Термин «цифровая валюта» впервые появился в российском законодательстве в ФЗ № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах и цифровой валюте». В нем под цифровой валютой понимается совокупность электронных данных, которые могут быть приняты в качестве средства платежа или инвестиций. Такие активы не должны быть денежной единицей какого-либо государства.
К цифровым валютам можно отнести и криптовалюты, но этот термин не упоминается в законе.
В 2022 году российский рынок криптовалют оценивается в 16,5 млрд руб. Это около 12% от общей капитализации мирового крипторынка. Еще в 2021 году Россия вошла в топ-3 стран мира по добыче биткоина.
В РФ цифровые валюты нельзя использовать в качестве средства платежа (ст. 14 ФЗ № 259 «О цифровых финансовых активах и цифровой валюте»). Запрещено распространение любой информации о ресурсах, где можно использовать цифровую валюту для оплаты товаров, работ или услуг. Кроме того, требования граждан или юридических лиц, связанные с цифровыми валютами, подлежат судебной защите, только если они предоставили информацию об активах в налоговые органы.
Закон № 259 признал цифровые валюты имуществом только для некоторых актов:
- Закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма»;
- Закон «О банкротстве»;
- Закон «Об исполнительном производстве»;
- Закон «О противодействии коррупции».
Для остальных законов статус цифровых валют все еще не определен, что создает множество проблем.
Криптовалюта в конкурсной массе
Цифровую валюту впервые признали имуществом в спорах о банкротстве. В деле № А40-124668/2017 Девятый арбитражный апелляционный суд 15 мая 2018 года обязал должника предоставить финансовому управляющему доступ к криптокошельку. При этом суд указал, что любое имущество должника, которое имеет экономическую ценность для кредиторов, не может произвольно исключаться из конкурсной массы. Права требования и законные интересы кредиторов в конкурсном производстве в процедуре банкротства подлежат защите наравне с правом собственности, напомнила апелляция.
На основании этого вывода в будущем будет возможно включить в конкурсную массу NFT-токены, Big Data и даже оборотоспособные внутриигровые объекты, считает Владислав Холодков, старший юрист ЮК
Аналогичным образом суды стали поступать и в других спорах. По делу № А40-12639/2016 АСГМ обязал должника передать данные доступа к криптокошельку финансовому управляющему в присутствии нотариуса, а также лично присутствовать при входе в кошелек «для составления акта-приема передачи имущества (биткоинов) с целью включения в конкурсную массу». Это определение оставили без изменения апелляционная и кассационная инстанции.
Но цифровые валюты все еще редко встречаются в банкротных делах, так как достаточно сложно доказать принадлежать кошелька и токенов конкретному лицу, отмечает Холодков.
Принадлежность криптовалюты определяется только обладанием ключом доступа, который и позволяет проводить транзакции.
Если должник сам не сообщит информацию о цифровой валюте, то получить к ней доступ будет практически невозможно, поэтому большинство банкротов скрывают активы.
В деле № А57-21957/2017 финансовый управляющий решил получить информацию о цифровых валютах самостоятельно. Для этого он попросил Арбитражный суд Саратовской области изъять компьютер и мобильные устройства у должника и членов его семьи для экспертизы. Но две инстанции не увидели оснований удовлетворять требования управляющего. Суд указал, что ни АПК, ни закон «О банкротстве» не предусматривают таких процессуальных действий. С этим согласились апелляция и кассация.
Факторы нестабильности
Криптовалюту фактически признал имуществом и Верховный суд в определении по делу № 44-КГ20-17-К7 в начале 2021 года.
В нем ПАО «Сбербанк» потребовал взыскать с Андрея Попова* неосновательное обогащение в размере 840 000 руб. — эти деньги ответчику перечислили мошенники, которые украли их со счета клиентки банка Ксении Добровой*. Сначала суд первой инстанции отказал истцу в удовлетворении его требований, но апелляция отменила это решение и взыскала деньги. С этим согласилась и кассация, после чего Попов обратился в ВС.
