Президиум Верховного суда на неделе рассмотрит семь дел. Все они вернулись из ЕСПЧ. А вот дисциплинарная коллегия за пять дней не проведет ни одного слушания. Зато «судейское» дело запланировано в судебной коллегии по административным делам.
Судья Волгоградского областного суда Людмила Козиева в отставке не согласна с тем, что в сентябре этого года ВККС разрешила следователям возбудить в отношении нее уголовное дело по ч. 1 ст. 264 УК («Нарушение ПДД, которое повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью»). В июле Козиева за рулем своего Volkswagen Touareg въехала в «Ладу», на переднем пассажирском сидении которой находился пенсионер Александр Попов. Его госпитализировали. На заседании ВККС экс-судья рассказала, что приведший к ДТП маневр совершила из-за «резкого ухудшения состояния здоровья». Еще она обратила внимание квалифколлегии на расхождение в оценке степени причиненного Попову вреда: одна экспертиза установила, что это был вред средней тяжести, другая — что тяжелый. Кроме того, по словам Козиевой, вскоре после аварии пострадавший якобы говорил своим знакомым, что судья навредила не ему, а людям, «которые за ним стоят», и сделала это своим решением по одному из дел. Но все эти аргументы ее тогда не спасли. Верховный суд рассмотрит ее дело 2 декабря (дело № АКПИ21-906).
Всего же судебная коллегия по административным делам на неделе проведет 13 процессов. Чуть меньше — 12 разбирательств — назначено в апелляционной коллегии. А в судебной коллегии по гражданским делам запланировано 10 слушаний.
Алексей Луговой* купил Volvo S90 в ООО «Муса Моторс В». Вообще авто стоило 3,38 млн руб., но продавец согласился сделать скидку — 880 000 руб., если покупатель приобретет у него полис страхования жизни за 76 000 руб. и каско за 76 000 руб. При этом в соглашении говорилось, что в случае отказа от страховых продуктов покупатель должен доплатить продавцу 225 000 руб. Луговой выполнил все эти условия, но позже отказался от договора страхования жизни и здоровья. ООО «Муса Моторс В» потребовало от покупателя доплатить 225 000 руб., но Луговой это требование проигнорировал. Тогда общество решило через суд взыскать эту сумму и 70 000 руб. неустойки. Суды встали на сторону компании. Ответчик выразил свою волю на получение скидки и приобретение полиса, при этом согласился с возможными негативными последствиями в случае отказа от страховки, указали три инстанции. Теперь это дело заинтересовало Верховный суд, который рассмотрит его 30 ноября (дело № 5-КГ21-128-К2).
В этот же день гражданская коллегия разберет еще один любопытный спор, касающийся судебных расходов. В мае 2020 года ПАО «Сбербанк» и ПАО «ФК Открытие» выиграли спор о защите прав потребителя, инициированный Анной Алферовой*. Интересы Сбербанка в этом деле представляли юристы ООО «Сбер Лигал», с которым кредитная организация заключила договор на оказание юруслуг. После победы Сбербанк решил взыскать с Алферовой траты на представителей. Но три инстанции ему отказали, сославшись на то, что у Сбербанка были штатные юристы, которые могли бы представить его интересы в суде. То есть у банка не было необходимости привлекать сторонних специалистов. Кроме того, «Сбер Лигал» является 100% «дочкой» Сбербанка, следовательно, банк фактически не понес никаких расходов на рассмотрение дела, решили суды. Сбербанк с этим выводом не согласился и обратился с жалобой Верховный суд (дело № 41-КГ21-37-К4).
Вообще на практике уже достаточно давно сложился подход, что наличие у стороны собственной юридической службы не препятствует возмещению судрасходов на оплату представителя, ведь лицо действует в своем интересе и вправе само решать, кто будет представлять его интересы.
Гораздо более интересным Колбун называет довод нижестоящих инстанций об аффилированности Сбербанка и «Сбер Лигал». Здесь суду следовало бы дополнительно оценить, действительно ли в этом случае имеют место «издержки» по смыслу процессуального законодательства, считает эксперт. «Правовая природа судрасходов близка к убыткам, поэтому их стоит рассматривать как потери на восстановление нарушенного права. Когда же деньги фактически остались у одного экономического субъекта (группы компаний «Сбербанк»), то отнесение расходов банка к издержкам выглядит довольно сомнительно», — подчеркивает Колбун.
