Оружие против "авторитетных людей"
«Cделка с правосудием» неявно присутствовала в уголовном процессе еще в прошлом веке, говорит адвокат АБ Торн Виктор Ушакевич: «Явка с повинной, признание своей вины и активная помощь в раскрытии преступления всегда рассматривались как смягчающие обстоятельства». На законодательном уровне ее решили закрепить для того, чтобы стало удобнее бороться с организованной преступностью. Силовики задерживали рядового члена ОПГ и предлагали ему в обмен на мягкое наказание «сдать» руководителей банды.
Обвиняемый признает вину и дает подробные показания о совершенном преступлении и других его соучастниках. В обмен на эту информацию ему гарантируют более мягкое наказание: не больше 2/3 от максимального срока, который грозит за инкриминируемый состав. Дело обвиняемого будут рассматривать в особом порядке без подробного изучения доказательств.
Сначала новеллу стали применять именно в таких делах. На первую крупную сделку со следствием пошел Вячеслав Энеев, который дал показания против лидера Тамбовского ОПГ, Владимира Барсукова-Кумарина. Полученные сведения позволили силовикам доказать причастность криминального авторитета к вымогательству 19,5 млн руб. с предпринимателей. Барсуков-Кумарин получил за это преступление 15 лет лишения свободы, а Энеев отделался условным сроком.
На уровне Генеральной прокуратуры это была первая такая сделка, вспоминает бывший следователь по особо важным делам СКР, а ныне партнер АБ Торн Сергей Токарев, который занимался ее подготовкой: «Никто тогда не знал, как сработает новый институт и все побаивались. Две недели согласовывали, но в итоге Замгенпрокурора Виктор Гринь лично утвердил сделку после общения с обвиняемым».
Дело: Весной 2016 года убили двух бизнесменов – Владимира Савкина и Юрия Брылева. По мнению следствия, преступление совершил Мехман Керимов, который застрелил предпринимателей в машине на Новорижском шоссе. Злоумышленника задержали, он полностью признал вину и объяснил случившееся ссорой с коммерсантами. Якобы Савкин не хотел отдавать Керимову долг в размере $500 000. Версия силовиков оказалось немного иной – убийство организовали братья Исмаиловы: бывший владелец Черкизовского рынка Тельман, экс-сотрудник МВД Вагиф и Рафик, с которым у убитых возник денежный спор. Следователи уверяли, что Керимов в этой схеме выступил лишь наемным киллером.
Соглашение: Осенью 2017 года убийца пошел на сделку со следствием, обязавшись подтвердить свои показания во время проверки показаний на месте, в ходе очных ставок с фигурантами по делу и в суде. Как рассказала адвокат Рафика Исмаилова, Марина Русакова, в течение полутора лет после убийства Керимов признавал вину в его совершении, рассказывая, что Исмаилов всего лишь подвез его к месту встречи с Савкиным. Но после того, как злоумышленнику предъявили обвинения в еще нескольких расправах, он заключил досудебное соглашение со следствием в обмен на прекращение уголовного преследования по другим эпизодам. Также убийца дал показания о том, что к убийству предпринимателей якобы причастны братья Исмаиловы, пояснила адвокат.
Статус дела: В феврале прошлого года Красногорский городской суд приговорил Керимова к 13 годам лишения свободы. Дело Рафика Исмаилова еще рассматривает Московский областной суд. Тельман и Вагиф Исмаиловы находятся в международном розыске. Адвокат утверждает, что условия досудебного соглашения Керимов не выполнил, хотя именно его слова лежат в основе обвинения Исмаиловых. Показания на месте, которые дал убийца, разнятся с течением времени, а в суде он отказался говорить, сославшись на ст. 51 Конституции, добавляет юрист. Кроме того очную ставку с Исмаиловым так и не провели.
На сделку пошел член и другой известной банды – «Ореховские». Киллер Марат Полянский рассказал следствию, где скрывается один из его соратников, а также раскрыл подробности 15 убийств, которые совершил вместе с подельниками. В итоге вместо пожизненного срока он получил 23 года колонии.
Как менялся институт
- 2009 год: У обвиняемого появилась возможность заключить со следствием досудебное соглашение о сотрудничестве.
- 2015 год: Приговоры, которые вынесли в особом порядке при сделке со следствием, не могут являться преюдицией по другим делам.
- 2016 год: В УПК прописали более четкие критерии, по которым следователь, прокурор и суд могут оценить обоснованность «сделки».
- 2018 год: Обвиняемый, заключивший досудебное соглашение, получил отдельный процессуальный статус для основного уголовного дела.
