Заседание в окружном суде
Ключевое обстоятельство этого спора (№ А40-175605/2020) — доказано, что регулятор понес расходы на оздоровление «Бинбанка». С этого тезиса начала выступление на заседании в АС Московского округа представитель Центробанка Екатерина Козлачкова. Она настаивала, что санируемый банк проводил высокорискованную бизнес-политику, к которой так или иначе причастны все ответчики, поэтому их нельзя освобождать от ответственности.
С этими доводами согласилась и представитель «Траста» Марина Рябчикова, которая добавила: «Каждый из контролирующих лиц причастен к сложившейся на тот момент в банке ситуации». По ее мнению, убытки за санацию с ответчиков можно взыскать и по правилам ст. 15 ГК как упущенную выгоду ЦБ. Эта норма действовала задолго до санации кредитной организации и подлежит применению вне зависимости от времени действия абз. 2 п. 5 ст. 189.23 закона «О банкротстве», отметила Рябчикова. Представитель бывшего мажоритарного акционера «Бинбанка» Микаила Шишханова (ему принадлежало 70% акций), партнер юрфирмы Сергей Савельев не согласился с такой идеей оппонентов о переквалификации спорных отношений. Он подчеркнул, что регулятор изначально предъявил иск в интересах санируемого банка, у которого не было убытков: «Прибыль от его работы оказалась выше размера вливаний». Согласно публичной отчетности, «Бинбанк» получил за 2018 год прибыль в размере 63 млрд руб., а это выше объема вливаний санаторов — около 56 млрд руб. Учитывая, что на 99,99% банком владел регулятор, он мог вернуть все свои «инвестиции» уже по итогам первого года санации.
Отдельно Савельев высказался и об абз. 2 п. 5 ст. 189.23 закона «О банкротстве», который представители ЦБ на протяжении всего разбирательства называли процессуальной нормой, считая ее ретроспективное применение правомерным. Это положение позволяет добиться возмещения ущерба с бывших топ-менеджеров санированных банков. Представитель Шишханова подчеркнул, что в деле бывших совладельцев «Промсвязьбанка» (№ А40-308982/2018) Ирина Букина, судья Верховного суда, отметила: абз. 2 п. 5 ст. 189.23 закона «О банкротстве» не обладает признаками и характеристиками, присущими процессуальным нормам. В определении Букина указала: «По результатам изучения материалов дела оснований для того, чтобы сделать обратные выводы о неправильном применении судами норм материального или процессуального права, не имеется. Суд соглашается, что положения абз. 2 п. 5 ст. 189.23 закона «О банкротстве» в редакции ФЗ от 23.04.2018 № 87 подлежат применению к действиям (бездействию) лиц, совершенным только после вступления этой редакции в силу». С позицией согласилась и глава экономколлегии Ирина Подносова. Исходя из такой трактовки обсуждаемая норма применяется к отношениям, возникшим только после даты вступления в силу — 8 июня 2018 года. К тому моменту в «Бинбанке» уже шла санация. На это же обстоятельство указывал и Илья Покусаев, представитель экс-главы правления «Бинбанка» Александра Лукина.
Подробно высказался и партнер Сергей Коновалов, представитель еще одного бывшего топ-менеджера кредитной организации Петра Морсина. Он обратил внимание, что нижестоящие инстанции очень четко применили к его доверителю подход ВС, заданный в деле «Гринфилдбанка» (№ А40-208852/2015). Тогда экономколлегия пояснила, что в подобных ситуациях наказывать нужно только тех руководителей кредитной организации, чьи действия прямо привели к ее несостоятельности. «Само по себе одобрение сделки лицом, входящим в органы управления банка, еще не говорит, что это лицо помогало выводить активы. Предполагается, что менеджер действовал в соответствии со стандартами разумности и добросовестности, которые обычно применяют в этой сфере», — подчеркнул ВС.
Выслушав аргументы сторон, тройка судей во главе с Анжелой Беловой удалилась в совещательную комнату и спустя четверть часа председательствующая зачитала резолютивку: решения нижестоящих инстанций по вопросам привлечения Шишханова и Лукина к ответственности отменить и направить на новое рассмотрение в АСГМ, а в остальной части оставить акты без изменений.
Суть спора
Процесс по этому делу начался осенью 2020 года. Тогда Банк России подал иск, в котором утверждал, что необходимость санировать «Бинбанк» возникла из-за недобросовестного и неразумного управления финансовой организацией. Заявитель указывал, что в соответствии с положениями ст. 189.23 закона «О банкротстве» убытки можно взыскать с контролирующих лиц. По мнению ЦБ, их в «Бинбанке» было пять: Константин Калагин, Александр Лукин, Кирилл Любенцов, Петр Морсин и Микаил Шишханов. В отношении еще одного ответчика, Михаила Гуцериева (владел около 24,5% акций), в марте 2021 года суд утвердил мировое соглашение. Согласно договоренности, Гуцериев выплатил более 14 млрд руб.
