Елизавета Ефремова* была клиенткой «Хоум Кредит энд Финанс Банка» и пользовалась электронными сервисами банка. В марте 2020-го Ефремова сообщила третьим лицам по телефону пару кодов, которые пришли от банка. По этим кодам банк заключил с ней договор страхования и одобрил кредит на 205 904 руб. под 18,9% годовых. Затем деньги перевели на неизвестный счет в «Кредит Урал Банке».
Ефремова написала заявление в полицию, и там возбудили дело по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК о краже. В банк она сообщила, что не заключала кредитный договор и не получала деньги. Ее претензию проигнорировали, и женщина пошла в суд. Истец просила признать недействительным кредитный договор и хотела, чтобы ей выплатили 20 000 руб. компенсации морального вреда. Она утверждала, что не заключала сделку. Банк возражал против удовлетворения требований. Он предоставил выписку по счету Ефремовой, из которой следовало, что деньги списали по ее распоряжению (в остальном позиция банка в актах не раскрыта. — Прим. ред.).
В результате три инстанции отказали в иске. Суды обратили внимание, что стороны должны соблюдать конфиденциальность в отношении СМС-кода. В договоре указано, что за его сохранность отвечает клиент банка. Ефремова же нарушила это условие, потому что по телефону передала код третьим лицам. Суды исходили из того, что при заключении договора были использованы данные истца и вводился корректный код подтверждения — аналог подписи клиента банка. Кроме того, Ефремова получила кредитные деньги на свой счет. В итоге суды не нашли оснований признать сделку недействительной.
Что сказали по телефону
Истец оспорила выводы нижестоящих инстанций в Верховном суде (дело № 5-КГ22-121-К2). В своей жалобе Ефремова отметила, что СМС от банка было на латинице, условия договора ей не разъяснили. Несмотря на возбужденное уголовное дело, банк требует погасить долг по кредиту, который она не получала. Женщина обратила внимание, что не собиралась заключать сделку и подтвердила код машинально, не разобравшись в том, что это означает. По ее мнению, в деле нет доказательств, которые подтверждают, что до потребителя донесли общие условия сделки и согласовали с ней индивидуальные положения.
На заседании Верховного суда 17 января адвокат истца Екатерина Деренская рассказала о событиях в день заключения договора. Юрист объяснила: Ефремовой позвонили якобы из банка и сказали, что она оставила заявку на кредит. Затем у нее поинтересовались, действительно ли она это сделала. Женщина ответила отрицательно. «На что ей сотрудник говорит: сейчас вам придет код, введите его, подтвердите, что вы не подавали заявку», — рассказывает Деренская. Ефремова поверила тому, кто общался с ней по телефону, машинально ввела код, не вчитывалась в сообщение. Потом ей снова позвонили и сказали, что сейчас придет еще одно СМС и нужно будет опять ввести код, чтобы подтвердить: она не собирается брать кредит. Так она и поступила.
Председательствующий судья Сергей Асташов спросил о судьбе уголовного дела. Деренская сообщила, что его приостановили.
— Так все-таки при рассмотрении гражданского дела или при расследовании уголовного дела установили, на чей счет перевели деньги? — поинтересовался судья Асташов.
— В рамках гражданского дела нет, а в рамках уголовного дела следователь не предоставил нам такой информации, — сказала Деренская.
Кредит одним СМС
Представитель банка Татьяна Суворова просила оставить акты нижестоящих судов без изменений. Юрист отметила, что договор оформляли через личный кабинет истца в информационном сервисе банка. Войти туда позволил код, который знала только клиентка. Она заполнила заявление на предоставление кредита, указала его сумму и срок и направила заявку в банк, объяснила Суворова. Судья Асташов спросил, каким способом и в какой форме направили эту заявку на кредит. «Через личный кабинет», — ответила юрист.
— А как согласовывались индивидуальные условия кредитного договора? — задал вопрос председательствующий.
— Тоже в личном кабинете информационного сервиса. Клиент в интерактивных окнах подтверждает предложенные ему параметры кредита, а потом запрашивает в банке СМС-код для подписания договора, — разъяснила юрист банка. По ее словам, сначала клиент захотела заключить договор страхования и оплатить его за счет кредита. Ей направили СМС для подписания этой сделки, а затем приложили индивидуальные и общие условия кредитного договора, а еще график погашения долга, рассказала Суворова.
Тогда судья Асташов обратил внимание на протокол оформления кредитного договора. Там значится, что клиент подписал страховые документы с помощью отправленного на телефон пароля, а затем подписал все документы по кредиту тоже через код. «То есть, исходя из этого протокола, клиент всего лишь два раза набрал пароль. Какое согласование индивидуальных условий договора? Где заявка на получение кредита и все остальное?» — поинтересовался судья Асташов. Суворова ответила, что в протоколе это не отразили.
Еще председательствующий спросил, почему СМС написали на латинице. Юрист банка пояснила, что сообщение набрано латинскими буквами, но сам текст — русский и читаемый, написанный с учетом транслитерации по государственным стандартам. Суворова обратила внимание, что Ефремова — клиент банка с 2016 года. Она неоднократно получала сообщения в подобном виде и не направляла в банк претензии, что у нее возникали сложности с их чтением.
Затем судья Асташов спросил, на какой счет зачислили кредитные деньги. Суворова объяснила, что средства положили на счет истца, открытый в 2016-м. Затем по ее распоряжению, содержащемуся в индивидуальных условиях договора, банк перевел деньги по номеру карты, который указали в сделке как способ получения кредита. Председательствующий уточнил:
— То есть перечисление денег со счета клиента на счет, указанный в индивидуальных условиях договора, производилось без дальнейшего подтверждения?
— Банк это не исследовал и не предоставлял документы по этому аспекту, так как ставился вопрос о признании договора недействительным ввиду отсутствия подписи, — ответила юрист компании.
Четыре роковые цифры
Затем судья Андрей Марьин поинтересовался, проверял ли ответчик принадлежность счета в другом банке истцу. Суворова ответила, что у них нет технической возможности и прав проверять принадлежность реквизитов, куда перечисляют средства. Тогда судья обратил внимание, что сначала деньги зачислили на счет клиента. Затем их перевели на счет в другом банке, а это самостоятельная расчетная операция, не кредитная. Судья Марьин уточнил:
— Получается, одним распоряжением клиента вы осуществляете выдачу кредита и его перечисление со счета вашего клиента на счет в другой банк?
— Совершенно верно. Распоряжение клиента по счету — неотъемлемая часть индивидуальных условий договора, — ответила юрист.
— И для всех этих операций достаточно набрать четыре цифры? — спросил судья Асташов.
— Да, код, который направлен на телефон клиента. Он вводит его в личном кабинете информационного сервиса.
— Без права на ошибку и латинским шрифтом, — заметил председательствующий. На это Суворова ответила, что текст русский, а использование латиницы в сообщениях — это общая банковская практика.
В результате ВС отменил акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.
* Имя и фамилия изменены редакцией.
