Конституционный суд принял постановление по жалобе немецкого коллекционера Александра Певзнера на положения УПК, позволившие конфисковать у него за контрабанду картину русского художника Карла Брюллова "Христос во гробе". КС решил, что картину вернуть возможно, однако тогда уголовное дело, закрытое по истечении срока давности, подлежит возобновлению.
Заявитель, гражданин Германии Александр Певзнер в 2002 году приобрел картину за €100 000 в Брюсселе и привез ее в Санкт-Петербург. Однако ФСБ посчитала, что коллекционер занимается незаконным перемещением культурной ценности, оперативники конфисковали картину и передали ее в Русский музей. А Певзнер стал фигурантом уголовного дела о контрабанде, которое прекратили только через 10 лет по истечении срока давности. Однако картину ему так и не вернули: президиум Леноблсуда сначала был на стороне коллекционера (дело № 22-1012/2014), однако Верховный суд минувшей весной это решение отменил, посчитав изъятие справедливой мерой. Суд указал, что Певзнер не уплатил пошлину при ввозе шедевра, а значит, получил преступный доход (дело № 33-УДП16-1).
Певзнер обратился в Конституционный суд. В своей жалобе он указал, что п. 1 ч. 3 ст. 81 УПК, который обязывает суд при прекращении уголовного дела конфисковать признанное вещественным доказательством и использовавшееся в качестве орудия преступления имущество обвиняемого, допускает незаконоое лишение собственника принадлежащей ему вещи. Кроме того, коллекционер указал, что неопределенность понятия «ухудшение положения лица» в ст. 401.6 УПК дает возможность судам по-разному применять ее на практике, что ведет к произвольному вмешательству в право собственности и нарушению конституционного принципа равенства всех перед законом.
На заседании КС, прошедшем в конце января, представитель Певзнера, адвокат Максим Крупский, утверждал, что меры, применненные к его доверителю носили «карательный» характер, так как конфискованная картина имеет в том числе нематериальную ценность для ее владельца (см. "Как "Христос во гробе" стал орудием преступления: КС рассмотрел жалобу коллекционера").
Адвокат заявил тогда, что органы власти ссылались на определение КС от 8 июля 2004 года № 251-О, в котором рассматривалась жалоба на конфискацию имущества у виновного. Однако Крупский отметил, что Певзнер таковым признан не был. "Факт совершения преступления лицом при прекращении уголовного дела по истечении срока давности не подтверждается и не доказывается. У суда отсутствует возможность это исследователь. То же самое относится к утверждению об общей и частной превенции". Отметил он и важность того, что, говоря о компенсационном характере, сам факт и соответствие стоимости конфискуемого не исследуется, а потому непонятно, какой ущерб компенсируется", – пытался убедить КС защитник.
КС, в свою очередь, указал в постановлении, что вмешательство государства в право собственности не должно нарушать равновесие между требованиями интересов общества и необходимыми условиями защиты основных прав личности. Несогласие подсудимого с прекращением уголовного дела по нереабилитирующим основаниям и, как следствием этого, с прекращением его права собственности на имущество равнозначно его несогласию на применение к нему института прекращения уголовного дела в целом.
Для прекращения уголовного дела из-за истечения срока давности требуется не только отсутствие возражений на это обвиняемого, но и его согласие на прекращение права собственности на принадлежащее ему орудие преступления или иные средства его совершения, указал КС. Если согласия на прекращение дела не получено, то рассмотрение дела продолжается в обычном порядке с вынесением обвинительного приговора или с признанием подсудимого невиновным.
Таким образом, КС постановил, что решения суда в отношении Певзнера подлежат пересмотру. И ему необходимо либо дать согласие на прекращение уголовного дела по истечении срока давности и лишиться права собственности на картину, либо дело продолжат рассматривать до вынесения приговора, который может быть как оправдательным, так и обвинительным. Оспоренные нормы не противоречат Конституции, но любое иное их истолкование в правоприменительной практике, в том числе судами, исключается, постановил КС.
