Расследования неэффективны, аргументация судов поражает: новые решения ЕСПЧ

Заявитель, проживающий в Москве гражданин Киргизии узбекского происхождения 1994 года рождения Абдельазиз Хамракулов, пожаловался на нарушение статьи 3 (запрет на применение пыток и других видов жестокого обращения, включая высылку лиц в страны, где им может грозить серьезная опасность обращения, запрещенного этой статьей) и статьи 5 Конвенции. Экстрадиция из России в Киргизию, решение о которой приняли российские суды, создаст риск для его жизни, поскольку в стране распространены пытки, плохое обращение к гражданам узбекского происхождения, считает Хамракулов. Кроме того, полагает заявитель, его вопрос в суде решался слишком медленно. В жалобе он требовал компенсацию за нематериальный ущерб в размере 10 000 евро, а также 3100 евро за судебные расходы.

 

Хамракулов уехал из Киргизии в Россию после беспорядков и этнических столкновений между узбеками и киргизами в июне 2010 года. Здесь он собирался учиться в колледже. На родине на Хамракулова было заведено уголовное дело за участие в беспорядках, он был объявлен в розыск. В январе 2013 года он был задержан на территории России и помещен в камеру предварительного заключения до последующей экстрадиции.

 

Хамракулов пытался оспорить решение об экстрадиции, однако ни Мосгорсуд, ни Верховный суд, где в итоге и оказалось дело, его не поддержали. Ранее российские миграционные службы не нашли оснований для предоставления Хамракулову статуса беженца – никаких доказательств того, что на родине Хамракулову что-то угрожает, они не увидели. По версии российских представителей власти, родственники заявителя не подвергались преследованиям на территории, а обвинения в отношении Хамракулова нельзя назвать политически мотивированными. 

 

Благодаря тому, что Хамракулов направил жалобу в ЕСПЧ, его экстрадиция была отложена на время рассмотрения дела. Он был освобожден в январе 2014 года. Представители России, отвечая на обвинения заявителя, указывают, что в настоящее время ситуация с правами человека в Киргизии значительно улучшилась – увеличился объем сотрудничества с международными организациями, ратифицированы международные соглашения, касающиеся прав человека, была проведена конституционная реформа. А потому никаких оснований полагать, что на родине заявителя ждет незавидная участь, нет – особенно с учетом того, что Генпрокуратура Киргизии предоставила заявителю письмо с гарантиями обеспечения ему надлежащего обращения и защиты его прав.

 

Заявитель возражает, что нет никаких гарантий того, что данные обещания будут выполнены. Также он не уверен, что российские дипломаты воспользуются предоставленной им возможностью контроля за условиями его содержания в Киргизии. Что касается приведенных им свидетельств о плохом обращении с участниками беспорядков 2010 года в Киргизии, почерпнутых из докладов ООН, то российские суды либо подошли к их изучению формально, либо вовсе их проигнорировали, отмечает в жалобе заявитель.

 

В решении судьи указывают, что случаи плохого обращения с этническими узбеками, участвующими в беспорядках в Киргизии, по-прежнему встречаются часто – по данным, приведенным подразделениями ООН и ряда неправительственных организаций, в 2012–13 гг. ситуация не улучшилась. Ситуация с правами человека в Киргизии остается проблематичной, делают вывод судьи, а положение заявителя можно считать крайне уязвимым. Аргументы, приведенные заявителем в ходе разбирательств в российских судах, не рассматривались вообще, говорится в решении, и в Страсбурге "поражены" аргументацией российских коллег, касающихся предоставленных заявителем материалов международных организаций. Притом что Киргизия никак не продемонстрировала эффективность существующей формально системы защиты от пыток, сложно согласиться, что одна только возможность посещения заключенного российскими дипломатами будет гарантией соблюдения его прав, считают судьи. К тому же, отмечают они, неизвестно, осуществлялись ли подобные визиты в других аналогичных случаях и какова формальная процедура, с помощью которой дипломаты могли бы при необходимости реально помочь заявителю. Таким образом, заключили в Страсбурге, нарушение статьи 3 Конвенции действительно имеет место.

 

Также судьи согласились с тем, что нарушена была ст. 5 Конвенции – Мосгорсуд, по мнению Страсбурга, слишком затянул рассмотрение дела заявителя – "время, которое заняло у Мосгорсуда рассмотрение апелляций… а именно 51, 46, 55 и 49 дней, можно рассматривать только как неоправданно длительное", говорится в решении суда. Правда, размер компенсации судьи решили сократить – за нарушения российским властям придется заплатить 5000 евро плюс 3100 евро за судебные расходы. 

Заявитель – проживающая в Грозном гражданка России Киса Межиева 1961 года рождения. Российские власти нарушили статью 2 Конвенции (право на жизнь), полагает Межиева, потерявшая мужа и оставшаяся инвалидом в результате взрыва бомбы в Грозном в 2001 году. В жалобе заявительница потребовала от российских властей 3 млн евро за нематериальный ущерб, 196 595,39 руб за материальный ущерб – в эту сумму она включила 30 % потенциального заработка погибшего мужа, а в оценке нематериального ущерба основывалась на британских статистических данных (Ogden tables – статистика, облегчающая судам подсчет размеров компенсаций при травмах и инцидентах с летальным исходом. – Ред.), опубликованных правительством Соединенного Королевства в 2007 году. Судебные расходы заявительница оценила в 6735 евро.

