В 2011 году АО «УК «Динамо» заключило договор с итальянской фирмой Rizzani de Eccher S.p.A. по строительству коммерческой зоны «ВТБ Арена Парк». В 2021 году Rizzani de Eccher S.p.A. обратилась в международный арбитраж при Международной торговой палате (The International Chamber of Commerce, ICC) с иском к заказчику о взыскании долга за выполненные работы в размере 659 млн руб.
А в октябре 2021 года АО «УК «Динамо» присоединили к «БМ-Банку», дочерней структуре ВТБ, который стал участвовать в международном арбитраже по этому иску.
Юристы отказались, небо закрыто, оплата невозможна
Весной 2022-го АО «БМ-Банк» обратился в АСГМ с просьбой запретить итальянской Rizzani de Eccher S.p.A. продолжать разбирательство в ICC – по правилам ст. 248.2 АПК.
В обоснование своих требований банк сослался на введенные санкции. Так, фирма Clifford Chance LLC отказалась предоставлять интересы заявителя. А привлечь других квалифицированных международных юристов невозможно из-за прямого запрета на заключение сделок с российскими компаниями, находящимися под санкциями ЕС, США или Британии, отметили в кредитной организации. А «БМ-Банк» как раз находится под такими санкциями – в июне США внесли их в соответствующий список.
Еще заявитель указал на невозможность оплаты арбитражных сборов из-за запрета банковских переводов через SWIFT и участия в заседаниях из-за закрытия воздушного сообщения со странами ЕС. Кроме того, банк заявил об отсутствии беспристрастности и гарантий справедливого разбирательства в международном арбитраже из-за введения ЕС многочисленных санкций и проведения политики, направленной на дискредитацию российских компаний.
Но судья Максим Ларин в своем определении отметил: международный арбитраж при Международной торговой палате может обеспечить беспристрастное рассмотрение спора. В частности, ICC не привязан к конкретной стране. А еще он выпустил специальное положение по санкциям, которое декларирует равное отношение к сторонам не зависимо от страны их происхождения. Суд отметил: санкции ЕС и Великобритании не устанавливают запрет на привлечение иностранных фирм для оказания юридических услуг, касающихся права на судебную защиту. В любом случае заявитель может привлечь иные фирмы, включая российские. Сам по себе факт отключения банка от системы SWIFT не запрещает осуществлять платежи иным образом, добавили в АСГМ. Кроме того, личное присутствие в заседаниях не требуется, так как стороны согласовали возможность арбитража онлайн.
Поэтому АСГМ отклонил требования АО «БМ-Банка» и отказался перенести разбирательство в Россию. Соответствующее определение опубликовано в картотеке арбитражных дел (дело № А40-50169/2022).
«Суд дал возможность заинтересованному лицу представить доказательства отсутствия реальных препятствий доступа к правосудию в международном арбитраже», — сказал руководитель проектов практики международного арбитража АБ Степан Султанов, который представлял интересы Rizzani. Он выразил надежду, что и кассационная инстанция поддержит итальянскую компанию и займет проарбитражный подход. «Верим, что такой подход не стоит ограничивать только арбитражем ICC, как в нашем деле», — добавил Султанов.
Мнение юристов
По мнению партнера, руководителя практики разрешения споров и международного арбитража Артура Зурабяна, суд не учел важные вопросы, которые могут быть восприняты вышестоящими инстанциями. Какими бы беспристрастными не были арбитры после вынесения арбитражного решения, оно может быть предметом анализа государственного суда по месту рассмотрения спора. И тогда такой арбитраж будет привязан к конкретной стране, отмечает юрист. «Если оппоненту не понравится арбитражное решение, вынесенное в той или иной части в пользу "БМ-Банка", то ему будет не сложно отменить его в государственном суде со ссылкой на введенные санкции и публичный порядок», — обращает внимание эксперт.
Зурабян отмечает, что суд не поднял вопрос о том, совершал ли «БМ-Банк» активные процессуальные действия до или после введения в отношении него блокирующих санкций. «С учетом того, что при оценке активных процессуальных действий "БМ-Банка" суд ссылается только на секторальные санкции 2014 года, скорее всего, такая активность была до блокирующих санкций. Между тем, если это так, то это существенно меняет ситуацию, в том числе и в части доступа к правосудию», — отмечает Зурабян.
Анна Заброцкая, партнер и руководитель практики разрешения споров , указывает, что до настоящего момента ключевым делом по ст. 248.2 АПК было дело «Уральского завода транспортного машиностроения». В нем Верховный суд указал, что сам факт введения санкций в отношении лица свидетельствует об ограничении доступа к правосудию и является основанием для наложения судебного запрета.
«Очевидно, что подобный подход СКЭС может быть интерпретирован как дозволение прекращать любые иностранные арбитражи, в которых участвуют российские лица, подвергшиеся иностранным ограничительным мерам. В рассматриваемом деле суд решил оценить, насколько в действительности подсанскционная компания лишена возможности защищаться в арбитраже», — указывает старший юрист Игорь Соколов.
Управляющий партнер Максим Кульков обратил внимание на то, что ICC — институт, аккредитованный Минюстом. Cоответственно, ведомство проверило его на предмет соблюдения критериев, подтверждающих гарантии справедливости и беспристрастности разбирательства. В деле по «Уралтрансмашу» арбитражное разбирательство производилось по правилам Арбитражного института Торговой палаты Стокгольма, который не имеет аккредитацию Минюста. Объясняя решение суда, эксперт указал: Rizzani смогли доказать, что препятствия для реализации права на судебную защиту за рубежом, на которые ссылался «БМ-Банк», мнимые. Суд в решении акцентировал внимание на перераспределении бремени доказывания, позволив итальянской компании обосновать, что само по себе введение санкций не создало для АО «БМ-Банк» препятствий в надлежащей судебной защите, отметила Заброцкая.
По словам эксперта, если определение АСГМ устоит в кассационной инстанции, то правила игры для подсанкционных лиц могут существенно поменяться. «Суды будут полагаться не только на сам факт введения санкций в отношении участника арбитражного разбирательства, но и оценивать действительное влияние этих санкций на возможность такого участника защищать свои права в арбитраже», — добавляет Соколов.