Европейский суд по правам человека рассмотрел два дела по жалобам в отношении России. В этот раз в Страсбурге обнаружили нарушения в истории нацболов, захвативших администрацию президента, и в деле следователя, которого сразу же после отставки взяли с наркотиками.
Нацболы добились компенсаций за "Бутырку"
11 апреля 2013 года ЕСПЧ принял решение по объединенным делам "Манулин против России" и "Вяткин против России". Оба заявителя жаловались на необоснованно долгое предварительное заключение и бесчеловечные условия содержания. Суд нашел в обоих случаях нарушения ст. 3 и ч. 3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (запрет пыток) и присудил обоим компенсацию в размере 6000 евро. Полные тексты решений по жалобам Манулина и Вяткина доступны на сайте ЕСПЧ.
В декабре 2004 года группа членов Национал-большевистской партии (НБП) захватила общественную приемную администрации президента на Ильинке. Через полтора часа кабинет, в котором забаррикадировались нацболы, взяли штурмом, и их обвинили в попытке насильственного захвата власти. В феврале 2005 года обвинение заменили на участие в массовых беспорядках. 8 декабря 2005 года Тверской районный суд г. Москвы признал всех участников "захвата", в том числе Кирилла Манулина и Семена Вяткина, виновными в участии в массовых беспорядках и приговорил к трем годам заключения с отсрочкой на два года.
С 14 декабря 2004 года до 8 декабря 2005 года Манулин содержался в ИЗ-77/3 УФСИН России по г. Москве (сизо "Пресня"), а Вяткин — в ФГУ ИЗ-77/2 УФСИН России по г. Москве ("Бутырка"). Условия содержания были, как следует из заявления, безобразными: перенаселенность, тараканы и грязь. Однако представитель России все же попытался доказать, что на самом деле камеры соответствовали требованиям.
Были представлены, как решил суд, плохо подделанные документы о числе заключенных, причем они охватывали менее 10% времени, которое нацболы провели под стражей, а также справки и показания сотрудников тюрем, настолько детальные, что ЕСПЧ особо выразил свое восхищение памятью этих сотрудников, способных спустя пять лет вспомнить точное число заключенных в различных камерах в разное время. Суд подчеркнул, что уже неоднократно отказывался признать подобные свидетельства заслуживающими доверия. Он также указал, что материалы рассмотренных ранее дел доказывают, что СИЗО "Пресня" было перенаселено в изучаемый отрезок времени. Суд признал, что имело место нарушение ст. 3 Конвенции.
На жалобу истцов в части незаконности содержания под стражей ЕСПЧ ответил, что действия российских судов не противоречили ч. 1 ст. 5 Конвенции, зато вопрос о продолжительности заключения требует исследования. По этому поводу Страсбургский суд отметил, что уже бессчетное число раз выражал несогласие с обычаем российских судов продлевать срок предварительного заключения без исследования индивидуальных обстоятельств, основываясь лишь на тяжести обвинений и не исследуя возможности альтернативных мер пресечения. Суд пришел к выводу, что и в данном случае была нарушена ч. 3 ст. 5 Конвенции, поскольку срок заключения продлевался на основаниях, хотя и релевантных, но совершенно недостаточных.
Заявители требовали компенсаций нематериального ущерба в размере 1 млн евро, но суд снизил ее до 6000 евро каждому.
Следователь, которому испортили отставку
В тот же день ЕСПЧ принял решение по делу "Шикута против России". Заявитель утверждал, что был незаконно и без достаточных оснований лишен свободы на длительный срок, и что суды своевременного не пересмотрели основания его заключения. ЕСПЧ пришел к выводу, что были нарушены части 1 и 4 ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (законность лишения свободы и своевременный пересмотр оснований для лишения свободы, соответственно), и постановил выплатить Шикуте 7500 евро компенсации. Полный текст решения суда доступен на сайте ЕСПЧ.
Сергей Шикута, 1961 г.р., до выхода в отставку в июне 2004 года служил заместителем главы следственного отдела по борьбе с организованной преступностью в сфере незаконного оборота огнестрельного оружия, серьезных нарушений ПДД и поджогов. В августе того же года он был арестован по подозрению в торговле наркотиками. Сам Шикута утверждал, что его подставили сотрудники ФСКН. В ноябре 2004 года в дело добавились обвинения в попытке дать взятку главе отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков (с целью освободить подельника) и продаже ангидрида уксусной кислоты (используется для производства наркотиков опиумной группы).
После ряда однотипных продлений срока предварительного заключения начался суд, который шел почти год, и 12 мая 2006 года Ленинский районный суд г. Смоленска признал Шикуту виновным по всем пунктам обвинения и приговорил его к девяти годам заключения. В июле Смоленский областной суд подтвердил лишь эпизод с попыткой дачи взятки и отменил остальную часть приговора, снизив срок до двух с половиной лет, а дело отправил на повторное рассмотрение.
В сентябре Ленинский райсуд сначала выпустил Шикуту по УДО и на том же заседании санкционировал дальнейшее предварительное заключение — судебное следствие еще не было закончено. Наконец, 13 февраля 2007 года Шикута был окончательно оправдан Ленинским районным судом и отпущен на свободу.
Решение в части нарушения ч. 1 ст. 5 Конвенции не вызвало разногласий — представитель России не стал оспаривать этот факт.
После очередного продления срока заключения, 28 ноября 2005 года, Шикута подал кассацию в районный суд. Она была рассмотрена лишь 45 дней спустя, 17 января 2006 года. Правительство вновь не оспаривало факт затягивания рассмотрения апелляции, и ЕСПЧ признал нарушение ч. 4 ст. 5 Конвенции.
А вот с фактом нарушения ч. 3 ст. 5 Конвенции представители государства не согласились, утверждая, что ввиду сложности дела, продолжительность следствия и суда вполне оправданы. ЕСПЧ поддержал эту точку зрения, указав, что российские суды имели полное право опасаться бегства обвиняемого и его попыток повлиять на свидетелей, ввиду тяжести грозившего Шикуте наказания, его обширных связей в правоохранительных органах и попытки дать взятку, а также его дружеских отношений с основными свидетелями по делу. Таким образом, суд не нашел нарушения ч. 3 ст. 5 Конвенции.
В качестве компенсации нематериального ущерба Шикута требовал 50 000 евро, но суд снизил сумму до 7500 евро. Истец также потребовал компенсации затрат на обеспечение защиты, но не указал суммы затрат и, главное, не представил никаких подтверждающих документов. Поэтому суд постановил компенсацию материального ущерба не выплачивать.