 

Автобус, которым управлял муж Межиевой, подорвался на неизвестном взрывном устройстве. Сама она работала в том же автобусе кондуктором. Описывая обстоятельства произошедшего, Межиева отмечает, что ее муж был тяжело ранен в результате взрыва, и ему требовалась срочная медицинская помощь. Однако российские военнослужащие не разрешили никому приблизиться к автобусу, в результате чего муж заявительницы был доставлен в больницу только спустя 50 минут после произошедшего. Как рассказывает Межиева, к автобусу никого не пускали, в том числе и машину скорой помощи, а военные стреляли по автобусу и в воздух. Мовлди Межиев, потерявший много крови, скончался вскоре после того, как был доставлен в больницу. Киса Межиева получила травмы головы, ног и рук. В итоге одну руку врачи вынуждены были ампутировать.

 

В день взрыва прокуратура Грозного начала расследование инцидента, но два месяца спустя расследование было приостановлено и возобновлено по заявлению Межиевой только в ноябре 2003 года. В дальнейшем на протяжении 10 лет расследование приостанавливалось и возобновлялось несколько раз. Межиева считает расследование неэффективным, о чем и сообщает в жалобе в Страсбург.

 

Как утверждает заявительница, взрыв был делом рук российских военнослужащих – по ее версии, мост, на котором произошел взрыв, полностью контролировался российскими военными, однако при въезде у водителя даже не проверили документы, вынудив его как можно быстрее выехать на мост. Кроме того, когда военнослужащие наконец подошли к автобусу, чтобы оказать помощь пострадавшим, один из них сказал: "Сволочи, живые выходят!", что, по мнению заявительницы, свидетельствует о намерении причинить вред пострадавшим.

 

По версии российской стороны взрывное устройство было заложено неизвестными, на большой скорости подъехавшими к мосту на ВАЗ-2107 красного цвета и скрывшимися незамеченными с места происшествия – об этом свидетельствуют очевидцы. В России заявляют о том, что расследование инцидента было начато незамедлительно и проведено должным образом, а отсутствие желаемых результатов само по себе не указывает на нарушения. Заявительница же возражает, что показания, на которые ссылаются в ходе расследования, не были зафиксированы документально.

 

Судьи Страсбургского суда согласились с заявительницей, признав неэффективность расследования по факту взрыва в Грозном. То, что Межиеву не проинформировали о расследовании, не вызвали для дачи показаний и предоставили частичный доступ к материалам дела только спустя пять лет после инцидента, подтверждает нарушение ст. 2 Конвенции, сделали вывод в ЕСПЧ. Что касается суммы ущерба, то судьи решили, что за нематериальный ущерб достаточно будет стандартной в "чеченских" делах суммы в 30 000 евро. В компенсации материального ущерба судьи отказали, не найдя связи между неэффективным расследованием и материальными потерями заявительницы. За судебные расходы ей выплатят 3000 евро. 

Заявитель по следующему делу – гражданин России Валерий Заев 1970 года рождения, проживающий в г. Холмск. Он жалуется на нарушение статьи 3 Конвенции – в частности, на плохое обращение с ним полицейских, задержавших его по подозрению в ограблении магазина, и неэффективном расследовании по факту его заявления о произошедшем. В заявлении он потребовал солидную компенсацию – 5 млн 220 тыс рублей за материальный ущерб, 2 млн рублей за моральный ущерб, а также компенсацию судебных издержек в размере 5850 евро.

 

Заев был задержан 25 января 2002 года и доставлен в полицейский участок Анивского района Сахалинской области. Там, рассказывает заявитель, его жестоко избивали, вынуждая признаться в преступлении. Адвоката, по словам заявителя, ему не предоставили. 28 января он направил жалобу в прокуратуру, где описал действия полицейских. По заявлению было начато расследование. В ходе проведенного медицинского освидетельствования врач обнаружил травмы на теле Заева, подтверждающие достоверность его слов. Однако в итоге в прокуратуре заключили, что травмы были получены Заевым в ходе его сопротивления при аресте, а также нанесены Заевым самостоятельно, чтобы скомпрометировать полицейских, – такой же версии придерживались и представители России в Страсбурге.

 

24 апреля 2005 года расследование было прекращено. 6 мая 2002 года Заев был признан виновным в ограблении и приговорен к девяти годам и шести месяцам тюрьмы. Апелляция, направленная в областной суд Сахалина, ему не помогла.

 

Рассмотрев дело, судьи ЕСПЧ согласились с доводами заявителя и признали нарушение ст. 3 Конвенции (запрет пыток, неэффективное расследование). Они не увидели причинно-следственной связи между нарушением и требованием о возмещении материального ущерба и отклонили требование. Размер компенсации за моральный ущерб суд существенно уменьшил, обязав российские власти выплатить заявителю 9750 евро плюс компенсацию за судебные издержки в размере 3650 евро.