Конституционный суд принял к рассмотрению жалобу на нормы Уголовно-процессуального кодекса, которые не ограничивают срок уже начатого уголовного процесса даже после истечения срока давности преступления, по которому возбуждено дело (№ 1949/15-01/2022). Как сообщает «Коммерсант», на эту норму пожаловался предприниматель Вячеслав Рудников, уголовное дело в отношении которого не закрывают уже 10 лет, хотя срок давности по предполагаемому преступлению истек в 2019-м.
По версии следствия, Вячеслав Рудников вместе со своим знакомым вывел активы компании «КС Траст». Рудников выступал представителем кипрской Capenda Ltd., которая является единственным участником компании. Он якобы незаконно переоформил права собственности на три офисных здания в Москве общей стоимостью 548 млн руб. Их, как считает следствие, купило подконтрольное Рудневу ЗАО «Основа девелопмента» за 17,8 млн руб.
Кроме того, Рудников якобы пролоббировал увеличение уставного капитала «КС Траст» на 36 млн руб., что позволило его знакомому Александру Фомченкову войти в состав участников общества с долей 80%. При этом реальная стоимость активов компании на тот момент составляла свыше 828 млн руб.
С 2012-го суды трижды возвращали дело прокурорам, ссылаясь на недостаточно конкретное содержание обвинений. В феврале 2020-го Рудников ходатайствовал о прекращении дела по реабилитирующим основаниям. Он настаивал, что следствие не нашло доказательств его вины. Следователь соглашался прекратить его только в связи с истечением срока давности в конце 2019 года; в случае несогласия бизнесмена он обещал в формате предварительного следствия найти дополнительные доказательства и предъявить Рудникову новые обвинения.
Предприниматель попытался оспорить этот отказ в суде, но безуспешно. Суды указали, что ст. 78 Уголовного кодекса не допускает прекращения дела в связи с истечением срока давности, если с этим не согласен сам обвиняемый. По мнению Рудникова, этот подход противоречит норме закона о недопустимости уголовного преследования после истечения сроков давности.
При этом соглашаться на прекращение дела он не хочет, так как тем самым потеряет право на возмещение вреда, причиненного уголовным преследованием.