассмотрении подобной категории дел в каждом конкретном случае надлежит исследовать правовую природу отношений между участником (аффилированным лицом) и должником, цели и источники предоставления денежных средств, экономическую целесообразность и необходимость их привлечения путем выдачи займа, дальнейшее движение полученных заемщиком средств и тому подобное», – указано в определении ВС по делу № А81-7027/2016.
Более того, Сбербанк в кредитных договорах с «Анкор Девелопментом» согласился на то, что требования участников ГК «Анкор» перед банком не понижаются в очередности, а значит, могут быть ему противопоставлены, заметил. При этом нет сомнений, что этот пункт договора не применяется в процедуре банкротства, указала экономколлегия. По мнению судей ВС, экономические мотивы урегулирования отношений подобным образом обусловлены как раз возможным банкротством заемщика в будущем.
ВС отметил и то, что механизм привлечения средств для строительства ТЦ не скрывался от независимых кредиторов должника, а в материалах дела нет доказательств того, что Плешков выдавал займы с целью создания искусственной задолженности. А из всех обстоятельств следует, что банк изначально хотел финансировать строительство торговых площадей совместно с ГК «Анкор», являясь практически соинвестором, разъяснили судьи ВС. Банк фактически рассматривал участников должника как своих партнеров по строительству ТЦ «Солнечный», указала экономколлегия. Учитывая все перечисленные моменты, тройка судей в составе Дениса Капкаева, Ивана Разумова и Надежды Ксенофонтовой постановила отменить акты первой инстанции и окружного суда, «засилив» решение апелляции. Многомиллионные требования Плешкова включили в реестр банкрота.
Эксперты «Право.ru»: «Баланс пока не достигнут»
Артем Фролов, юрист , вспоминает, что предыдущие определения ВС по вопросу займов от аффилированных лиц носили очень жесткий характер. А в этом деле экономколлегия указывает, что при рассмотрении подобных ситуаций необходимо анализировать не только действия и мотивы контролирующих лиц, но и поведение независимых кредиторов, констатирует партнер Александр Вязовик.
Алексей Насонов, партнер , тоже уверен, что ВС обсуждаемым решением направляет правоприменение в правильное русло: «Суды, увы, часто ограничительно толкуют позиции Верховного суда». Как только появилась новая практика понижения очередности бенефициаров в реестре, то суды стали направлять ее в безапелляционное русло, говорит эксперт: «Аффилированность установлена – отказать».
Посыл же ВС в рамках новой практики был понятен с первого судебного акта, утверждает Насонов: «Аффилированность указывает лишь на возможность злоупотребления, на возможность формирования фиктивной правовой конструкции заемных отношений, но это не является императивом, необходимо учитывать все конкретные обстоятельства дела». Так что смягчение субординации – это конструктивное явление, считает Фролов: «Массовое понижение аффилированных кредиторов в реестре в глобальной перспективе просто лишило бы собственников бизнеса стимула инвестировать в него».
Вячеслав Голенев из МКА Железников и партнеры считает рассматриваемое решение важным еще и по той причине, что ВС, по сути, признал в российском банкротном праве институт межкредиторского соглашения (ст. 309.1 ГК). По мнению эксперта, тройка судей ВС в определенном смысле дала приоритет экономическому содержанию сделки и операций по ней: «Этот подход давно нашел свое отражение в прецедентом праве Великобритании и США».
Допустимость распространения ст. 309.1 ГК РФ на процедуру банкротства создает почву для различного рода злоупотреблений при фактической аффилированности мажоритарного кредитора и должника, что очевидным образом негативно отразится на интересах миноритарных кредиторов. Достигнут ли окончательный баланс в обсуждаемом вопросе? Об этом говорить не стоит. Но до этого решения ВС в российской практике сложилась модель «жесткой» субординации.
Вместе с тем Вязовик считает открытым еще один вопрос: будет ли применяться аналогичный подход к ситуациям, когда мажоритарный кредитор своим поведением одобряет подобный механизм привлечения средств, но в соглашении между кредиторами нет конкретного условия о непонижении требований.