Авторское право на дипфейк
«Адженда медиа групп» передала «Рефейс Технолоджис» исключительное право на забавный видеоролик. Произведение создавала команда авторов, которые написали сценарий и отсняли все на видео. Финальным штрихом стала работа моушен-дизайнера, который при помощи технологии дипфейк наложил на исходный материал лицо известного актера Киану Ривза.
Вскоре «Рефейс Технолоджис» обнаружил, что компания Roistat («Бизнес-аналитика») использует этот видеоролик в рекламных целях, активно распространяя в соцсетях. По мнению «Бизнес-аналитики», объект создан нейросетью, поэтому авторское право на него не распространяется.
Правообладатель с таким аргументом не согласился и обратился в суд. В декабре прошлого года АСГМ удовлетворил иск и взыскал с нарушителя 500 000 руб. компенсации. В апреле 9-й ААС поддержал эту позицию. По мнению двух инстанций, технология дипфейк — это не способ создания видеоматериалов, а только дополнительный инструмент обработки контента. Частичное преобразование произведения с помощью нейросетей не свидетельствует о том, что авторы не вносили творческий вклад. Кроме того, апелляция указала, что любой профессиональный участник рынка программного обеспечения знает принципы работы технологии дипфейк. Поэтому сотрудники «Бизнес-аналитики» точно понимают природу видеоролика.
Сейчас нет особых сомнений в том, что дипфейк можно считать объектом интеллектуальной собственности, подтверждает Максим Али, партнер практики интеллектуальной собственности При этом, по его словам, надо помнить, что действующее законодательство охраняет нематериальные блага, к которым относится изображение человека и его голос.
Юрист привел пример из практики: иск актрисы дубляжа Алены Андроновой к «Тинькофф банку» из-за незаконного использования ее голоса в сервисе генерации TInkoff Voicekit (дело № 02-4117/2024). Заявительница аргументировала позицию тем, что ее личные неимущественные права как исполнительницы нарушили, а ее голос, как нематериальное благо, использовали незаконно.
Один из других актуальных вопросов в обсуждаемой теме — маркировка дипфейков, добавил Али. Речь может идти о машиночитаемых метках, которые помогут сайтам и приложениям автоматически распознавать сгенерированный контент. Подобное регулирование сейчас на повестке во многих странах. В марте такие правила появились в ЕС с принятием регламента об ИИ. Аналогичные инициативы обсуждают и в России.
Инициативы по маркировке дипфейков выглядят оправданно. Но они должны быть действительно направлены на удобное информирование пользователя, а не на излишние запреты или ужесточение регулирования IT-рынка.
Подкомиссия по принудительному лицензированию
Правительство РФ ведет работу над запуском подкомиссии по принудительному лицензированию патентов, пишет РБК. Полное название органа — подкомиссия по вопросам использования изобретений, полезных моделей и промышленных образцов. Ее создают по поручению Владимира Путина. Сейчас уже можно ознакомиться с положением о подкомиссии и правилами работы.
Предполагается, что новый орган станет рассматривать заявки от юрлиц, в капитале которых прямое или косвенное участие российских публично-правовых образований или граждан РФ превышает 75%. Помимо этого, Минэкономразвития будет представлять ей заключения федеральных органов власти и проекты решений правительства, основанные на ст. 1360 ГК. Соразмерную компенсацию правообладателю собираются платить в соответствии с методикой, которую правительство утвердило еще три года назад. Для одобрения заявки необходимо, чтобы заявитель ранее обращался к патентообладателю, реально мог использовать лицензируемый объект и имел экономические, производственные или правовые ресурсы.
Подробнее о том, что означает создание этого органа и как он будет работать, читайте в материале «Патенты и санкции: что происходит с принудительным лицензированием в России».
Больше не первый
Компания «Парус» зарегистрировала товарные знаки с обозначением «Дихлофос № 1». Роспатент в этом не увидел нарушения, так как на словосочетание «номер один» исключительное право не предоставляется и его можно включать в название бренда. Фирма «Арнест», которая производит средства для уничтожения насекомых под именем «Дихлофос», посчитала, что «Парус» пытается получить конкурентное преимущество. ФАС согласилась с «Арнестом» и признала действия «Паруса» недобросовестной конкуренцией. Регулятор расценил неохраняемые элементы «Дихлофос» и «№ 1» как сравнительную характеристику, указывающую на превосходство товара одного производителя над другими. То, что у компании были товарные знаки с символами «№ 2» и «№ 3», госорган оценил как попытку создать видимость добросовестности. Тем более что их запустили в продажу уже после начала антимонопольного дела.
«Парус» обратился в Суд по интеллектуальным правам, чтобы оспорить решение ФАС. Первая инстанция согласилась с позицией госоргана, Президиум СИП ее поддержал. В постановлении указано, что действия по приобретению и использованию средства индивидуализации с включением в него слов «лучший», «первый», «номер один» можно квалифицировать как акт недобросовестной конкуренции. По мнению судей, то обстоятельство, что элементы «Дихлофос» и «№ 1» исключены из правовой охраны, не опровергает этот вывод.