Попов возражал, что он трейдер и торгует криптовалютой в онлайн-сервисе BTC. Неизвестные обратились к нему от имени Добровой, чтобы купить биткоины, и дали реквизиты, куда перевести валюту. А взамен перечислили деньги с карты Добровой. После каждой сделки Попову приходила СМС от банка, что «Ксения Олеговна Д.* перевела» нужную сумму. Поэтому продавец был уверен, что биткоины покупала она сама. Верховный суд согласился, что у Попова были основания для получения денег. Гражданская коллегия указала, что «передав свое имущество (криптовалюту) взамен полученных денежных средств» Попов преследовал определенную экономическую цель и в его действиях нет ничего не правомерного. В итоге ВС отменил акты нижестоящих инстанций и направил дело на новое рассмотрение.
В апреле 2021 года Пермский краевой суд оставил в силе решение первой инстанции об отказе в удовлетворении требований банка.
Это позиция ВС важна, потому что в судебной практике существует своего рода «правовая шизофрения»: суды принципиально по-разному смотрят на криптовалюты при разрешении споров.
Но это все же не значит, что ВС расставил точки над i, предостерегает эксперт. Согласно ст. 14 ФЗ № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах и цифровой валюте» требования компаний и граждан, связанные с цифровыми валютами, подлежат судебной защите, только если они информируют о факте обладания такими активами налоговую. Али не исключает, что ужесточение правил обращения цифровой валюты может снова качнуть маятник судебной практики в сторону запретов и нелегального статуса. По мнению эксперта, ситуация и дальше останется нестабильной, пока государство не примет решение о будущем криптовалюты.
Споры о статусе цифровых валют ведутся не только в судах. В феврале 2022 года Центральный банк сообщил о разработке законопроекте о запрете выпуска и обращения цифровой валюты в России.
Иного мнения придерживается Минфин. Согласно его законопроекту цифровые валюты допускаются в качестве инструмента для инвестиций, но только при условии идентификации клиента. Также министерство намерено установить нормативное регулирование майнинга.
Возврат в натуре
Неопределенный статус цифровой валюты не позволяет истребовать ее и из чужого незаконного владения. Эту проблему лучше всего демонстрирует решение Савеловского районного суда Москвы от 9 ноября 2021-го по делу № 2-2888/2021, считает Сергей Савосько, адвокат КА В этом деле Тимофей Сергеев* попросил истребовать из незаконного владения Виктора Дунаева*:
- Dash в размере 88,5 DASH (более 600 000 руб.);
- Ethereum в размере 76,9 ETH (более 15 млн руб.);
- Bitcoin в размере 11,1 BTC (более 33 млн руб.).
Истец указал, что он передал криптовалюты ответчику на пять месяцев в доверительное управление для инвестирования. Затем Дунаев должен был вернуть их, оставив себе 20% прибыли. Но за несколько дней до назначенной даты ответчик попросил продлить договор на неопределенный срок, так как он не сможет вернуть активы вовремя. Истец не согласился. Тогда ответчик вернул оставшуюся часть криптовалюты. Остальное Сергеев потребовал в суде.
Там ответчик настаивал, что не вступал в договорные отношения с истцом, так как стороны не подписывали никаких соглашений. Дунаев добавил, что не принимал на себя обязательств по сохранению цифровых активов и извлечению прибыли.
9 ноября 2021 года Савеловский районный суд отказал истцу в удовлетворении его требований. Первая инстанция посчитала, что истец не представил доказательства заключения договора доверительного управления.
Еще суд обратил внимание, что истец не проинформировал о криптовалютах налоговые органы. В соответствии со ст. 14 закона № 259 «О цифровых финансовых активах» это не дает Сергееву права требовать судебную защиту цифровых активов. По мнению первой инстанции, истец самостоятельно несет риск уменьшения стоимости криптовалюты и его нельзя переложить на ответчика. Решение, судя по электронной базе, вступило в силу.
