Европейский суд по правам человека рассмотрел дело по жалобе родственников покойного лидера чеченских сепаратистов Аслана Масхадова. Его вдова и дети оспаривали законность отказа властей не только в проведении похорон Масхадова, но и в выдаче родственникам его тела. Решение Страсбургского суда по этому делу было отмечено первым особым мнением российского судьи Дмитрия Дедова, написанным в соавторстве с коллегой из Азербайджана.
Масхадова и другие против России (18071/05) и Сабанчиева и другие против России (38450/05)
Предыстория
Аслан Масхадов был одним из лидеров чеченских сепаратистов и, как считается, одним из организаторов захвата школы в Беслане 1 сентября 2004 года. 8 марта 2005 года в чеченском селе Толстой-Юрт силовиками была проведена спецоперация, во время которой в подвале одного из домов было найдено тело человека с многочисленными пулевыми ранениями. Позднее его опознали как Аслана Масхадова. Сначала генерал-майор Илья Шабалкин заявил о том, что сепаратиста ликвидировали сотрудники ФСБ. Позже Рамзан Кадыров рассказал, что на самом деле Масхадова застрелил его собственный охранник, когда стала очевидна безвыходность их положения.
25 марта 2005 года было решено не возвращать тело родственникам, а 25 июля — отказаться от возбуждения уголовного дела в связи с его смертью. Заявители в ЕСПЧ этом деле — вдова Масхадова Кусама и двое его детей — Фатима и Анзор.
Второе дело связано с атакой незаконных вооруженных формирований на Нальчик 13 октября 2005 года. В ходе нападения и последующей контртеррористической операции были убиты 95 "лесных братьев". В ожидании опознания многие тела хранились кучами у стен городского морга, где не хватало места. А 15 мая 2006 года было принято решение — одно на всех погибших — не выдавать их тела родственникам, и 22 июня останки были кремированы. Заявители (всего 50 человек) пытались оспорить в Конституционном суде положения законодательства о захоронении террористов, которое разрешает не выдавать их тела родственникам, но проиграли.
Жалоба
Ст. 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (право на жизнь)
Заявители по первому делу утверждали, что Масхадов был убит представителями государства, а официальные органы не провели эффективного расследования обстоятельств его смерти. А поскольку его родственники не были признаны потерпевшими, то не имели доступа к материалам дела и не могли защищать свои интересы. Представители России заявили, что государство не несет ответственности за смерть Масхадова, а заявители не исчерпали все возможности судебной системы на родине перед тем, как обращаться в Страсбург.
ЕСПЧ постановил, что расследование было проведено в соответствии с требованиями Конвенции и что действия представителей государства не были непосредственной причиной смерти Масхадова. Таким образом, ст.2 Конвенции не была нарушена.
Ст. 8 Конвенции (уважение частной и семейной жизни)
Заявители считали, что решение не возвращать тело Масхадова родственникам нарушает Конвенцию, является незаконным, власти даже не рассматривали возможность применения иных мер, а понятие "терроризм" неясно определено в законодательстве. Авторы коллективной жалобы по второму делу ссылались также и на решение КС РФ №8-П/2007, которое обязывает власти ждать конца расследования, прежде чем принимать решение о возврате тела, а также на отсутствие аналогичного законодательства в других странах Европы.
По мнению юристов российского правительства, решение было законным, в частности, соответствовало закону о борьбе с терроризмом, было пропорциональным, ввиду всех обстоятельств дела и соображений общественной безопасности, и имело целью ослабить влияние экстремистской идеологии. Указывали они и на то, что возможности правовой защиты заявителей не были исчерпаны. Решения не нарушали прав родственников покойных и не являлись дискриминирующими.
Суд согласился с властями в том, что отказ выдать тела убитых был правомерным и преследовал законные цели, и что необходимо минимизировать возможность возникновения беспорядков при похоронах и снижать информационное и психологическое воздействие действий террористов. Однако позиция властей в обоих делах была непропорциональной, потому что, во-первых, наказаны были, скорее, близкие покойников, а не они сами, и, во-вторых, решения не выдавать тела были приняты автоматически, без индивидуального рассмотрения; следовало попытаться дать родственникам хотя бы ограниченную возможность попрощаться с покойными. То есть, приходит к выводу суд, имело место нарушение ст.8 Конвенции.