От банкиров до силовиков
Но постепенно сделка со следствием стала применяться при раскрытии и менее резонансных преступлений. По статистике Судебного департамента при Верховном суде, больше всего досудебных соглашений заключают обвиняемые в делах, которые связаны с незаконным оборотом наркотиков. Ушакевич объясняет такие цифры несколькими причинами. Во-первых, любое количество наркотика, поступающего в незаконный оборот, как правило, является частью более крупных партий, в производстве и поставке которых задействовано много людей. А, во-вторых, такие преступления чаще оставляют за собой следы.
Не менее популярен обсуждаемый институт и по экономическим составам. Так, в деле о хищении 113,5 млрд. руб. у Внешпромбанка на сделку со следствием пошли экс-президент кредитной организации Лариса Маркус и ее бывший заместитель — Екатерина Глушакова. Они рассказали следователям, что организатором преступления выступал совладелец банка Георгий Беджамов. Суд приговорил Маркус к девяти годам лишения свободы, а Глушакову – к четырем. Беджамова объявили в международный розыск. Досудебное соглашение имело место и в деле режиссера Кирилла Серебренникова, которого обвиняют в мошенничестве на 133 млн руб. Главный бухгалтер его компании «Седьмая студия», Нина Масляева заключила сделку со следствием и дала показания против своего экс-руководителя и других бывших коллег. Сейчас это дело продолжает рассматривать Мещанский районный суд г. Москвы.
Адвокат , Алексей Сердюк объясняет, что сделка со следствием интересна обеим сторонам только тогда, когда речь идет о наиболее опасных многоэпизодных преступлениях: «Там, где у правоохранительных органов явно возникают проблемы с доказыванием». К таковым относятся и должностные преступления. Процесс доказывания по ним является наиболее сложным, так как их совершает обычно группа лиц с предварительной подготовкой, объясняет бывший следователь по особо важным делам СКР, а сейчас партнер , Алексей Новиков.
И в таких случаях досудебное соглашение максимально облегчает работу следователям, говорит эксперт: «Как показала практика ничего можно не устанавливать, не проверять и не доказывать. Обо всем, что нужно, расскажет обвиняемый, заключивший сделку со следствием и не важно – есть тому какие-либо доказательства или нет». Этого для суда будет вполне достаточно.
Подобная схема помогла раскрыть преступления сотрудников антикоррупционного главка МВД. Трое фигурантов этого дела пошли на сделку со следствием, включая бывшего замначальника ведомства Алексея Боднара. Он получил 5,5 лет лишения свободы за превышение полномочий и провокацию взятки. А вот его начальника – генерал-лейтенанта Дениса Сугробова, против которого дали показания, приговорили изначально к 22 годам колонии. Затем Верховный суд сократил ему наказание до 12 лет.
Расследовать преступление руководства столичного СКР тоже помогло досудебное соглашение, которое заключил бывший замначальник этого ведомства Денис Никандров. Высокопоставленных силовиков обвиняли в том, что они получили $1 млн за смягчение обвинения и освобождение из-под стражи помощника криминального авторитета Захария Калашова. Никандров добровольно рассказал все подробности этого преступления, за что получил лишь 5,5 лет колонии и уже освободился по УДО. Другой его подельник получил более жесткое наказание: полковника СКР Михаила Максименко приговорили к 13 годам лишения свободы.
Дело: В начале 2017 года в Тюмени задержали банду силовиков, куда входили кадровые офицеры ФСБ. По версии следствия, члены группировки убивали таксистов, чтобы похитить их машины, а еще расправлялись с гастарбайтерами для устрашения местных предпринимателей, которых «обложили данью». Преступления совершались на протяжении восьми лет, за это время на счету злоумышленников оказалось семь убийств.
Соглашение: На сделку со следствием пошел один из активных участников банды – лейтенант ФСБ, Алексей Коротков. Он рассказал подробности всех расправ и назвал своих подельников. В обмен на эти показания Коротков избежал пожизненного лишения свободы, и получил 24 года колонии.
Статус дела: Двое других участников банды получили 12 и 25 лет лишения свободы за три и шесть убийств соответственно. Еще один обвиняемый объявлен в международный розыск. Главарь группировки, капитан ФСБ, Владимир Гилев покончил с собой в СИЗО.
