Огласка процесса: за и против
Перед тем, как привлечь в процесс журналистов, нужно взвесить все «за» и «против». Освещение спора в прессе может как помочь, так и навредить, предупреждает Евгений Зубков, адвокат практики разрешения споров . С этим согласен и Игорь Серкин, руководитель судебной практики ЮФ . По его словам, судьи крайне негативно относятся к попыткам давления на них (в том числе через прессу).
Еще на один минус указал Денис Фролов, партнер BMS Law Firm: в присутствии журналистов не всегда можно произнести то же самое, что в обычным процессе. «Вопрос, который обычно разрешается оперативно, может рассматриваться намного дольше, и это только затянет процесс», – поясняет он. А Сергей Бородин, управляющий партнер АК , напомнил об этическом постулате в работе с журналистами: «Не навреди интересам доверителя». Для крупных компаний любые судебные процессы – это всегда риск убытков. Яркий пример – «Норильский никель». После новости о взыскании судом 146 млрд руб. из-за аварии его акции упали более чем на 3 %. И если для компаний публичность грозит денежными убытками, то по уголовным делам можно ухудшить положение подозреваемого. Это возможно, если общество изначально плохо относится к обвиняемым, считает Евгений Митин, адвокат, член Ассоциации юристов России: если на скамье подсудимых проворовавшийся чиновник или водитель, сбивший насмерть ребенка. Публикации об этих историях только усилят негатив.
По словам Дмитрия Семенникова, члена Ассоциации юристов России, гласность может навредить тем, кому есть что скрывать. Эту позицию поддерживает и Елена Успенская, консультант по юридическому маркетингу и продвижению. По ее словам, привлекать корреспондентов можно, если СМИ не найдет ничего компрометирующего в вашей собственной позиции.
Работа журналиста не в том, чтобы стать вашим рупором. Если он исследует факты, опросит других участников спора и придет к мнению, противоположному вашему, переубедить его может быть очень трудно.
Поэтому Успенская советует сначала откровенно поговорить с клиентом, вместе найти все скелеты в шкафах. Но вот если «камня за пазухой или ножичка в рукаве» нет, то Кирилл Коршунов, адвокат и медиатор, советует привлекать прессу в подавляющем большинстве случаев. Он называет привлечение СМИ к спору очень мощным инструментом. «Правда, в России потенциал этого инструмента, на мой взгляд, не раскрыт до конца», – признается эксперт.
По общему правилу поддержка СМИ в споре является чем-то экстраординарным, когда «противная сторона» переходит грань допустимого и правомерного поведения, жалобы не спасают, а только огласка может помочь.
Игорь Лесовских, основатель судебного сервиса для юристов и журналистов MediaSud, согласен с экспертами. По его словам, сейчас СМИ в большинстве случаев описывают повестку, которую диктуют госведомства: прокуратура, СКР, МВД и другие. Они, по его словам, уже давно научились работать с журналистами и правильно выстраивать инфополе вокруг важных для них дел. «Профессиональные юристы и адвокаты, к сожалению, этого практически не делают, хотя это может им помочь в решении своих стратегических задач по защите клиента», – отметил Лесовских.
По словам Сергея Водолагина, управляющего партнера ЮФ , статья о затягивании дела может помочь ускорить расследование. А публикация о том, что дело явно возбудили без законных оснований, поможет его прекратить.
В России государственные органы достаточно сильно защищены от влияния общественного мнения, поэтому результат будут иметь лишь публикации в авторитетных СМИ, которые могут попасть на глаза руководству соответствующего государственного органа.
Эксперты по-разному оценивают эффективность судебного PR. Одни, в их числе Серкин, считают, что привлечение журналистов в процесс обычно не имеет какого-либо влияния на ход дела. Другие уверены, что СМИ – это безусловный помощник адвоката (Константин Добрынин, старший партнер КА Pen & Paper). Третьи хоть и признают, что с помощью прессы прямо повлиять на решение суда нельзя, но отмечают иные преимущества. Семенников полагает, что наличие посторонних глаз в зале суда позволяет добиться более уважительного отношения со стороны суда к лицам, участвующим в деле, более пристального внимания к соблюдению их процессуальных прав.
Общественность и большая огласка заставят суд отнестись более внимательно как к самому процессу, так и к решению, «снять дело с конвейера», «семь раз отмерить, один раз отрезать».
