Три инстанции заменили понятие субсидиарной ответственности на солидарную и поддержали израильского адвоката Олега Левинсона, взыскав в его пользу задолженность с кипрской «Бетафин Лимитед» и ее бенефициара Сергея Орлова. Суды сослались на определение экономколлегии № 302-ЭС14-1472, где разъясняется порядок установления аффилированности и подконтрольности лиц в делах о привлечении к субсидиарной ответственности в банкротстве. Так, контроль над должником может подтверждаться прямыми доказательствами, в частности исходящими от бенефициара документами, в которых содержатся указания должнику. Второй кассационный суд общей юрисдикции сделал следующие выводы:
- заказчиком юруслуг был бенефициар;
- солидарность обязательств может быть установлена по воле сторон;
- ст. 322 ГК позволяет привлечь физлицо к солидарной ответственности, если юрлицо служило «прикрытием» для деятельности первого.
Тогда «Бетафин Лимитед» и Орлов подали жалобы в Верховный суд (дело № 5-КГ24-104-К2). Судья Сергей Асташов решил передать этот спор на рассмотрение гражданской коллегии, отметив, что:
- суды не указали никаких оснований для возникновения солидаритета. Левинсон оказывал услуги «Бетафин Лимитед», с которой у них был заключен договор, а не лично Орлову;
- истец должен был знать о нарушенном праве еще в 2019 году. Платежи от «Монолита» поступили именно тогда, а с иском обратились только в 2023 году (пропущена исковая давность);
- суд взыскал свыше 75 млн руб. гонорара успеха за оказание услуг в рамках исполнительного производства, хотя суды установили обратное и исполнительные производства не возбуждали.
В определении о передаче ВС счел заслуживающими внимания все наши доводы. Среди прочего ВС подчеркнул, что выводы нижестоящих судов по этому делу противоречат сами себе.
История конфликта
В 2016 году кипрская компания «Бетафин Лимитед» заключила договор на оказание юридических услуг с адвокатом Олегом Левинсоном (дело № 02-1030/2023). Размер вознаграждения стороны установили на уровне 5,75% от сумм, которые взыщут по исполнительным производствам, если их возбуждению посодействует адвокат. Деньги поступали Левинсону, который после удержания гонорара переводил остаток компании.
В 2022 году фирма в одностороннем порядке расторгла договор, но адвокат посчитал, что ему не выплатили процент за возбуждение нескольких исполнительных производств и подготовленную, но не поданную кассационную жалобу по одному из дел. Левинсон обратился в суд. В иске он просил взыскать с компании задолженность по договору, проценты и упущенную выгоду, указав в качестве солидарного должника компании ее бенефициара Орлова. Истец настаивал, что тот был фактическим заказчиком по договору, поскольку числился единственным акционером организации и лично ставил адвокату задачи. Еще в качестве доказательства Левинсон предъявил аффидевит, из которого следует, что Орлов — выгодоприобретатель.
В суде представитель бенефициара заявил, что тот ненадлежащий ответчик, ведь договор адвокат подписывал с фирмой, а не с бенефициаром: по таким основаниям выгодоприобретателя нельзя привлечь солидарно, поскольку предмет спора — неисполнение обязательств, а не привлечение к ответственности в рамках банкротного дела. Три инстанции с этим не согласились.