Панацеи от коррупции у меня нет
Порой приходится слышать, что коррупция на Руси неискоренима и что для ее подавления нужны методы Петра Первого или Иосифа Сталина. Хотя, между прочим, и при них воровали, особенно при Петре, достаточно вспомнить хотя бы такого "сиятельного" казнокрада, как князь А.Д. Меншиков.
Но в современной демократической Испании коррупции значительно меньше, чем в годы диктатуры генералиссимуса Франко, который говорил одному из своих приспешников: "Во всей Испании только мы с тобой и не воруем".
Когда я бываю в европейских странах, я всегда задаю себе вопрос: почему в этих странах действительно установлена, наряду с политической демократией, "диктатура закона", о которой мы пока лишь можем мечтать? Все очень просто: люди там поняли, что жить по закону выгодней и удобней, чем каждый раз пытаться обойти его. Думаю, что рано или поздно мы тоже придем к такому пониманию. Но это не произойдет само собой.
Не будем обманывать самих себя: на пути борьбы с коррупцией есть немало препятствий, как объективных, так и субъективных. Пожалуй, важнейшее из них — укоренившийся в нашем сознании на протяжении многих столетий правовой нигилизм. То есть убеждение в том, что на той или иной конкретной территории "хозяином" является губернатор, мэр, какой-то "крутой" бизнесмен, порой даже криминальный авторитет, но только не закон.
Закон у нас, если воспользоваться известным выражением Председателя Конституционного суда Валерия Зорькина, нередко "входит в резонанс" с той или иной политической или какой-то иной конъюнктурой. Поэтому, какие бы правильные, хорошие законы мы ни принимали, чиновники всегда находят способы их обойти.
Наглядный пример — Федеральный закон о закупках для государственных и муниципальных нужд № 94-ФЗ. Несмотря на все поправки и усовершенствования, чиновники все равно проводят "липовые" аукционы, где победитель известен заранее и разворовывание бюджетных средств идет полным ходом.
Другая проблема, препятствующая борьбе с коррупцией, — не вполне легитимный характер нашей крупной собственности, что, кстати говоря, признают и многие ее обладатели. Когда-то Прудон сказал, что всякая крупная собственность — есть кража. Мне также вспоминаются слова В.В. Путина, который заметил по поводу одного фигуранта дела ЮКОСа, что за несколько лет невозможно честно заработать миллиарды долларов.
Получается, что крупные собственники находятся, как бы сказали в дореволюционной России, в вечном подозрении. И это обстоятельство объективно провоцирует стремление тех или иных сил оказать на них давление, с целью заставить "поделиться". Вообще же незащищенность права собственности — это питательная среда для коррупции.
Ключевой фигурой в нашей экономике по-прежнему является не креативно мыслящий предприниматель, а чиновник. Непрерывный рост числа чиновников, их необоснованно широкие полномочия в плане вмешательства в дела бизнеса также создает благоприятную среду для коррупции. И, к сожалению, все попытки государства как-то снизить административное давление на бизнес пока не приносят желаемых результатов.
Пожалуй, самая важная проблема — это те ценности, которые господствуют в обществе. В современной России коррупционер и борец с коррупцией поставлены в неравное положение. Первый — человек богатый, а, значит, его окружает всеобщее восхищение, он герой светской тусовки, любимец женщин; он то и дело мелькает в СМИ. Второй воспринимается обществом в лучшем случае как некий чудак, который, вместо того чтобы делать деньги, ведет борьбу с ветряными мельницами.
Не изменив этой "установки": "деньги не пахнут" — мы никаких результатов в борьбе с коррупцией не добьемся. Борьба с коррупцией должна найти свое отражение в государственной информационной и культурной политике. У нас должны появиться свои "комиссары Катани".
Более активную позицию, на мой взгляд, должны занять депутаты всех уровней. У парламента есть важнейшая функция — осуществлять контроль за деятельностью исполнительной власти. К сожалению, очень часто самые вопиющие факты коррупции, о которых сообщают СМИ, остаются без внимания парламентариев.
Сами же чиновники не считают нужным как-то реагировать на обвинения, появляющиеся в СМИ в их адрес. Последним чиновником, который в такой ситуации сам попросил Президента временно освободить его от должности, был, если не ошибаюсь, бывший министр юстиции Валентин Ковалев, которого я защищал в одном из судебных процессов.
Нужна напряженная совместная работа как со стороны государственных структур, прежде всего, правоохранительных органов, так и гражданского общества. А какой-то универсальной "панацеи", чудодейственного рецепта от коррупции у меня нет. А если кто-то скажет, что такой рецепт у него есть, лично я такому человеку не поверю.
Больше всего мне запомнилось дело Тамары Рохлиной
Тамара Павловна Рохлина обвинялась в убийстве своего мужа — депутата Государственной Думы генерала Льва Рохлина. Это дело как в зеркале отразило ту правовую систему, которая сложилась в России в 90-е годы прошлого века.
были и заявления высокопоставленных следователей о виновности подозреваемого в совершении преступлений, сделанные еще до начала следствия, и крайне небрежный сбор и закрепление доказательств. Были и допросы без участия адвоката, и упор на "личное признание", как на "царицу доказательств", и готовность судебных инстанций "восполнять" пробелы следствия во имя ложно понятой "чести мундира".