Судебная коллегия по экономическим спорам за пять дней рассмотрит 12 жалоб. Сразу две из них передала председатель СКЭС Ирина Подносова.
У НКО «Международный благотворительный фонд «Константиновский» были вклады в «Международном банке Санкт-Петербурга» (МБСП). 29 сентября 2018 года фонд досрочно закрыл их, переведя 170 млн руб. на свой счет в Сбербанке и 15 млн руб. на свой счет в банке «Санкт-Петербург». А 31 октября ЦБ отозвал у МБСП лицензию и ввел временную администрацию. Еще через год его признали банкротом. Конкурсный управляющий — Агентство по страхованию вкладов — решил оспорить переводы фонда как сделки с предпочтением. Они были совершены аффилированным лицом (в состав совета фонда входил мажоритарный акционер банка Сергей Бажанов) менее чем за месяц до введения временной администрации, настаивало АСВ.
Первая инстанция заявление АСВ отклонила, решив, что спорные сделки совершили в рамках обычной хозяйственной деятельности банка. Но апелляция и кассация пришли к противоположному выводу, взыскав с НКО 185 млн руб. Они, среди прочего, отметили, что на момент спорных переводов у банка были просьбы других клиентов, которые, в отличие от распоряжений фонда, не исполнили в срок. Тогда фонд пожаловался в Верховный суд. Судья Иван Разумов не нашел оснований для передачи дела на рассмотрение коллегии, но иного мнения оказалась Подносова. Заседание в СКЭС назначено на 2 декабря (дело № А56-140063/2018).
Апелляция и кассация применили презумпцию выхода за пределы обычной хозяйственной деятельности на основании того, что у банка на момент совершения спорных переводов были неисполненные распоряжения других клиентов, обращает внимание Виктория Франченко из «НБ».
«Но ВС уже разъяснял, что эта презумпция работает только в случае оспаривания расчетных и других платежей, а не любых операций. К примеру, она не применяется, когда речь идет о выдаче наличных вкладчикам банка», — замечает эксперт. В рассматриваемом споре тоже имел место вклад, только деньги выдали, переведя их на счета клиента в других банках.
Выдача вклада путем безналичного перевода — это расчетный платеж? Думаю, именно на этот вопрос ответит ВС в настоящем споре.
В 2013 году польская PESA Bydgoszcz договорилась о поставке трамваев для АО «Уралтрансмаш». Покупатель задержал оплату, тогда поставщик обратился в Арбитражный институт Торговой палаты Стокгольма (ТПС), как это и было оговорено в контракте. Всего иностранцы потребовали от российского контрагента € 55,2 млн. Но «Уралтрансмаш» обратился в АС Свердловской области с просьбой запретить полякам дальнейшее разбирательство в ТПС. Общество сослалось на то, что Евросоюз ввел в отношении отечественной компании санкции. Следовательно, согласно новой норме ст. 248.1 АПК (вступила в силу в 2020 году), споры с ним относятся к исключительной компетенции российских арбитражных судов.
Первая инстанция ему отказала. «Уралтрансмаш» и PESA Bydgoszcz сами договорились о передаче спора в Стокгольмский арбитраж. В таком случае исключительная компетенция возможна, только если санкции создают лицу препятствия в доступе к правосудию, решила первая инстанция. В спорном случае таких помех нет, подчеркнул АС Свердловской области: российская компания поучаствовала в назначении одного из арбитров, представила множество процессуальных документов, пользуется квалифицированной юрпомощью. В апелляции дело не рассматривалось, а суд округа согласился с позицией первой инстанции.
Тогда отечественное предприятие пожаловалось в Верховный суд, настаивая, что само по себе введение санкций свидетельствует о невозможности полноценной реализации права на судебную защиту. Судья Елена Зарубина отказалась передавать жалобу «Уралтрансмаша» на рассмотрение коллегии. Но шанс обществу дала председатель СКЭС. В своем определении она подтвердила довод общества, что одного лишь факта введения санкций достаточно для вывода об ограничении доступа к правосудию. Принятие санкций обусловлено политическими мотивами, а это создает сомнения, что спор на территории иностранного государства рассмотрят справедливо и беспристрастно, подчеркнула Подносова. Заседание назначено на 2 декабря (дело № А60-36897/2020).
