Геннадий Гудков, проиграв в первой инстанции ВС РФ свой думский мандат, призывал "не тратить время на наши суды в силу их полной бесполезности", однако сам не только снова пришел туда, но и просил справедливости. У его оппонента была более простая позиция: он говорил, что в доводах депутата и его адвокатов нет ничего нового, а сами они не выдерживают критики.
Сегодня "дело Гудкова" коллегия судей Верховного суда в составе Галины Манохиной, Аллы Назаровой и председательствующего Александр Федина начала слушать почти без задержки. "Доверяете составу суда?" — дежурно спросил Федин.
- Не то слово, – заявил с улыбкой Геннадий Гудков и обменялся взглядами со своими представителями — адвокатами Еленой Лукьяновой и Вадимом Прохоровым.
Смеяться, правда, было не над чем – 14 сентября 2012 года на основании материалов Генпрокуратуры и Следственного комитета Гудкова лишили статуса депутата Госдумы. Постановление было принято на пленарном заседании, которому предшествовало разбирательство в парламентской комиссии. Она пришла к выводу, что Гудков продолжает принимать непосредственное участие в управлении одним из своих предприятий — "Коломенским строителем", а также частным охранным предприятием "Агентство безопасности "Пантан". Депутата обвиняли в том, что оказывал покровительство этому ЧОП во время проверки, проводившейся МВД (по ее результатам, 25 мая 2012 года действие лицензии "Пантана" было приостановлено).
Попытка оспорить решение не удалась — 12 февраля 2012 года судья ВС Николай Толчеев признал решение Госдумы законным. Тогда, выслушав решение, Гудков призвал граждан "не тратить время на наши суды в силу их полной бесполезности". "[Судейские] кадры нужно чистить полностью", — заявил опальный депутат, но тут же сообщил о своем намерении заняться "формальным обжалованием".
Новизной доводы Гудкова и его представителей не отличались, прежним остался и фокус дискуссии — говорили о "Коломенском строителе". Копия протокола собрания учредителей этой компании от 5 июля 2012 года из Росреестра, который был подписан депутатом и его супругой Марией Гудковой, стала основанием для решений ГД и ВС.
- Уважаемый суд, нет ни одного доказательства, что я руководил бизнесом. Сам протокол появился, как крапленая карта из рукава. Экспертиза подлинности документа не проводилась. Если бы Госдума хотела что-то доказать, а не просто расправиться с Гудковым, то ее бы сделали. Подлинник так и не нашелся, — с этого Гудков начал, а закончил обращением к совести судей: — Что же мы узакониваем политическую расправу? Вы же суд – высшее мерило права. Мы можем принять любое решение, но все-таки я надеюсь на справедливое и законное. Я надеюсь, что в России может быть суд, а не судилище.
- Ну, мы–то, в отличие от вас, не сомневаемся, что примем законное решение – прокомментировал последнюю реплику Федин и поинтересовался у Гудкова: — Скажите, а судьба подлинного протокола какая?
- Его не было вообще! Моя жена все лето была за рубежом.
Лукьянову, выступавшую следом, выводы первой инстанции "удивили и расстроили". "В решении шла речь о предпринимательской деятельности в предыдущих созывах Госдумы", — напомнила она и заявила, что на основании подобных фактов "недопустимо" признавать правомерным исключение Гудкова из нынешнего состава нижней палаты Федерального Собрания. "Я прошу… Я понимаю, что все мы должны быть формалистами, но взгляните внутрь своих собственных убеждений, чтобы принятое решение позволило нам идти дальше, — закончила выступление Лукьянова, а затем уехала из ВС по неотложным делам.
Прохоров сосредоточился на процедурных основаниях для отмены решения суда первой инстанции. "Законом предусмотрена возможность лишения статуса, но процедуры нет… — констатировал он и привел пример, говорящий о том, что без нее никакая возможность не может быть реализована: — Когда про закон Ирода, [запрещающий усыновление детей из России гражданами США], говорили, собрали 100 000 подписей против него, но Дума на основании того, что нет процедуры, отказалась рассматривать обращение". Другими нарушениями, по мнению Прохорова, было то, что постановление о лишении полномочий Гудкова не мотивировано, что депутата не уведомили в письменной форме в течение двух дней со дня принятия решения о проверке, и то, что "светокопия протокола ["Коломенского строителя"] была роздана во время заседания [комиссии] и у Гудкова не было возможности подготовить возражения".