Преимущества сделки со следствием
Поняв эффективность обсуждаемого института, следователи стали использовать его по самым разным составам. Тем более, что соглашение о сотрудничестве можно заключить даже тогда, если в деле только один эпизод и один обвиняемый, поясняет управляющий партнер Сергей Егоров. Его удается применять даже по делам о неосторожных преступлениях и других деяниях небольшой тяжести, которые вообще не имеют отношения к организованной преступной деятельности, говорит Дмитрий Данилов из . Так, по делу № 1-17/2013 сделку со следствием заключил осужденный, которого обвиняли в обычном хулиганстве. А в деле № 1-162/2016 досудебное соглашение подписали с фигурантом дела об экологическом преступлении.
Более того, следствие с каждым годом всё меньше озадачивает себя проверкой и доказыванием тех обстоятельств, о которых сообщают «сделочники», удовлетворяясь лишь этими показаниями, возмущается адвокат, партнер Матвей Протасов. По его словам, не редки случаи, когда следствие самостоятельно готовит для потенциальных «досудебщиков» показания, согласие с которыми является обязательным условием сотрудничества.
Конструкция института досудебного соглашения была изначально порочной. Объём обязательств, которые должен взять на себя обвиняемый, чрезмерно широк: он должен не только чистосердечно рассказать о своей вине, указать или выдать следы преступлений и другие доказательства, а также похищенное, но и разоблачить других соучастников, назвать другие эпизоды преступлений. Эти широта и неопределённость дают очевидный простор для злоупотреблений и произвола.
- Следователю удается быстрее раскрыть сложное преступление и собрать важную информацию про всех соучастников.
- Более мягкая мера пресечения на этапе следствия для обвиняемого
- Снижение наказания. По словам Ушакевича, уже на стадии заключения досудебного соглашения будут определены смягчающие обстоятельства.
- Возможность назначения госзащиты как важному свидетелю.
"Подводные камни" досудебного соглашения
Вместе с тем, подписывая соглашение о сотрудничестве, обвиняемый рискует многим, предупреждает Егоров. Во-первых, его признательные показания могут быть использованы против него самого, и приговор окажется строже. Во-вторых, прокурор может решить, что сведения, рассказанные «досудебщиком», не оказались ценными для следствия, а потому соглашение нельзя считать выполненным.
«Стукачество» без гарантий – так могу охарактеризовать действующий сегодня институт. Российская сделка серьезно отличается от существующих в других странах. Ключевое отличие – полная бесправность того, кто соглашается на сделку. Исключительно от усмотрения прокурора и следствия зависит, соблюдались ли обвиняемым условия сделки и рассказал ли обвиняемый какую-либо новую для следствия информацию. Проверить это у обвиняемого и его защитника нет никакой возможности.
За отказ обвиняемого от выполнения досудебного соглашения никаких санкций в законе не предусмотрено. Дальше производство по делу пойдет в общем порядке, а все обязательства прокурора о применении смягчающих обстоятельств при назначении наказания утрачивают силу, говорит Ушакевич. Да и случаи отказов крайне редки, замечает Светлана Чиркова, старший юрист : «Если обвиняемый выполнил или выполняет «свою» часть соглашения, то ему нет смысла отказываться от него. Ведь это с большой долей вероятности приведет к обвинительному приговору и, вероятно, значительно более строгому наказанию. Особенно, если он обвиняется по совокупности особо тяжких преступлений». При этом сам суд не может отменить или расторгнуть соглашение: у него нет такой компетенции. Суд только проверяет, что со слов гособвинителя подсудимый выполнил условия соглашения, которое заключил добровольно и с участием адвоката, поясняет Егоров.
Но в некоторых случаях суд может вернуть дело в прокуратуру для устранения ошибок из-за неправильно оформленной сделки со следствием. В деле № 10-10501/2019 Московский городской суд вынес такое решение из-за того, что в досудебном соглашении не указали сведения об обвиняемом и не описали фактические обстоятельства инкриминируемого ему преступления. Дело № 10-5438/2019 пришлось вернуть, так как обвиняемому не разъяснили его права при заключении сделки. А дело № 10-20303/2017 суд направил обратно в прокуратуру, так как в обвинительном заключении не проставили ссылки на соучастников обвиняемого, которых он изобличил.
- Приговор суда не получится обжаловать по тому основанию, что его выводы не соответствуют фактическим обстоятельствам.
- Часто приходится давать показания на своих знакомых, приятелей, а то и лучших друзей.
- При направлении дела в суд прокурор может решить, что обвиняемый не полностью выполнил условия соглашения, и надзорный орган откажется от его исполнения.
- Упрощенная судебная процедура не всегда работает на пользу обвиняемому. Не раз бывали случаи, когда участника досудебного соглашения осуждали, а те соучастники, которых он помог изобличить, свою вину не признавали и получали оправдательный приговор, говорит Ушакевич.