Вообще, при рассмотрении дел о нарушении конкуренции нужно изучать поведение компании в течение определенного периода, чтобы понять контекст использования подобных фраз, подчеркнул Владислав Елтовский, глава практики интеллектуальной собственности и цифрового права
А необычность спора заключается в том, что спорную ситуацию разбирали в контексте регистрации товарного знака, который обычно позволяет избегать антимонопольных ограничений. Бизнесменам, которые планируют регистрировать товарные знаки со словами в превосходной форме, эксперт рекомендует учитывать риск быть обвиненными в недобросовестности.
Это дело не мешает использовать порядковые номера другим компаниям. Просто нужно заранее продумать прозрачную бренд-стратегию и зарегистрировать товарные знаки для всех «номерных» товаров, чтобы показать характер использования обозначения № 1.
Такая практика не нарушает права владельцев торговых знаков, поскольку право на бренд не безгранично, согласился Никита Айрапетов, юрист практики интеллектуальной собственности Ст. 1483 ГК содержит большой перечень оснований, мешающих регистрации товарного знака. Среди них нет ограничений на использование в составе бренда элементов некорректного сравнения «лучший», «первый» и подобных.
Рост числа патентных заявок
На Международной конференции ЭРА IP Quorum «Креативная собственность: интеллектуальная экономика» руководитель Роспатента Юрий Зубов отметил активность инноваторов в 2024 году. Об этом рассказал ТАСС. С января по март прошлого года ведомство получило 6200 заявок, а за аналогичный период текущего изобретатели подали 6900 заявок — на 11% больше.
Ранее также сообщалось, что количество заявок, поданных на регистрацию товарных знаков, выросло в 2024-м на 33%.
Ксения Рудь, юрист практики интеллектуальной собственности , считает, что рост числа патентных заявок неслучаен. По ее мнению, такой тенденции способствует активная работа российских компаний в условиях санкций. Рудь отметила, что повысилось качество выявления охраноспособных результатов интеллектуальной деятельности в университетах (ИТМО, Политех), фондах (Сколково) и в различных НИИ. Например, создаются IP-акселераторы, которые консультируют изобретателей и направлены как на выявление результатов интеллектуальной деятельности, так и на просвещение в области права интеллектуальной собственности.
Юрист рассказала и о причинах увеличения числа заявок на регистрацию товарных знаков:
- С июня 2023 года товарные знаки могут регистрировать самозанятые.
- Компании стали чаще регистрировать элементы логотипа или упаковки.
- Растет популярность маркетплейсов, которые не терпят контрафакт на своих площадках и оперативно реагируют на запросы правообладателей.
- Существование программ поддержки предпринимательства. Они содействуют регистрации всех форм интеллектуальной собственности и берут на себя ключевые расходы.
«Шармэль» не признали общеизвестным знаком
Производитель зефира «Ударница» подала заявление на признание своего товарного знака «Шармэль» общеизвестным с 1 января 2008 года. Роспатент посчитал, что представленных доказательств недостаточно и на 2008-й бренд не был особо известен. «Ударница» пошла оспаривать отказ в суде.
23 апреля вышла мотивировочная часть решения по этому делу (№ СИП-1214/2023). Суд по интеллектуальным правам согласился с позицией госоргана и отказал в иске кондитерской фабрике.
«Ударница» придерживалась мнения, что госорган изначально не оценил ее доказательства в совокупности. Компания настаивала, что общеизвестность товарного знака нужно исследовать не только на самостоятельно избранную им дату приоритета, но и к моменту подачи заявления. Так, по ее мнению, Роспатент неправомерно отклонил документы, датированные более поздним периодом.
СИП решил, что раз знак хотят признать общеизвестным с 2008 года, то и документы должны доказывать известность к этому времени. То, что демонстрировало узнаваемость бренда в более поздние периоды (с 2008-го и вплоть до момента подачи заявления), суд не учитывал.
По его мнению, представленных «Ударницей» доказательств было недостаточно, чтобы говорить об общеизвестности «Шармэль»:
- Договоры поставки свидетельствуют только об обязательствах заявителя поставить товар, но не подтверждают продажу товаров.
- Поставки объемом 3,6 тонны в масштабах рынка кондитерских изделий, в частности зефира и пастилы, на территории России незначительны.
- Справка об объемах продаж продукции — это документ, исходящий от самого заявителя, а сведения в нем не подтверждают иные доказательства.
СИП обратил внимание, что покупка кондитерских изделий носит спонтанный характер. Это значит, что потребитель берет то, что доступно в магазинах, и не анализирует такие товары детально. А значит, постоянная реклама продукции «Ударницы» могла бы сделать знак известным. Но с 2005-го по 2008-й «Шармэль» не продвигали.
Суд пришел к выводу, что Роспатент правомерно отказал в признании знака общеизвестным. Сейчас бренд «Шармэль» по-прежнему зарегистрирован в отношении товаров 30-го класса («Пастила, зефир, зефир в шоколаде»).