И Гудков, и Лукьянова, и Прохоров говорили также об упоминании в решении суда первой инстанции "Пантана". "Как можно это было притянуть в решение, если это не обсуждалось на комиссии?" — удивлялся депутат. "С чего он вдруг появился", — вторила ему Лукьянова, а Прохоров сделал более подробный разбор. "Суд в своем решении указал, что подлежат проверке фактические обстоятельства, положенные в основу решения [Госдумы] от 14 сентября. Единственным обстоятельством рассмотрения был протокол. Это было предметом проверки комиссии и было вынесено на голосование", — говорил адвокат, а затем высказал мнение, что, занявшись "Пантаном", ВС перешел "к обстоятельствам, которые не рассматривала Госдума".
- Вот вы говорите, что суд вышел за пределы, касаясь вопроса по "Пантану". О чем, по-вашему, все эти обсуждения в Госдуме говорят? – спросил Федин.
- Это обстоятельство не было положено в решение комиссии Госдумы, — настаивал на своем Прохоров.
Представлявший Госдуму депутат Владимир Поневежский, бывший прокурор Республики Коми, прежде всего обратил внимание суда, что все доводы заявителей являются попыткой переоценить обстоятельства дела. "Гудков отмечает факт, что никто не знакомился с подлинником. Но подлинник уже предоставлялся в регистрирующийся орган, и там была проведена сверка. Ни мы, ни суд не сочли необходимой экспертизу, — это был ответ на аргументы о "Коломенском строителе", а по поводу эпизода с "Пантаном" Поневежский высказался так: — "Неверно, что единственным обстоятельством, по которому принимала решение комиссия, — это участие в собрании [участников "Коломенского строителя"]. Стенограмма заседания говорит, что также обсуждали "Пантан", поэтому суд и проверял, и оценил это".
Аргументы о том, что суд первой инстанции не обратил внимания на процедурные нарушения, бывший прокурор также отмел. "Со стороны Государственной Думы при решении вопроса о лишении мандата выполнены все необходимые мероприятия для выявления нарушения запрета на занятие предпринимательской деятельностью", — заявил он. В частности, по его мнению, ВС правомерно исходил из того, что письменное уведомление депутат должен получить о проверке, что и было сделано, а не о раздаче материалов и, значит, процедура не нарушена. Этот аргумент, призванный опровергнуть доводы Прохорова, был несколько не о том, что имел ввиду адвокат, однако ни он, ни Гудков подмены понятий, видимо, не заметили.
- А куда пропал подлинник протокола? – поинтересовался Федин, но у Поневежского информации на этот счет не было.
В прениях Поневежский еще раз заявил, что считает решение суда первой инстанции законным, и просил суд оставить его без изменений. А вот оппоненты накинулись на его доклад. "Я все-таки надеюсь, что у вас нет заранее приготовленного решения. Я хочу обратить внимание, Поневежский зачитал явно заготовленные материалы", — сказал Гудков.
Высказался он еще раз и о протоколе собрания учредителей "Коломенского строителя". "Говорят, что жена моя могла подписать протокол. Как? Находясь в другой стране?" — задавался он вопросами. Были они и у Прохорова. "Оппонент говорит, что сотрудник Росреестра оригинал видела и заверила. Но то обстоятельство, что 5 июля 2012 года (дата подписания) Гудкова находилась за пределами РФ, суд не оспаривает. Значит ее подпись не подлинная?! Как же мы можем заверение регистратора расценивать, как заверение подлинности документа?" — недоумевал адвокат.
А Гудков не избежал привычной уже риторики. "Я пришел, чтобы нормальным людям объяснить надуманность и лживость всей этой ситуации, — заявил он. — Мне вообще стыдно за то, что у нас происходит в стране. Все то, что сейчас делает Государственная Дума, ведет к катастрофе. Я пришел, чтобы рассказать все людям и вам [суду]. Выше вас в правовом смысле никого не может быть".
Судьи провели в совещательной комнате почти час. А когда вернулись, то огласили апелляционное определение, согласно которому решение Толчеева оставлено без изменений.
- Я аплодирую, зайдите в бухгалтерию за премией, — сказал лишившийся теперь депутатской неприкосновенности Гудков (ее ему сохранил Конституционный суд — ровно до того момента, как вступит в силу решение суда, проверяющего правомерность "гудковского" решения Госдумы). Чуть позже, уже журналистам, бывший депутат заявил, что ВС "узаконил внесудебное признание вины", и пообещал добиться правды в Европейском суде по правам человека.
