Обстоятельства дела
Спор возник из банкротного дела ООО «Альянс», которое было инициировано в 2016 году (№ А40-131425/2016). В декабре налоговая привлекла компанию к ответственности за правонарушение, приходящееся на 2012–2014 годы. Тогда компания для получения необоснованной налоговой выгоды привлекала подконтрольные фирмы, через которые безосновательно перечисляла деньги ООО «Векша плюс». Надежда Кирьянова* – жена гендиректора «Альянса» Виктора Самова* – занимала в аффилированных фирмах высокие должности и была участником аффилированных обществ. После признания банкротства ООО «Альянс» в феврале 2017 года непогашенные обязательства составляли 311,6 млн руб. При этом в декабре 2017-го Самов и Кирьянова подарили принадлежащее им дорогое имущество своим детям 1997 года рождения и 2002.
ФНС попросила суд привлечь всех четверых – Самова, его жену и двоих сыновей – к субсидиарной ответственности. ФНС сочла, что именно действия супругов и их сыновей привели к невозможности полного удовлетворения требований кредитора.
Три инстанции по-разному решили, кого из родителей нужно привлечь к ответственности. Так, апелляция привлекла к ответственности Кирьянову, а первая инстанция и кассация отказались это сделать. Но ни один из судов не согласился распространить ответственность на детей, которые в силу их возраста на момент правонарушения не могли контролировать «Альянс». При этом суды подчеркнули, что «безвозмездное отчуждение имущества в их пользу не является достаточным основанием для привлечения к ответственности».
Спор в Верховном суде
Налоговая обжаловала судебные акты в ВС и указала, что Кирьянова контролировала должника и извлекала выгоду из незаконных действий её мужа, а их сыновья должны выплатить компенсацию в размере стоимости подаренного им имущества. Ведомство указывает, что фактический контроль над должником возможен вне зависимости от наличия формальных признаков аффилированности. Например, через родство с контролирующим лицом. Налоговый орган также просил привлечь к субсидиарной ответственности детей, поскольку они извлекли выгоду из недобросовестного поведения руководителя должника, получив в порядке дарения от родителей дорогостоящее имущество.
«Допустим, дети не осуществляли контроль, но мы получаем парадокс: актив выведен, контролирующее лицо производит его отчуждение, но кредиторы никак не могут претендовать на это имущество – это ненормальная ситуация. Суд, признавая лицо контролирующим, снимает «корпоративную вуаль» и объединяет должника и контролирующее лицо, но контролирующее лицо продолжает возводить «вуали» между собой и имуществом», – говорил представитель ФНС. В вопросе ответственности детей возник спор.
«То есть ребёнок при дарении должен спросить, мама, папа, откуда это имущество, не украли ли вы?» – поинтересовался судья Разумов у представителя ФНС, но внятного ответа не получил.
Не удалось разобраться также и в обстоятельствах дарения, поскольку разные объекты были переданы детям в разное время, а отдельно обстоятельства передачи суды не исследовали.
Представители ответчиков указывали, что вопрос о порочности сделок ФНС раньше не поднимала и не говорила о семейной аффилированности. Одна из квартир, о которых шла речь в деле, была приобретена ещё до создания «Альянса» по договору долевого участия, обратила внимание представитель ответчика. Представители ответчиков указали на недопустимость смешения понятий «налогоплательщик», «КДЛ» и «должник».
Коллегия под председательством судьи Ивана Разумова, выслушав аргументы сторон, приняла решение отменить определение кассации, оставить в силе судебный акт апелляции в части привлечения к субсидиарной ответственности Надежды Кирьяновой, а вопрос о детях передать на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Эксперты о проблеме
В целом освобождение судами первой и кассационной инстанций от ответственности жены учредителя должника в данном случае видится не очень обоснованным, соглашается с позицией ВС Илья Дедковский, адвокат, руководитель практики по банкротству . «В контексте того, что через фирмы, в которых жена была учредителем, выводились активы должника, позиция апелляционного суда о необходимости привлечения жены к субсидиарной ответственности является более обоснованной».
Есть вопросы к аргументации апелляционного суда в части того, что жена является контролирующим лицом должника, отмечает юрист. Так, позиция апелляции свелась к тому, что раз жена является выгодоприобретателем, то она является и контролирующим лицом. «Такое расширительное толкование не соответствует закону о банкротстве, который в качестве главного квалифицирующего признака указывает на наличие возможности определять действия должника. Только лишь факта получения выгоды для признания лица контролирующим недостаточно. В целом нетрудно представить себе ситуацию, когда контролирующее лицо выводит активы должника через номиналов, которые никакой власти над должником не имеют, но выступают выгодоприобретателями по сделке, но не конечными», – говорит Дедковский. Но в то же время трудно поверить в то, что жена учредителя была не в курсе или не догадывалась о том, что целью сделок был вывод активов, признаёт он.
С детьми ситуация другая: они точно не осознавали, что родители, записывая на их имя активы, пытались эти активы выводить, чтобы не платить кредиторам.
![](https://storage.pravo.ru/image/849.png?v=1509438999)
Дело является ярким примером того, как кредиторы пытаются использовать институт субсидиарной ответственности. Под удар может попасть каждый, кто имеет хоть какое-то отношение к должнику, его учредителям и директорам.
«Если сегодня кредиторы пытаются привлечь детей учредителя, то завтра, скорее всего, будут привлекать любовницу, с которой директор за корпоративный счёт ездил на Мальдивы. Хотя во втором случае справедливости больше», – иронизирует юрист.
Кредитор в этом деле подошёл к крайне широкому толкованию категории контролирующих лиц, которое может довести до того, что контролирующими лицами могут быть признаны и добросовестные третьи лица, абсолютно не связанные с должником и его менеджментом, но при этом извлекающие выгоду из неэквивалентной сделки, соглашается также Фаррух Саримсоков, старший юрист . «Особую опасность такое толкование представляет в ситуации, если пределы ответственности детей или третьих лиц при установлении статуса контролирующего лица не будут ограничены стоимостью переданных активов», – отмечает он.
Саримсоков также недоумевает, по какой причине ни конкурсный управляющий, ни ФНС не оспорили последующие сделки (приобретение и дарение дорогостоящего имущества в пользу детей), а попытались решить вопрос с помощью института субсидиарной ответственности. «Такой подход налогового органа может позволить арбитражным управляющим и кредиторам должника обходить сроки исковой давности для оспаривания сделок. Самостоятельно же значение института оспаривания сделок существенно снизится вместе со стандартами доказывания, которые он устанавливает по каждому основанию оспаривания», – говорит он.
* – имена участников спора изменены редакцией.