Для меня это пример того, как не надо расследовать уголовное дело. Между прочим, такое же мнение высказал и бывший генеральный прокурор России Юрий Скуратов. Правда, уже после того, как оставил свой пост.
Это дело, несмотря на его относительно благополучный для моего доверителя исход (последний приговор — к условному лишению свободы), оставило в моей памяти крайне удручающее впечатление. Но, несмотря на это, я убежден: безнадежных дел не бывает. В любом случае, адвокат может существенно облегчить участь своего доверителя, какие бы объективные факторы против него ни работали. Нужно только не опускать руки и всегда идти до конца, вплоть до обращения в Европейский суд по правам человека, который, кстати говоря, в том деле вынес решения в пользу Тамары Павловны.
Неприятно вспоминать о деле лыжниц О. Даниловой и Л. Лазутиной
О деле наших известных лыжниц Ольги Даниловой и Ларисы Лазутиной, неправомерно, на мой взгляд, обвиненных в применении допинга, я подробно рассказал в отдельной книге. Сделал это специально для того, чтобы каждый желающий мог сам проанализировать это дела и оценить позицию обвинения и защиты.
Если кто-то из юристов полагает, что он мог бы действовать как-то лучше, чем это получилось у меня, я всегда готов его выслушать. В этой связи я хотел бы напомнить слова великого врача, основателя современной хирургии Теодора Бильрота: "Только слабые духом, хвастливые болтуны боятся открыто высказываться о совершенных ими ошибках. Кто чувствует в себе силу сделать лучше, тот не испытывает страха перед осознанием своей ошибки". Думаю, эти слова вполне применимы и к нашей адвокатской работе.
Браться за дело или нет, адвокат не всегда может выбирать
Моя адвокатская судьба складывалась таким образом, что я имел возможность выбирать, какие дела вести, а от каких отказываться. Но ведь бывает и так, что суд назначает адвоката для обвиняемого, у которого нет возможности самому пригласить себе защитника. И здесь уже нельзя отказаться.
Конечно, я далек от намерения сравнивать себя с известными адвокатами прошлого, но напомню, что, например, такому замечательному адвокату, как Ф.Н. Плевако, плохо давались дела в тех случаях, когда ему приходилось защищать предпринимателей, которые преступили закон, руководствуясь исключительно стремлением к наживе. Он просто не мог заставить себя защищать заведомо неправое дело.
А вот некоторые другие адвокаты того времени не испытывали таких моральных преград. Мне бы не хотелось защищать человека, чья мораль и образ действий для меня совершенно неприемлемы.
Никогда не думал о том, как стать судьей
В США, например, насколько я знаю, известные адвокаты порой стремятся стать судьями, даже при том, что это будет означать снижение их доходов — настолько почетна там профессия судьи.
Меня же вполне устраивает профессия адвоката и у меня никогда и мысли не возникало сменить ее. В свободное время я занимаюсь общественной работой, как в Общественной палате, так и возглавляя движение "Гражданское общество", которое занимается правовым просвещением граждан в регионах. И это вносит в мою жизнь необходимое разнообразие.
У каждого свой путь. Как говорил поэт А.К. Толстой в стихотворении "Мудрости жизни":
Если хочешь быть майором,
То в Сенате не служи.
Если служишь, то по шпорам
Не вздыхай и не тужи.
Так что я хочу "служить" адвокатом, а по судейской мантии не тужу и не вздыхаю.
Чтобы милиция вызывала доверие, надо отменить палочную систему отчетности, проверить уже имеющиеся кадры и лучше готовить новые
Когда-то князь Курбский писал Ивану Грозному, что тот хочет свет подменить тьмой, а горькое представить сладким. Нечто подобное произошло и у нас. Многие представители власти, милиционеры в их числе, прониклись чувством вседозволенности по отношению к рядовым гражданам, которые запуганы, не знают своих прав и не умеют их защитить.
Несмотря на все усилия руководства МВД, очень плохо поставлена система подготовки и отбора кадров, в результате чего в органы внутренних дел порой попадают люди откровенно аморальные, жаждущие наживы любой ценой, страдающие теми или иными психологическими комплексами, склонные к запоям, кутежам, неистовому разврату и т.п.
Какой путь борьбы с этим злом? Нужно на деле отменить "палочную" систему отчетности в МВД, когда сотрудники вынуждены "рапортовать" о повышении раскрываемости преступлений — порой за счет их фабрикации или иных недобросовестных методов, что создает нездоровую психологическую обстановку.
Нужно провести тщательную проверку уже имеющихся кадров, в том числе на предмет их психологической устойчивости и моральных качеств, для того чтобы освободиться от потенциальных "майоров евсюковых". Но вообще это очень сложная задача, связанная с изменением всего морального климата в обществе.
По самому своему положению, сотрудники МВД должны быть не только образцом законопослушания, но и эталоном нравственной чистоты, порядочности, человечности. От этого, на мой взгляд, во многом будет зависеть доверие наших граждан к государству. Если же нам не удастся этого добиться, мы обречены на "войну всех против всех".