Позицию Богдановой подтвердил и Александр Меликов, бывший судья Дорогомиловского суда Москвы. Он сказал, что давление со стороны общественности повышает эффективность работы судьи. «Когда знаешь, что дело имеет такой общественный резонанс, то как-то мобилизуешься и стараешься сделать лучше и правильнее, чем сделал бы без общественного резонанса», – сказал он «Ведомостям».
Когда нужен судебный PR
Иногда огласка необходима. В первую очередь когда силы сторон неравны. Человек судится с крупной компанией. Богданова рассказала, что их бюро адвокатов привлекало журналистов к спорам о защите авторских прав клиента с Первым каналом (он без разрешения правообладателя включил в одну из программ его песню). То же самое касается споров с государством или официальными учреждениями и правоохранителями.
Когда правоохранители злоупотребляют своими полномочиями и нарушают закон, они очень не любят оказываться под софитами прессы, а значит, необходимо им это внимание обеспечить. Ведь темные дела творятся в темноте – при свете хулиганить тяжелее и юридически опаснее.
Добрынин вспомнил дело Никиты Леонтьева. В 2012-м подростка задержали якобы за грабеж, «раскрывая» который полицейские забили парня в опорном пункте. Более чем через два года после случившегося суд оправдал Леонтьева посмертно, подтвердив, что никакого преступления он не совершал. «Мы тогда представляли интересы мамы, и если бы не журналисты «Фонтанки», освещавшие все досконально, то далеко не факт, что нам удалось бы отстоять его имя, хоть и посмертно», – признается Добрынин.
Зубков считает, что привлекать журналистов надо, когда есть минимальное подозрение в «неформальных» взаимоотношениях суда с оппонентом. Успенская привела удачный пример из своей практики. Несколько дней назад в одном из региональных судов общей юрисдикции сменили судью по спору двух предпринимателей. Одна из сторон подозревала, что оппонент предпримет незаконные шаги, а суд посмотрит на это сквозь пальцы. Исправить ситуацию помогли корреспонденты, которые пришли на заседание.
Богданова полагает, что в некоторых случаях публикации в СМИ позволяют избежать судебного спора. Оппоненты, боясь огласки, могут пойти на уступки и переговоры или благодаря СМИ о проблеме узнают власти. О такой ситуации рассказал Лесовских. По его словам, с января в Свердловской области длился конфликт между местной форелевой фермой и их партнером – Верхне-Тагильским рыбхозом. Последние взяли в заложники форель и не давали ее кормить. Владельцы фермы обратились к журналистам, те написали о случившемся. Уже вечером этого дня губернатор области потребовал от местных властей оперативно решить проблему. На следующий день конфликт был исчерпан – фермеры забрали свою рыбу и вывезли ее в свой водоем.
- если есть подозрение в ангажированности судьи;
- силы сторон неравны;
- в спорах с государством и правоохранителями;
- в спорах о защите прав потребителей;
- в коммерческих спорах;
- если требуется изменить законодательство или сложившуюся практику.
Как юристу общаться с прессой. Советы
✔️трезво оценить уровень «интересности» дела перед тем, как предложить его журналистам. Этот совет дает Олеся Петроль, партнер ЮФ . Она считает, что пресса не возьмется за проходной и ничем не цепляющий спор;
✔️решить, в какое СМИ обратиться. Успенская считает, что для каждого типа издания должна быть своя «приманка»: «Ведомости» вряд ли заинтересуются выселением многодетной семьи из ипотечной квартиры по иску банка, зато это может привлечь, например, «Комсомольскую правду» или региональное издание. А Зубков рекомендует учитывать еще и репутацию издания;
✔️сообщение в редакцию должно быть кратким и понятным, тема письма – емкой. Богданова уверена, что никто не станет читать текст с ярко выраженными признаками юридической профдеформации;
✔️ показать потенциальную «кликабельность» новости. Так считает Семенников. Он полагает, что журналисту нужно доказать, что ваша тема сможет вызвать общественный резонанс;
✔️подготовить для журналиста краткую справку о деле. Но делать это нужно, если СМИ уже заинтересовалось темой. Если редакцию не увлек информповод, то Елена Корсакова, директор по маркетингу ЮФ не рекомендует давить на журналиста. По ее словам, можно вежливо поинтересоваться на будущее, в чем причина отказа;
✔️ тщательно готовиться к интервью: обговорить вопросы, предложить материал на согласование;
✔️быть готовым отвечать на неудобные вопросы;
✔️излагать свою позицию точно, ясно и кратко, чтобы она была понятна не только юристам. Бородин полагает, что представителям следует тщательно подходить к речевым оборотам, исключая их двоякое толкование.
