Злоупотребление со стороны страховщика при заключении договора имущественного страхования может повлечь признание такого договора недействительным. К такому выводу пришла коллегия Верховного суда по гражданским делам в опубликованном обзоре судебной практики.
ВС разобрал дело, когда некто Б. приобрел автомобиль, который впоследствии был украден. Тогда он обратился к страховщику с заявлением о наступлении страхового случая, однако получил отказ. Компания сослалась на то, что машина была оборудована только штатным противоугонным устройством (ПУУ) и противоугонной системой. Направленная в адрес страховой компании претензия также была оставлена без удовлетворения.
Б. обратился в суд с иском к страховой компании о признании недействительными пункта договора страхования и ряда положений правил комплексного страхования автотранспорта, утвержденных приказом директора компании-ответчика. Заявитель просил взыскать страховое возмещение в пользу банка, с которым заключил смешанный договор купли-продажи и залога автомобиля, и в свою пользу, проценты за пользование чужими денежными средствами, компенсацию морального вреда, а также штраф и судебные расходы. Однако суд в удовлетворении иска отказал, отметив, что неустановление поисковой спутниковой системы определенного вида являлось недобросовестным действием истца, в связи с чем страховщик обоснованно отказал в выплате страхового возмещения. Апелляция это решение поддержала.
При обременительном условии – договор недействителен
ВС с этими решениями не согласился. Суд указал, что страховыми случаями признаны "ущерб" и "хищение". Каких-либо исключений относительно этих страховых рисков в полисе не содержится. Между тем страховщик, согласовав с истцом условие о страховом риске как об ущербе и хищении, существенно ограничил свои обязательства по договору страхования, исключив из числа страховых случаев в том числе хищение транспортного средства, в зависимости от его комплектации определенным видом ПУУ и поддержания его постоянно в рабочем состоянии, указав на непредусмотренные законом основания освобождения страховщика от выплаты возмещения.
Суды, придя к выводу о том, что хищение автомобиля было следствием недобросовестных действий страхователя, не учли, что умысла истца относительно наступления страхового случая по данному делу судом не установлено, и ответчик на умысел истца не ссылался, отметил ВС. Кроме того, апелляция, сославшись на то, что договор страхования по риску «хищение» не вступил в силу, не приняла во внимание, что в полисе стороны согласовали срок действия договора страхования без каких бы то ни было оговорок.
Коллегия ВС также обратила внимание, что, заявляя исковые требования, Б. ссылался на то, что договор добровольного страхования имущества содержал явно обременительное для него как потребителя условие об установке дорогостоящего ПУУ. Таким образом, судам следовало установить, являлось ли условие договора присоединения об установке конкретного ПУУ, навязанным потребителю страхователем, недобросовестным и могло ли это повлечь за собой отказ в защите права страховщика путем неприменения этого условия договора либо признания его недействительным (дело № 4-КГ16-18).
Страховщик поплатился за просрочку
Факт обращения потерпевшего к причинителю вреда в порядке прямого возмещения на определение подлежащего применению законодательства не влияет, пришел к выводу ВС.
В деле, о котором пишет ВС, некто К. попала в ДТП. Страховая компания по договору ОСАГО выплатила пострадавшей 76 500 руб. Согласно отчету независимого оценщика, сумма затрат на восстановительный ремонт машины с учетом износа составила более 145 000 руб. Тогда К. предъявила страховщику претензию о доплате страхового возмещения в размере 43 500 руб., возмещении расходов на оплату независимой экспертизы в размере 4000 руб., выплате компенсации морального вреда в размере 11 000 руб., возмещении расходов на нотариальные услуги в размере 1900 руб. Страховщик, в свою очередь, сделал доплату возмещения до суммы 120 000 руб. Тогда К. подала в суд, прося взыскать со страховщика неустойку в размере 51 765 руб., штраф, компенсацию морального вреда и судебные издержки.
Суд первой инстанции в иске отказал, отметив, что истец не доказала факт ненадлежащего исполнения ответчиком обязанностей, предусмотренных договором ОСАГО, поскольку после обращения К. с претензией страховщик сделал доплату возмещения. В связи с этим отсутствуют основания для применения гражданско-правовой санкции в виде неустойки. В удовлетворении иска о компенсации морального вреда было отказано, поскольку суд не установил нарушений прав истца страховой компанией. Апелляция с этим решением согласилась, указав, что обязанность по выплате возмещения исполнена в полном объеме. Кроме того, суд указал, что истец злоупотребила своими правами, поскольку самостоятельно произвела оценку ущерба в январе 2015 года, а с требованием о доплате страхового возмещения обратилась только в июне 2015 года, потребовав выплаты неустойки за указанный период.
Неустойке – быть
Однако коллегия ВС признала, что выводы судов основаны на неправильном применении норм материального права. ВС отметил, что так как ответственность виновного в ДТП была застрахована, то при разрешении спора следовало исходить из тех сроков выплаты страхового возмещения, а также тех санкций за несвоевременность такой выплаты, которые были установлены законодательством на момент заключения договора ОСАГО виновным лицом. При этом факт обращения К. к ответчику в порядке прямого возмещения на определение подлежащего применению законодательства не влияет.
ВС отметил, что, так как страховщик своевременно не выплатил в полном размере сумму возмещения, то за просрочку исполнения обязательства подлежит взысканию неустойка, которая исчисляется со дня, следующего за днем, когда страховщик выплатил возмещение в неполном объеме, и до дня фактического исполнения страховщиком обязательства по договору. Доводы же апелляции о том, что истец, заявив требование о взыскании неустойки, допустила злоупотребление правом, поскольку длительное время не обращалась за выплатой возмещения в полном размере, не обоснованы ссылками на доказательства (дело № 78-КГ16-58).
