Бекхан Ризванов, которого судят за покушение на убийство футбольного фаната Алексея Усачева, рассказал в суде, что болельщики "оскорбляли его на национальной почве" и первыми достали оружие. Убивать Усачева он не собирался и удары ножом наносил, только чтобы выбить пистолет, но тот вертелся так, что удары приходились то в почку, то в область шеи. А нож был тупой, хотя и взял он его, чтобы резать тонировочную пленку.
Драка кавказцев с фанатами произошла около 19 часов 5 июня 2012 года. По данным следствия, 22-летний уроженец Чечни Бекхан Ризванов, "из хулиганских побуждений и, имея малозначительный повод", нанес четыре удара ножом Алексею Усачеву, которого удерживал знакомый Ризванова Магомед Эльдиев. Последний тогда работал старшим специалистом 3-го разряда Замоскворецкого районного отдела судебных приставов УФССП по Москве. За Усачева вступились Евгений Павлов и Игорь Бессудный. Последний вместе с Усачевым несколько раз выстрелили из травматических пистолетов и ранили Ризванова.
Ризванова и Эльдиева, который находится в розыске, обвиняют по ч. 3 ст. 30, п. "ж, и" ч. 2 ст. 105 УК РФ (покушение на убийство, совершенное группой лиц, из хулиганских побуждений. Максимальное наказание — пожизненное лишение свободы).
Вчера в Мосгорсуде начался допрос свидетелей защиты. Первым выступал начальник Замоскворецкого отдела службы судебных приставов по Москве Иван Кравцов, руководитель Эльдиева. Он рассказал, что Эльдиев был помощником судебных приставов, но в отделе не бывал, поскольку его откомандировали в сборную по рукопашному бою от ФССП и занимался только этим.
После этого в зал пригласили свидетеля Мурата Садулаева, исполнительного директора юридической компании "Правовой статус". Он рассказал, что пока жена и дочь были в "Европейском", он таксовал.
- Подошла жена, и в этот момент сзади машины [подбежала] толпа людей, чуть ли не перепрыгивая через голову стоявших рядом жены и дочки. Произошла драка (которая длилась семь-восемь секунд), потом прозвучали выстрелы – от шести до восьми, — рассказывал свидетель. — Когда произошли выстрелы – прямо перед моей машиной, в полуметре от капота, я выскочил, чтобы посадить в машину семью, отъехал метров пять и остановился. <…> У одного из дерущихся я видел в руках пистолет, который был направлен в мою сторону. Его пытались как-то остановить.
Кто стрелял, свидетель не видел.
- Сколько людей пытались остановить человека с пистолетом и защититься от него? — спросила судья Любовь Николенко.
- Людей было приблизительно четыре-пять человек. Два на два или три на два. Не один на один, а двое на два человека.
- Сначала [произошла] драка или выстрелы? – спросила судья.
- Сначала были выстрелы, потом драка.
- А как понимать ваши слова: я сел в машину, перед машиной появилась толпа, а потом выстрелы?
- Приблизительно в одно время произошло. Сначала перепрыгивали, потом стреляли.
- Странно. Хорошо, что хоть спросила, — отметила судья.
Гособвинитель Татьяна Манакова попросила огласить его показания, данные на следствии. Тогда он говорил, что сначала услышал выстрелы, после чего подбежали пять-шесть человек и началась драка. "Я видел, что молодого человека славянского типа держат за торс двое кавказцев и наносят удары в бока. У того был пистолет, и он стрелял нецеленаправленно", — говорилось в показаниях.
Эти противоречия в показаниях свидетель объяснил тем, что сейчас "восстанавливает картину более осмысленно".
Третий свидетель таксист Самандер Халимов рассказал, что услышал хлопки, обернулся и увидел человека славянской внешности в короткой светлой куртке и джинсах, который на расстоянии не больше метра выстрелил три-четыре раза в человека неславянской внешности.
После выступления этого свидетеля был объявлен перерыв, а потом допросили самого Ризванова. Он рассказал, что приехал в "Макдоналдс", за которым была припаркована машина Эльдиева, чтобы вместе с ним обклеить ее тонировочной пленкой и отвезти в техцентр. Они съездили за пленкой на "Горбушку" и вернулись.