✔️на любое публичное действие получать согласие доверителя. А Митин советует и клиентам не делать самостоятельных заявлений в СМИ без консультации с защитником;
✔️если журналисты пришли на заседание неожиданно, нужно взять их контакты. Успенская советует оперативно выслать им свою позицию. Прозвонить всех, быть дружелюбным, предложить помощь, «если что-то было непонятно»;
✔️относиться к журналисту как к партнеру. Алексей Артюх, партнер , полагает, что работа со СМИ – это не одномоментная история, а долгий процесс завоевания авторитета. Здесь, скорее, важно человеческое общение и терпение со стороны юриста;
❌не отказываться от дачи комментария;
❌ не допускать необоснованных и неточных суждений;
❌ не говорить негативно о коллегах;
❌ избегать саморекламы во время интервью;
❌ не рассылать один и тот же материал в разные СМИ.
* Составлено на основе рекомендаций по взаимодействию со средствами массовой информации, утвержденных Советом ФПА 21 июня 2010 года, и советов опрошенных юристов.
Какие юристы совершают ошибки. Мнение журналистов
Маргарита Алехина, судебный и криминальный корреспондент РБК, считает, что в целом нет массового представления среди юристов и клиентов, что публичность может быть им полезна. Многие надеются, что «в тишине» больше шансов на благоприятное решение. По словам Ирины Панкратовой, специального корреспондента The Bell, предложения осветить процесс приходят только от знакомых юристов, с кем сложились доверительные отношения. В остальных случаях инициатива познакомиться и поговорить все-таки исходит от журналиста. На проблему недопонимания между юристами и журналистами указал и Лесовских.
Юристы думают, что журналисты пишут только заказные материалы, которые проплатили оппоненты. Журналисты же не всегда понимают работу юриста, не могут правильно донести сложные юридические аспекты из-за ограниченности хронометража или объема материала.
Лесовских говорит, что сам часто сталкивается с тем, что адвокаты не хотят общаться с журналистами. Не верят, что представители СМИ умеют пользоваться ГАС Правосудием или картотекой арбитражных дел и им никто не заплатил. Хотя на самом деле журналистам могут быть интересны многие темы. По словам Алехиной, РБК обратит внимание на дело, если там задействована интересная персона (известный банкир, чиновник, предприниматель) либо само дело «из ряда вон выходящее». Елена Кривень, редактор «Адвокатской улицы», говорит, что у правовых медиа есть своя специфика. И чтобы их заинтересовать своей темой, лучше сразу сообщить журналисту, чем это дело важно и интересно для юристов.
Кривень советует до самого процесса присылать корреспонденту документы, где последовательно изложена ваша позиция. «Тогда журналисту в заседании будет все понятно, а текст напишется быстрее», – объясняет она. Если же дело сложное и запутанное, рассказывайте обо всем по хронологии. Иначе сотруднику СМИ придется звонить по несколько раз и все переспрашивать. Лесовских добавляет, что любой журналист будет благодарен и за оперативный и емкий комментарий. Панкратова считает, что самое ценное и редкое качество в спикерах-юристах – умение ответить на вопросы простым, понятным языком, без канцеляризмов и сложных оборотов. «Причина этого, по-моему, в страхе показаться коллегам «неграмотным», признается журналист. Вторая проблема, по ее словам, – это отсутствие примеров либо очень расплывчатое описание кейсов. Адвокаты, считает Панкратова, слишком боятся сказать «лишнее», хотя обычно достаточно просто скрыть имя доверителя.
❌веерная рассылка сообщения по разным СМИ (меньше желания браться за тему, которая есть еще у других коллег);
❌просьбы «дать почитать перед публикацией»;
❌попытки повлиять на заголовок и лид, прочее вмешательство в независимость редакции;
❌давление на журналиста (каждое слово в публикации может «сломать судьбу» клиента);
❌ходатайства о рассмотрении дела без журналистов (так заявившая сторона только настроит прессу против себя);
❌отказ давать комментарий или несоблюдение дедлайна;
❌ответ-отписка или канцелярит в комментарии.
* На основе ответов опрошенных журналистов.