Похожая ситуация и в деле № 2-2959/2021. Алексей Корхонен* попытался обязать ООО «Криптоюниверс» перевести на его кошелек криптовалюту в эквиваленте более 83 млн руб. на день публикации. По мнению истца, именно такие суммы ответчик не перечислил ему по договору оказания технологических услуг. Согласно условиям, компания c помощью техники истца должна была добывать цифровую валюту, но задолжала плату за это.
30 июля 2021 года Приморский районный суд Санкт-Петербурга отказал в требованиях. Ведь истец не доказал, что компания действительно может передать активы в случае удовлетворения иска. Более того, в решении суда указано: Корхонен сам утверждал, что криптокошельки ответчика невозможно определить и арестовать. Первая инстанция добавила: из договора и переписки сторон не следует, что «Криптоюниверс» должны передать цифровые валюты истцу.
Эта обязанность не может быть исполнена еще и потому, что закон № 259 «О цифровых финансовых активах» вступил в силу после заключения договора, указал суд. Истец должен был предвидеть, что операции с криптоактивами «не обеспечиваются принудительной силой государства», решила первая инстанция.
Представитель истца Дарья Титкова, руководитель практики разрешения споров , считает, что суд неверно применил нормы материального права.
На основании ст. 68 закона № 229 «Об исполнительном производстве» цифровая валюта признается имуществом. А согласно толкованию ст. 130 закона № 229 исполнительное производство ведется в соответствии с законодательством, которое действует во время исполнения решения. Суд мог истребовать цифровые валюты у ответчика, и такой акт мог быть исполнен.
Титкова также считает, что суд неверно распределил бремя доказывания. По ее словам, в договоре указано, что «Криптоюниверс» отвечали за работоспособность оборудования и должны были переводить остатки валюты на расчетный счет заказчика. При условии работы техника вырабатывает криптовалюту в безусловном порядке, поэтому именно ответчик должен был доказать, что оборудование не работало, из-за чего на его счетах отсутствуют активы истца, уверена эксперт.
Аргументы представителя вскоре оценит Санкт-Петербургский городской суд. В ноябре 2021 года истец и ответчик подали апелляционные жалобы на решение первой инстанции.
Возмещение стоимости
Трудности возникают и при взыскании убытков за потерю цифровых валют.
Например, в деле № А57-15876/2020 компания «Алло-Инфо» потребовала взыскать с «Саратовского предприятия городских электрических сетей» упущенную выгоду в размере 11,2 млн руб. По словам истца, из-за аварии на электрических сетях испортилось его оборудование для майнинга. Истец посчитал, что не получил доходы, на которые он мог рассчитывать, если бы оборудование не сломалось.
Размер упущенной выгоды «Алло-Инфо» подтвердило с помощью заключения эксперта. Специалисты проанализировали возможности оборудования и описали сценарий, приносящий максимальный доход. Истец представил в суд справки о количестве и стоимости добытой криптовалюты за период, предшествующий поломке техники.
21 апреля 2021 года АС Саратовской области отказал истцу в удовлетворении его иска. Суд указал, что в спорный период в отечественном законодательстве не был определен статус криптовалюты, поэтому истец не вправе требовать взыскания упущенной выгоды.
К тому же истец не представил достаточных доказательств, что он мог получить какие-либо доходы, если бы оборудование не сломалось. По мнению суда, это не следует из экспертизы и справок, так как эти документы составлены по заказу истца в одностороннем порядке. Кроме того, «Алло-Инфо» не подтвердило, что оно получало какие-либо доходы от майнинга до поломки оборудования, так как компания не учитывала криптовалюту в бухгалтерских документах, а все результаты перечислялись на счет директора фирмы.
Суд решил, что, занимаясь предпринимательской деятельностью по извлечению прибыли от майнинга криптовалют, истец принял на себя все сопутствующие риски. Поэтому истец не вправе рассчитывать на доходы, которые он мог бы получить в обычных условиях гражданского оборота.