Первая инстанция и апелляция решили, что деятельностью должника фактически управляли только двое: мажоритарный акционер Шишханов, который сам признал себя контролирующим лицом «Бинбанка», и бывший председатель правления Лукин. С них постановили солидарно взыскать более 71 млрд руб. Центробанк не согласился с выводами нижестоящих судов и обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, полагая, что трое других ответчиков тоже контролировали «Бинбанк».
Лукин и Шишханов тоже оспорили акты АСГМ и 9-го ААС. Аргументация в них различается: первый ссылается на то, что фактически юридическое лицо он не контролировал, а использованная судом императивная формула расчета убытков не применяется в этой ситуации. Шишханов объясняет сложившуюся в банке ситуацию экономическим кризисом и настаивает, что доходы ЦБ от работы «Бинбанка» превысили его расходы на санацию за один только 2018 год.
Подробнее об этом разбирательстве читайте в материале «Действие закона во времени и критерии контроля: как взыскивают убытки с руководства «Бинбанка».
Единый подход к спорной норме
В упомянутом Савельевым деле «Промсвязьбанка» судья Иван Худобко обратил внимание: в пользу вывода о неприменимости абз. 2 п. 5 ст. 189.23 закона «О банкротстве» к спорным правоотношениям свидетельствует позиция его коллег в деле «Азиатско-Тихоокеанского банка» (№ А04-8278/2019), поскольку эта норма материально-правовая и не имеет обратной силы.
Там судья Денис Аныш мотивировал отказ неприменимостью абз. 2 п. 5 ст. 189.23 закона «О банкротстве» с обратной силой. Суд указал, что эта норма не применяется к рассматриваемым правоотношениям.
«Совершая действия, за которые руководитель должника может быть привлечен к ответственности, он должен осознавать возможность наступления неблагоприятных последствий и их предполагаемый объем именно в момент совершения действий (принцип разумных ожиданий). Здесь подлежит применению норма, действующая в обозначенный момент, поскольку иное может привести к нарушению принципа невозможности придания обратной силы нормам, ухудшающим положение лица, по сравнению с тем, как они существовали в момент совершения деяния», — разъяснил Аныш.
Не согласился суд и с доводом ЦБ о процессуальном характере применяемой нормы (если норма процессуальная, то довод об обратной силе не имеет значения. — Прим. ред.).
Суд указал, что норма «содержит исключительно признаки материального права: понятие, состав подлежащих возмещению убытков, причиненных виновными действиями (бездействием) лиц, контролирующих кредитную организацию, в отношении которой осуществлены (осуществляются) меры по предупреждению банкротства, их размер, положений, являющихся характерными для процессуальной нормы, определяющих процедуру рассмотрения арбитражным судом заявления о возмещении убытков, причиненных виновными действиями (бездействием) лиц, контролирующих кредитную организацию, абз. 2 п. 5 ст. 189.23 закона «О банкротстве» не содержит, признаками процессуальной нормы не обладает».
Другим доводом отказа в иске стало отсутствие убытков у банка, так как ЦБ взамен внесенных в уставный капитал денег банка получил права участия. Банк показал прибыль. Никакой упущенной выгоды у регулятора не возникает. Меры по предупреждению банкротства прошли, кредитная организация продолжила работать, поэтому оснований для применения особого порядка расчета убытков нет. Более того, ЦБ со средств, размещенных на депозиты «Азиатско-Тихоокеанского банка», получил доход.
Вышестоящие инстанции, включая Верховный суд, с таким подходом согласились. В отказном определении ВС не высказал никакой позиции о действии спорной нормы во времени. При этом судья Денис Капкаев прямо указал, что нижестоящие суды установили отсутствие у ЦБ убытков в результате санации.
В деле «Московского индустриального банка» (№ А40-14903/2020) кассация тоже сослалась на то, что обратная сила к обсуждаемой норме не применяется. Таким образом, лишь одно дело «Открытия» (№ А40-170390/2019), рассмотренное в закрытом режиме, предположительно, вынесли в пользу истца. Остальные дела, в которых выяснялась правовая природа абз. 2 п. 5 ст. 189.23 закона «О банкротстве», завершились в пользу ответчиков: споры «Промсвязьбанка», «Азиатско-Тихоокеанского банка» и «Московского индустриального банка».