Финансирование судебного процесса – это механизм, когда третья сторона спонсирует разбирательство по делу и получает процент от взысканной суммы. В случае поражения деньги не возвращаются.
Согласно исследованию Litigation Finance Survey, которое опубликовали в июне этого года, больше всего финансирование судебного процесса пользуется популярностью в США среди небольших частных компаний (63,2%) и физлиц (48,74%). На третьем месте – 39,2% – средний бизнес.
Как показал опрос юристов, большинство прибегает к инвестициям, потому что у клиента не хватает средств продолжать оплачивать разбирательство по делу. Так ответили 78,08% респондентов из консалтинга и 88,46% инхаусов.
Роль финансирования судебных расходов растет. На это обратила внимание Американская ассоциация юристов, которая в августе 2020-го приняла стандарты практики в этой области. В их основу положены принципы, которые рекомендовали адвокатские коллегии разных штатов. Среди них – запрет конфликта интересов и премий за рекомендацию, а также помощь клиентам в оценке необходимости инвестирования. Рекомендации должны помочь защитникам составить договор о финансировании максимально в интересах клиента. Ведь соглашения должны подтверждать, что участник дела получил независимую консультацию от юриста, стоит ему пользоваться услугами спонсора или нет.
Как составлять соглашение о финансировании
Соглашение о финансировании должно гарантировать клиенту сохранение контроля над судебным разбирательством. Например, он должен иметь возможность прекратить спор, если это будет необходимо. Надо с настороженностью относиться к соглашениям, где основная роль участия в процессе передаётся спонсору: даже если большая часть взысканной суммы окажется в кармане у него, ключевые решения должен в любом случае принимать клиент. Надо также указать, что только клиент (а не спонсор) может прекратить деятельность адвоката.
За адвокатом же должно оставаться право выстраивать позицию в деле и отталкиваться от своего профессионального мнения.
«Не исключено, что инвестор, будучи сильной стороной в договорных отношениях (например, в рамках потребительского дела), начнет лоббировать свой интерес в процессе разрешения спора, навязывая клиенту или его представителю свою тактику процессуального поведения», – поясняет Юлия Сутягина из АБ .
Кроме того, спонсоры часто сами запрашивают доступ к информации по делу, чтобы оценить, есть ли смысл в инвестиции. Американская ассоциация юристов предупреждает, что это нельзя делать без согласия клиента. Чтобы такое согласие было осознанным, защитник должен предупредить клиента, что раскрытие информации может нарушить адвокатскую тайну.
Также необходимо прописать в договоре сумму финансирования, метод расчёта прибыли для спонсора и принципы распределения между сторонам денег, полученных по итогам спора, а при необходимости – график платежей инвестора. Следует указать безвозвратный характер такого соглашения.
Раскрытие информации
Авторы рекомендаций также напоминают, что суд (или другая сторона по делу) может запросить механизм финансирования, к которому обратился участник. Например, это может потребоваться в юрисдикциях, где такие соглашения не охраняются законодательством об адвокатской тайне.
Такой механизм помогает избежать конфликта интересов. По мнению партнера Ивана Веселова, его необходимо позаимствовать в будущем российском правовом регулировании.
Юрист должен объяснить порядок финансирования, в том числе:
- отношения юриста со спонсорами, если он сам оказывает услуги спонсору или платит ему за что-то;
- как инвестор будет выплачивать гонорар юристу – лично или через клиента;
- обязанность инвестора сообщить юристу о выдаче средств клиенту;
- плюсы и минусы такого соглашения;
- будет ли адвокат запрашивать с клиента более высокий гонорар, чем запросил бы, если бы договора о финансировании не было. Это может быть связано с необходимостью уплатить часть средств спонсору или посреднику.
Финансирование судебного процесса в России
В России становится все больше юристов, которые осведомлены о судебном финансировании. Если в 2018 году о нём знало 62% опрошенных «Право.ru» юристов, то в 2019-м – уже 80%. При этом пользовались судебным финансированием 6% в 2018 году и 8% в 2019-м.
Есть ли перспективы у судебного финансирования в России? Юлия Сутягина считает, что есть. По её словам, «суммарно размер инвестиций в этом секторе исчисляется миллионами долларов».
«Это разные споры. Популярны иски как обычных граждан, среди которых можно выделить коллективные иски к государственным органам и иски к известным корпорациям, так и коммерческие споры. Встречаются даже проекты, связанные с международным коммерческим арбитражем», – говорит эксперт. Партнёр коллегии адвокатов Максим Степанчук возлагает надежды на нынешний кризис. Он предполагает, что в связи с ростом судебных споров на волне пандемии инвесторы будут чаще прибегать к варианту судебного финансирования.
Иного мнения партнер АБ Евгений Ращевский. Он считает, что финансирование судебных расходов третьей стороной в России – это «явление вовсе не распространённое и вряд ли может выйти на тот уровень, который достигнут на Западе».
Ращевский объясняет это такими причинами:
- относительно дешевые судебные разбирательства (максимальная госпошлина в суде общей юрисдикции – 60 000 руб., а по спорам в арбитражном суде – 200 000 руб.);
- нет практики взыскания судами реальных (либо близких к реальным) издержек, которые требуются на профессиональную юридическую помощь;
- нет устойчивой практики взыскания компенсаций, сопоставимых с американскими. Например, по делам о возмещении вреда.
По словам советника Allen & Overy Андрея Панова, спонсорам надо дать адекватную оценку рискам инвестирования в судебный процесс и реальным перспективам взыскания. Невозможность адекватно оценить риски – одно из главных препятствий, говорит Панов.
Чтобы финансирование судебного процесса прижилось в России, нужно добиться предсказуемости правосудия. Это позволит финансистам оценить окупаемость инвестиций.
Ещё среди причин непопулярности – отсутствие адвокатской монополии. «По сути, адвокат, помогая привлечь финансирование, отвечает своей лицензией за юридическую «чистоту» процесса. Для российской действительности это имеет по большей части теоретическую ценность, поскольку многие представители в судах у нас не являются адвокатами и не обязаны соблюдать адвокатскую тайну, этику, проверять конфликт интересов и так далее», – говорит Ращевский.
В то же время Ращевский отмечает популярность судебного финансирования среди российских граждан за рубежом.
Обращение к частному инвестору для российского гражданина – это часто единственный выход запустить дорогостоящий процесс на Западе. Ведь даже подготовка иска в иностранный суд может стоить до нескольких миллионов долларов. Например, если нужно собирать информацию с помощью детективов по всему миру.