- Мимо проходили три молодых человека. Я услышал, что они что-то говорили на национальной почве <…>. Молодые люди смотрели на меня и смеялись, не буду это оглашать, рассказывал Ризванов. — Когда проходил мимо, я подошел и спросил: что вы смеетесь? Они игнорировали. Я спросил: зачем вы смотрите на меня и смеетесь? Они сказали: куда хотим, туда и глядим. Я сказал: хорошо, но если вы чем-то недовольны, то скажите. У двоих висели барсетки, они начали доставать оттуда пистолеты, два ствола. Я думал, [что это] сотрудники полиции, и [они] достанут удостоверения. Это были Усачев и Бессудный, который работает в налоговой. Оба наставили пистолеты мне в лицо. Я сказал: уберите пистолеты, это общественное место. Потом подбежал Эльдиев и достал удостоверение, представился сотрудником ФССП. Он сказал, чтобы [они] убрали пистолеты, а они сказали матом: пошли вон отсюда. Они стали удаляться в сторону "Европейского", оскорбляя на национальной почве наши честь и достоинство. Эльдиев пошел за ним и сказал мне остаться. Когда они отошли метров 10-15, я тоже пошел за ними, чтобы, если что, оказать Эльдиеву помощь. Я тоже перешел дорогу, Эльдиев и Усачев начали приближаться друг к другу. Я обошел машину и смотрел в сторону машины ДПС. Боковым зрением заметил, что Эльдиев, поднял руку (Ризванов изобразил жест защиты, подняв согнутую руку) и услышал два выстрела. Эльдиев сел на колено, Усачев направлял на него пистолет, и тот схватил Усачева за одежду. После выстрела я достал нож и пошел к ним. По мне несколько раз выстрелил Бессудный. Я подбежал сзади к Усачеву, схватил его левой рукой и начал наносить удары в область руки, чтобы он бросил пистолет. Потасовка длилась две-три секунды. Потом я побежал в сторону, где были люди, и прохожий перевязал мне руку.
На вопросы адвоката Дарьи Трениной Ризванов ответил, что получил четыре ранения: в обе руки (на левой пробита артерия), бедро и левую ногу. "Кажется, Усачев [произвел] два выстрела, Бессуднов больше", — рассказывал Ризванов.
- Зачем носили с собой нож? – спросила прокурор.
- Взял, чтобы пленку порезать.
Он рассказал, что у него был маленький перочинный швейцарский нож с лезвием не больше 5 см, который он отдал кому-то из прохожих во время перевязки. Однако, как выяснилось из зачитанных показаний, на следствии он говорил, что нож был длиннее, и в итоге обозначил его длину в полтора спичечных коробка. Он также отметил, что нож был тупой и не являлся холодным оружием, поскольку на нем не было фиксатора, и он сам поранил себе пальцы.
- И таким ножом вы собирались резать тонированную пленку? Я сам тонировал не одну машину, это ювелирная работа, отметил прокурор Андрей Дилов.
- Вы думаете, он бы не порезал?
- Зачем вам и вашему товарищу Эльдиеву оружие и боеприпасы? (На предыдущем слушании обвинитель зачитал коллегии протокол обыска: 8 июня 2012 в комнате общежития Государственной классической академии им. Маймонида, где жили Ризванов и Эльдиев, нашли травматический пистолет ИЖ с патронами и лицензии Эльдиева и Магомедова на право владения оружием — ред.)
- Мне нравился пистолет. Но с собой не носил, и Эльдиев не носил.
- Как получилось, что попали ножом в руку и три раза в спину [и в почку]?
- Старался попасть в руку, но он двигался. Я не стрелок, — отвечал Ризванов. – Если бы не был в состоянии шока, больше одного удара бы не нанес.
(На прошлом заседании охранник из "Европейского" Юрий Арефьев рассказывал, что сначала была потасовка, а потом раздались выстрелы, а по словам прохожего Антона Дельва, Усачев сказал ему, что не понял, что произошло.)
Во время допроса Ризванова выяснилось, что за дверью стоит еще один его адвокат Мурад Мусаев, который пришел с суда над Юсупом Темерхановым, обвиняемым в убийстве бывшего полковника Юрия Буданова. Оказалось, что защитника долго не пускали приставы. Судья отчитала их и задала Ризванову свой вопрос:
- Я должна у вас спросить, в каких выражениях оскорбляли ваши национальные чувства Усачев и его товарищи.
Ризванов согласился озвучить только "черножопые, понаехали", а остальное воспроизводить отказался.
После ухода присяжных адвокат Тренина заявила ходатайство об исследовании в следующем заседании протокола осмотра видеозаписи, которую включали раньше.
- Мы же ее смотрели, это не самостоятельное ходатайство. Это извращенческое понимание суда присяжных! – заявила судья Николенко.
Мусаев ответил, что это законно, и возмутился лексикой судьи. Николенко попросила секретаря ничего не писать и извинилась "за бедность речи". А после этого отчитала Мусаева за то, что он встал, когда присяжные уходили, хотя она не давала таких распоряжений. "Вы устроили в зале демонстрацию! — негодовала Николенко – Вы полагаете, я тоже должна вставать?! <…> Я понимаю, что вы хотите проявиться как грамотный и заставить публику уважать вас. Оно у вас есть, это уважение".
- Ваша честь, я не преследую этой цели, — возразил Мусаев.
- Вот это тактично? Я говорю — вы меня перебиваете. Не уважаете меня как судью, уважайте как женщину, которая старше вас! – возмущалась судья, но, когда адвокат сослался на 257-ю статью УПК, все же разрешила ему вставать. на этом присяжных отпустили.
