В деле "Оборонсервиса" о многомиллиардных хищениях в Минобороны допрошены представители потерпевших обществ. Заседание вышло напряженным. На одного из них судья и защитники злились из-за неуверенных ответов, а другой на протяжении всего допроса повторял, что сведения в иск попали из материалов следствия. Однако ранее, как выяснилось, он с ними знакомиться отказался.
На вчерашнее заседание по делу "Оборонсервиса" в Пресненский районный суд Москвы прокуроры вызвали представителей "первого звена" потерпевших дочерне-зависимых обществ Министерства обороны – ОАО "Главное управление обустройства войск" и ГУП "Окружной материальный склад Московского округа ВВС и противовоздушной обороны". Первым на вопросы отвечал Валерий Былина, с 2009 по 2013 год работавший в ГУОВ главой одного из представительств. Допрос касался иска о возмещении ущерба, который Минобороны, и в том числе ГУОВ, подало к пяти фигурантам дела: Евгении Васильевой, Динаре Биляловой, Екатерине Сметановой, Максиму Закутайло и Ирине Егоровой. Всех их следствие считает виновными в хищении имущества военного ведомства на сумму более 3 млрд руб.
Экс-директору ДИО Васильевой вменяют в вину 12 эпизодов преступлений по ст. 159, 174.1, 285 и 286 УК РФ (мошенничество, легализация денежных средств, злоупотребление должностными полномочиями – до 10 лет лишения свободы). Бывший гендиректор ГУОВ Лариса Егорина, также сидящая на скамье подсудимых, обвиняется по нескольким эпизодам мошенничества в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК – до 10 лет) и в злоупотреблении полномочиями (ч. 1 ст. 201). Екатерина Сметанова, гендиректор компании-агента ООО "ЦПП "Эксперт", признала вину в мошенничестве (ч. 4 ст. 159 УК) и коммерческом подкупе (ч. 3 ст. 204 УК – до семи лет лишения свободы). Ее дело выделено в отдельное производство. Ее мужу Максиму Закутайло инкриминируется ч. 4 ст. 159 УК, ч. 3 ст. 160 УК (присвоение средств или растрата в крупном размере или с использованием служебного положения – до шести лет лишения свободы), а также по ч. 5 ст. 33 и п. "в" ч. 3 ст. 286 (пособничество в превышении должностных полномочий). А Ирину Егорову следствие считает казначеем преступной группы и обвиняет по п. "а" ч. 3 ст. 174.1 УК РФ (отмывание похищенных денежных средств – до пяти лет лишения свободы) и ч. 4 ст. 159 (мошенничество – до 10 лет).
"Следователи сказали, что эти лица виновны?"
Прокурора Антуана Богданова в первую очередь интересовало, на какую сумму Минобороны понесло ущерб, но с ответом на этот вопрос вышла заминка. Сначала Былина назвал сумму в 273 млн руб.
– Сколько?! – дружно в изумлении выдохнула защита.
Былина смутился и в поисках точной суммы принялся перелистывать исковое заявление. Прошло несколько минут, участники процесса терпеливо ждали. Наконец представитель ГУОВ нашел то, что искал. Как выяснилось, итоговый размер ущерба почти вдвое меньше – 123,6 млн руб. На второй вопрос Богданова, поддерживает ли потерпевший заявленные исковые требования, Былина ответил утвердительно, а затем к его допросу приступил адвокат Васильевой Дмитрий Харитонов. Сессия оказалась куда продолжительнее.
– Какое имущество было похищено? – начал он с места в карьер.
Судья Татьяна Васюченко переформулировала вопрос адвоката более мягко (впоследствии ей пришлось делать это еще не раз). Былина ответил, что под похищенным имуществом подразумевается вознаграждение по агентскому договору, которое ГУОВ выплатило ООО "ЦПП "Эксперт". При этом, как утверждал Былина, свои обязанности по договору "Эксперт" не выполнил.
Напомним, в январе – феврале 2012 года, имущество филиалов ГУОВ было продано ЗАО "Инвестстрой-15" при посредничестве ООО "Центр правовой поддержки "Эксперт", которое получило в декабре 2011 года 21 млн руб. комиссионных (общая их сумма – 107,2 млн руб.). Как говорил потерпевший, при подписании агентского договора с "Экспертом" стороны планировали завершить сделки по всем объектам до 1 сентября 2011 года. Некоторые здания не имели правоустанавливающих документов, и эту задачу начали решать сотрудники ГУОВ: провели инвентаризацию недвижимости, проверили существующие ограничения прав и создали рабочие группы по регистрации прав на имущество. Работа закипела, и с мая представители ГУОВ разъехались по всем восьми филиалам. По словам мужчины, функционал ГУОВ полностью совпадал с заявленным в агентском договоре функционалом "Эксперта" и, по сути, ГУОВ выполнял работу за него.
Харитонов внимательно выслушал сказанное, а затем спросил, получил ли ГУОВ деньги за реализацию филиалов. Былина кивнул и добавил, что эти деньги были зачислены на счет организации, и из них "Эксперту" выплатили вознаграждение. На вопрос адвоката, предъявляло ли ГУОВ "Эксперту" какие-либо претензии, потерпевший ответил отрицательно.
– Означает ли это, что никаких денежных средств не было похищено? – вкрадчиво поинтересовался адвокат.
Тут запротестовала прокурор Вера Пашковская, и судья снова переформулировала жесткий вопрос:
– Почему вы раньше не оспорили договор в порядке гражданского судопроизводства, если считаете, что вам был причинен ущерб?