Это решение оставили без изменения апелляция и кассация.
В итоге истцу удалось взыскать с ответчика только 6,3 млн руб. в качестве компенсации за порчу оборудования в деле № А57-4291/2019. В этом споре стоимость оборудования «Алло-Инфо» подтвердило заключением эксперта.
Предмет хищения
C использованием цифровых валют совершается множество преступлений. Так, в 2021 году Россия была лидером по числу криптовалютных угроз: на нее приходилось 11,2% пострадавших от подобных атак.
Но цифровые валюты не упоминаются в Уголовном кодексе, а судебная практика до сих пор не дала однозначного ответа на вопрос, могут ли они выступать предметом хищения. По словам Даниила Горькова, юриста , этот пробел зачастую не позволяет дать квалификацию действиям обвиняемых.
Проблема в том, что криптовалюта не идентифицирована в российском законодательстве в качестве имущества, считает эксперт. Это подтверждается и судебной практикой. Так, в деле № 22-5295/2020 Петроградский районный суд Санкт-Петербурга признал Олега Панова* и Владимира Свиридова* виновными в вымогательстве (ст. 163 УК). Первая инстанция установила, что осужденные с помощью насилия и угроз принудили Николая Иванова* передать им 5 млн руб. Потерпевший настаивал, что Панов и Свиридов также украли у него криптовалюту на общую сумму более 55 млн руб. Но суд решил, что криптовалюта не может выступать предметом хищения, так как не является объектом гражданских прав и не может быть отнесена к вещам, в том числе к деньгам, ценным бумагам или любому иному имуществу.
Прокурор не согласился с позицией суда и решил обжаловать приговор в Санкт-Петербургском городском суде. По его мнению, первая инстанция необоснованно исключила из объема предъявленного обвинения криптовалюту, ведь такие активы не запрещены законом и не ограничены в обороте. Обвинитель указал, что криптовалюту следует считать иным имуществом по смыслу гражданского законодательства, а именно разновидностью электронных денег.
Доводы прокурора не показались горсуду убедительными. В определении от 23 ноября 2021 года апелляция согласилась с позицией первой инстанции и пояснила, что криптовалюту нельзя считать электронными деньгами или валютой.
Но приговор Панову и Свиридову отменил Третий кассационный суд общей юрисдикции.
По мнению кассации, судам следовало учесть, что цифровая валюта, к которой следует отнести биткоины, битшейресы и дигибайты, могла быть принята в качестве средства платежа. По сути, основное отличие криптоденег от денег — способ их возникновения, а поскольку понятие криптовалюты не закреплено законодательно, суд мог обозначить ее как иное имущество, указал 3-й кассационный СОЮ. Суд отменил акты нижестоящих инстанций и направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию (дело пересмотрено, но решение в интернете недоступно. — Прим. ред.).
Добиться наказания злоумышленников удалось и в деле № 1-134/19. Октябрьский районный суд Тамбова признал Николая Минаева* виновным в мошенничестве (ст. 159 УК). Согласно приговору, осужденный пообещал Игорю Комарову* купить у него криптовалюту за 20 000 руб. Минаев отправил на номер потерпевшего СМС, которая была похожа на подтверждение перевода от Сбербанка. Комаров поверил, что деньги пришли, и перевел 0,03 ВТC на криптокошелек Минаеву.
В деле № 1-762/2017 Сургутский городской суд Ханты-Мансийского автономного округа — Югры признал Михаила Орлова и Дмитрия Шабалина виновными в мошенничестве (ст. 159 УК) и неправомерном доступе в компьютерной информации (ст. 272 УК). Первая инстанция установила, что осужденные предложили Михаилу Сидорову* обменять «BTC-е» код на деньги. Согласно заключению эксперта, его стоимость составляла 821 100 руб. Потерпевший согласился и передал код Орлову и Шабалину. Но злоумышленники так и не перевели деньги Сидорову, а код зачислили на счет своей учетной записи.
* Имя и фамилия изменены редакцией.