Одним из главных минусов обсуждаемого института Ушакевич называет оговоры «досудебщиками» своих подельников или вовсе непричастных лиц: «Что следствию нужно, то и подписывается». По его словам, таким образом организаторы превращаются в исполнителей и наоборот: «А проверять такие показания некому и некогда». Подобная схема используется и в тех случаях, когда у следствия есть ряд предположений о виновности других соучастников, но нет прямых доказательств, поясняет Данилов: «Недобросовестные следователи эти предположения отражают в протоколе допроса лица, заключившего сделку. А тот, находясь под давлением правоохранителей, их подписывает».
По одному из моих дел «сделочница» по указанию следствия подписала показания, согласно которым кредитные 250 млн. руб перечислили на счета подконтрольных ей фирм-однодневок. В особом порядке она получила 3 года колонии. Но при ознакомлении с выпиской по счёту в материалах дела выяснилось, что ни один рубль из этого кредита не попал в указанные «сделочницей» однодневки. Дело в отношении других фигурантов вернули на допрасследование.
Главный недостаток
Но основная проблема – обвинение со своей стороны не дает никаких гарантий, что само исполнит все условия досудебного соглашения. С этой проблемой столкнулся Демьян Москвин – фигурант дела о преступлениях бывшего руководства Коми. Он опубликовал аудиозаписи разговора со следователем. Сотрудник обещал обвиняемому в обмен на сделку со следствием условный срок, а в случае отказа обещал возбудить против Москвина еще одно дело и перевести в СИЗО вместо домашнего ареста. Обвиняемый согласился, но через месяц после этого получил шесть лет колонии строгого режима из-за ужесточения фабулы обвинения. После такого приговора «досудебщик» отказался от сделки, и Мосгорсуд отменил решение по его делу, вернув его на новое рассмотрение. Москвин не стал дожидаться повторного решения и скрылся. Сейчас он находится в розыске.
Дело: В 2018 году силовики задержали 10 человек: Петра Карамзина, Дмитрия Полетаева, Вячеслава Крюкова, Максима Рощина, Сергея Гаврилова, Павла Ребровского, Руслана Костыленкова, Рустама Рустамова, Анну Павликову и Марию Дубовик. Дело против них возбудили по ч. 1 и 2 ст. 282.1 УК («Организация экстремистского сообщества и участие в нём»). Следствие считает, что участники создали организацию «Новое величие», которая планировала «безальтернативное участие в народных восстаниях, революционных действиях, в столкновении с представителями действующего в России режима». Защитники утверждают, что объединение появилось по инициативе внедрённых представителей правоохранительных органов, именно они подсказали участникам идею создать организацию, подтолкнув тем самым к нарушению закона.
Соглашение: Ребровский с Рустамовым признали вину и пошли на сделку со следствием. Первый получил 2,5 года реального срока в колонии общего режима, а второго приговорили к двум годам условно. Выступая свидетелем обвинения в процессе над другими фигурантами, Ребровский сказал, что дал ложные показания под давлением следователя, который обещал ему в обмен на них условный срок. Осужденный также рассказал, что идеи создать организацию, покупать оружие и проводить тренировки по стрельбе, принадлежат некоему Руслану Давидову, который оказался информатором спецслужб. Сейчас он скрылся, и его местонахождение неизвестно.
Статус дела: В начале октября Мосгорсуд по просьбе прокуратуры отменил приговор Ребровскому из-за того, что тот нарушил условия досудебного соглашения и не подтвердил свои показания в ходе рассмотрения основного дела. Дело отправили на новое рассмотрение обратно в Люблинский районный суд Москвы. Процесс по остальным фигурантам еще продолжается.
Яблоков говорит, что подобные «обманы» со стороны следователей не редкость. Эксперт за последние два года неоднократно сталкивался с ситуацией, когда «досудебщику» в конце следствия предъявляют обвинение в два раза тяжелее, чем было изначально: «На основании тех показаний, которые он предоставил в рамках сделки со следствием». Показаний из дела не выкинешь, а единственный шанс сохранить «досудебку» - признаться и в новом обвинении, добавляет юрист: «В таких обстоятельствах говорить о том, что есть какое-либо соглашение, которым оговорены все условия, совершенно не приходится». Учитывая такую ситуацию, Клювгант уверен, что исправить ее получится лишь при условии реального равноправия сторон такой сделки. Для этого нужно прописать исчерпывающие, четкие и полностью прозрачные взаимные обязательства участников соглашения и условия его расторжения, резюмирует адвокат.