Ответом ей было долгое молчание. В конце концов Былина пробормотал, что не готов это обсуждать. Затем судья предоставила слово Васильевой, и тут вопросы посыпались один за другим. Практически на каждый Былина отвечал "нет" или "не знаю". Так, он затруднился подтвердить, работала ли Васильева в "Эксперте" и давала ли указания ГУОВ о выплате "Эксперту" агентского вознаграждения. Документа, который послужил основанием для выплаты вознаграждения, Былина тоже не видел, как не слышал устных или письменных распоряжений бывшей чиновницы на этот счет.
– Так если вы ничего не знаете, почему тогда вы предъявляете претензии ко мне, Егориной, Сметановой, Биляловой? – возмущенно воскликнула Васильева. Потерпевший промолчал.
Этот же момент интересовал и другого адвоката Васильевой, Тимофея Гриднева. Когда настала его очередь допрашивать потерпевшего, он попросил Былину еще раз перечислить фамилии лиц, к которым предъявлен иск. Тот, не глядя в исковое заявление, сумел назвать только две из пяти.
– И все?! Вы предъявляете этим людям иск на 123 миллиона! У вас что, нет с собой документа? Есть?! Ну так читайте! – рявкнул Гриднев.
Былина повиновался. Дальше Гриднев потребовал от него назвать должности ответчиков. Когда очередь дошла до фамилии "Егорова", в зале снова воцарилось долгое молчание. Наконец потерпевший признался, что не может сказать точно, кто такая Егорова и какую должность она занимала.
– Вам следователи сказали, что эти лица виновны? Если да, то так и отвечайте! – зло заметила судья, которую уже стала раздражать неспособность Былины давать показания.
Постепенно в допрос включились все защитники. Адвокат Хасан-Али Бороков желал знать, почему ГУОВ вообще обратился в суд, если ущерб причинен холдингам Минобороны, а Былина пояснил, что большая часть активов компании принадлежит ОАО "Оборонсервис". "ГУОВ входит в ОАО "Оборонстрой", тот входит в ОАО "Оборонсервис". Мы – "внучка" "Оборонсервиса", разложил потерпевший цепочку связей между структурами. Борокова такой ответ устроил, но вот почему иск первоначально подавался в Хамовнический суд Москвы, он не понимал. Былина ответил, что на этот суд ему указали следователи. А адвоката Юрия Гервиса интересовало, имеются ли в распоряжении ГУОВ какие-либо документы, подписанные Егоровой или изготовленные с ее участием. Оказалось, что таких документов нет.
Наконец у всех участников процесса кончились вопросы к Былине, и его отпустили, а судья объявила перерыв.
"Из материалов следствия, из материалов следствия…"
После перерыва за трибуной встал следующий представитель потерпевшей структуры – старший юрисконсульт ГУП "Окружной материальный склад Московского округа ВВС и противовоздушной обороны" (ОМС) Владимир Потапов. Иск, предъявленный ОМС к тем же лицам, касался сделки по недвижимости в местечке Пересыпь Краснодарского края. Продажа находящегося там земельного участка пансионата "Эллада" площадью 3,12 га с 15 объектами недвижимости на нем – еще одно преступление, в котором обвиняют Васильеву. Земля и строения ушли с баланса ОМС подконтрольному Васильевой ООО "СитиИнжиниринг" за 92,1 млн руб., что, по версии следствия, на 4,6 млн руб. ниже рыночной цены. ОМС считал, что агентский договор с "Экспертом" не подлежал заключению, так как агенту был заранее известен покупатель объектов в Пересыпи. В исковых требованиях ОМС просил возместить 4 млн руб. комиссионных, уплаченных "Эксперту".
Прокуроры ограничились тем, что уточнили сумму заявленных требований, и дальше представитель потерпевшего перешел в распоряжение защиты. Адвокат Харитонов допытывался, произвело ли ОМС оплату "Эксперту" по агентскому договору, получил отрицательный ответ и удивился, как в таком случае можно вообще говорить о возмещении ущерба. Потапов ответил, что ущерб Минобороны причинил сам факт заключения договора, который не должен был быть заключен. Тут уже удивились все. Наконец при участии судьи участники процесса разобрались, что договор все-таки заключался и министерство ущерб понесло. Вопросы потерпевшему начала задавать Васильева.
– Из чего вы сделали вывод, что я, Закутайло и Сметанова "состоим в организованной преступной группе"? – зачитала она выдержку из искового заявления.
– Из материалов следствия, – прозвучал ответ.
– Откуда вам известно, что покупатель имущества был известен заранее?
– Из материалов следствия.
В таком духе допрос продолжался еще 20 минут. Прокуроры молчали, адвокаты тщетно пытались добиться от потерпевшего хоть какой-нибудь конкретики, но он упорно давал одинаковый ответ на все вопросы.
– Да вы не знакомились со следственными материалами, в деле документ лежит о вашем отказе от ознакомления! – наконец не выдержал Харитонов.
Судья подтвердила, что такой отказ в деле действительно есть, но Потапов ситуацию никак не прокомментировал. Предмет и условия агентского договора, заключенного с "Экспертом", потерпевший также вспомнить затруднился.
– Если вы ничего не знаете, то зачем вы иск написали? – снова возмутилась Васильева, но ответа не получила.
После того, как Потапова отпустили, судья объявила участникам процесса, что со следующего четверга начнется допрос свидетелей защиты.