Позиция, согласно которой попавшая под санкции компания априори не имеет доступа к правосудию за границей, представляется довольно радикальной и, безусловно, настораживает.
Такой подход, по словам эксперта, может привести к невозможности исполнить соглашение о рассмотрении спора в иностранном суде или арбитраже с любым лицом, которое уже попало или подпадет в будущем даже под самые незначительные ограничения. «Подобная практика создает дополнительные риски для иностранных контрагентов и может привести к ухудшению условий, ограничению или вовсе прекращению их сотрудничества с российским бизнесом», — предупреждает Юрин.
Еще одно дело в СКЭС связано с приведением в исполнение решения Высокого суда Правосудия Англии и Уэльса. В апреле прошлого года английский суд по заявлению Сергея Шашурина и Newtech Investments Ltd взыскал с FPI Group Ltd и двух директоров этой компании Валерия Кривенко и Александрса Тимофеевса £689 867. Добровольно эту сумму никто не выплатил, тогда истцы обратились в АСГМ, попросив привести в исполнение решение английского суда. Но российские суды им отказали, решив, что Кривенко и Тимофеевса не известили о процессе через российский Минюст, как того требует Гаагская конвенция. Тогда Шашурин и Newtech Investments Ltd пожаловались в Верховный суд.
Они указали, что Гаагская конвенция применяется лишь тогда, когда документ для вручения направляется за границу. В рассматриваемом случае, согласно процессуальному законодательству Англии, уведомления направлялись представителям ответчиков — английским юристам.
То есть за границу бумаги и не следовало пересылать. Следовательно, Гаагская конвенция в этом случае не применима, настаивают Шашурин и Newtech Investments Ltd. Более того, уведомления также направлялись на email, указанные Кривенко и Тимофеевсом, и на адреса возглавляемых ими английских компаний. Кривенко и Тимофеевс эти уведомления получали, поскольку посылали ответные письма, обратили внимание Шашурин и Newtech Investments Ltd. Их жалобу экономколлегия рассмотрит 1 декабря (дело № А40-162711/2020).
В судебной коллегии по делам военнослужащих на неделе намечено всего два разбирательства. Зато судебная коллегия по уголовным делам с 29 ноября по 3 декабря проведет 25 процессов.
Она, в частности, рассмотрит дело бывшего начальника Главного следственного управления Следственного комитета (СКР) по Москве Александра Дрыманова (дело № 5-УД21-123СС-А1). В марте прошлого года Мосгорсуд приговорил его к 12 годам лишения свободы и штрафу в 196 млн руб. Суд признал его виновным в двух эпизодах получения взяток (ст. 290 УК), в том числе $1 млн за освобождение из СИЗО двух приближенных криминального авторитета Захария Калашова (Шакро Молодого). Вместе с Дрымановым сроки получили экс-начальник управления СКР по Центральному округу Москвы Алексей Крамаренко и бывший руководитель Главного управления межведомственного взаимодействия и собственной безопасности СКР Михаил Максименко. Крамаренко суд приговорил к 10 годам строгого режима и штрафу 195 млн руб., а Максименко, для которого это уже второй приговор, по совокупности — к 14 годам строгого режима и штрафу в 250 млн руб. В сентябре прошлого года Первый апелляционный СОЮ подтвердил приговор Мосгорсуда.
Еще уголовная коллегия разберется в деле Николая Зубкова — отставного мирового судьи судебного участка № 1 Мокшанского района Пензенской области (дело № 29-УД21-5-А4). В апреле этого года его приговорили к восьми годам строгого режима и штрафу 4 млн руб. за получение крупной взятки (ст. 290 УК). Зубков, как установил суд, за 200 000 руб. согласился прекратить одно дело об административном правонарушении. Его задержали с поличным при получении купюр. В цепочке по передаче денег участвовали еще двое — адвокат АП региона Александр Клейменов и местный житель Владимир Ходаков. Они получили по три года колонии общего режима. Этот приговор устоял в апелляции.
* Имя и фамилия изменены редакцией.