Ст. 13 Конвенции (право на эффективное средство правовой защиты)
Согласно жалобе заявителей, они не имели возможности оспорить решения о невыдаче тел из-за неясности законодательства и отсутствия судебной практики. В ответ представители правительства настаивали, что заявителям по обоим делам ничто не мешало жаловаться.
ЕСПЧ же пришел к выводу, что в российских инстанциях реально можно было опротестовать лишь законность применения норм, но не их суть; во втором деле положение заявителей осложнялось еще и тем, что они не могли получить копию самого решения, и следовательно, оспорить его. Поэтому имело место нарушение ст. 13 Конвенции.
Компенсация
Родственники Масхадова требовали компенсации материального ущерба в размере 74 016 евро (доход, не полученный из-за смерти отца семейства), 1,2 млн евро морального ущерба и 32 724 евро в счет судебных расходов. Заявители по второму делу требовали по 20 000 евро каждому в качестве компенсации нематериального ущерба и 29 253 евро (на всех) компенсации судебных расходов. Кроме того, в обоих случаях заявители требовали передать им останки родственников или информацию о захоронениях.
Суд счел, что в обоих делах признание самого факта нарушения Конвенции составляет достаточную компенсацию. Сумма покрытия судебных издержек по первому делу была снижена до 18 000 евро, по второму до 15 000 евро всем заявителям вместе. Требовать от России выдачи тел или информации о захоронении ЕСПЧ отказался.
Особые мнения
Судьи Дмитрий Дедов (Россия) и Ханлар Хаджиев (Азербайджан) в обоих случаях выразили несогласие с признанием нарушения ст.8 Конвенции. Государство, с их точки зрения, обязано учитывать риск нового акта насилия в связи с похоронами, и, поскольку террористы воюют в том числе и против мирного населения, право гражданского населения жить в мире важнее, чем право родственников террористов на захоронение их тел. Это первое особое мнение, сформулированное судьей Дедовым за полгода работы в Страсбурге.
Авилкина и другие против России (1585/09)
Предыстория
В этом деле заявителями стали Административный центр Свидетелей Иеговы и трое граждан России — Екатерина Авилкина, Нина Дубинина и Валентина Жукова. В 2004-2005 годах "Комитет по спасению молодежи от деструктивных культов" подал ряд жалоб в прокуратуру против этой религиозной организации. Дела по ним расследовала городская прокуратура, в частности, изучала медицинские документы ее членов. Никаких нарушений обнаружено не было, однако прокуроры потребовали от медицинских учреждений сообщать обо всех случаях отказа свидетелей Иеговы от переливания крови, а также отказалась предоставить организации материалы проверок. Заявители подали в суд, и 27 марта 2008 года Октябрьский районный суд Санкт-Петербурга частично удовлетворил их жалобу, постановив дать доступ к материалам проверок. 2 июля 2008 года Городской суд Санкт-Петербурга оставил решение в силе, однако прокуратура фактически не исполнила решение суда.
Жалоба
Ст. 8 Конвенции (уважение частной и семейной жизни)
Конфиденциальная медицинская информация, как утверждается в жалобе, была предоставлена прокуратуре незаконно и без согласия заявителей, в одном случае — в нарушение прямого запрета. На это юристы, представлявшие Россию, возразили, что информация была предоставлена законно, что подтвердили две судебные инстанции, и что люди, открыто исповедующие такие религиозные верования, как свидетели Иеговы, включающие отказ от переливания крови, тем самым отказались и от права на конфиденциальность медицинской документации, связанной с этой процедурой. Кроме того, информация была необходима для защиты общественного здоровья. Наконец, прокурорские проверки не привели ни к каким негативным последствиям для заявителей.
ЕСПЧ согласился, что получение медицинской информации прокуратурой не нарушало букву действовавшего в то время законодательства. Тем не менее, возможность оспаривать предоставление конфиденциальных данных постфактум не дала достаточной защиты права на частную жизнь Авилкиной и Жуковой, поэтому имело место нарушение ст. 8 Конвенции. Жалобы самой организации и Дубининой были признаны неприемлемыми, потому что они не пострадали от признанных судом нарушений.
Компенсация
Авилкина и Жукова требовали по 5000 евро каждой в качестве компенсации нематериального ущерба, и суд полностью удовлетворил их запросы. Также они хотели получить 12 800 евро и 66 903 руб. компенсаций судебных расходов на двоих, однако ЕСПЧ постановил выплатить им только 2522 евро и 1880 евро соответственно.
