В эти дни судебная система России отмечает особую дату. В апреле 1995 года Госдума приняла закон "Об арбитражных судах в РФ". Закон закрепил иерархическую систему судебных органов (суды регионов, округов и Высший арбитражный суд), основные принципы отправления правосудия и статус судьи. Высшая квалификационная коллегия судей РФ обнародовала к этой дате интервью председателя Арбитражного суда Ставропольского края Александра Кичко. Текст интервью размещен на сайте Квалификационной коллегии судей Ставропольского края.
- От советского правосудия российская судебная система унаследовала, пожалуй, самое плохое качество — кулуарность, закрытость от общества. Пять лет назад председателем Высшего арбитражного суда был назначен Антон Иванов, который сразу объявил курс на преодоление этого негатива, на открытость и публичность. Цели достигнуты?
- Думаю, да. За эти пять лет арбитражная система действительно стала открытой, публичной, гласной. Вот опыт нашего суда. Мы установили в фойе два электронных терминала, где любой желающий может увидеть графики рассмотрения дел или прочесть судебные акты. А чтобы эти акты были максимально понятны для широкого круга лиц, ввели должность редактора, который вычитывает и поправляет все документы перед обнародованием. Раньше из-за нехватки помещений судебные заседания проводились в кабинетах у судей. В прошлом году мы закончили реконструкцию здания и открыли три больших зала для разных судебных составов. Прийти на наши заседания может любой желающий. Все они открытые, за исключением процессов, касающихся гостайны; но это для Ставрополья исключительные случаи.
- В этом отношении арбитражные суды выгодно отличаются от судов общей юрисдикции, где существует множество разных ограничений для открытости процесса. Закон таков, что по желанию подсудимого можно ограничить доступ прессы и общественности практически на любое дело.
- Мы занимаемся чистой экономикой, а это всегда сфера публичного интереса. Впрочем, и у нас часто бывают случаи, когда стороны процесса пытаются закрыть доступ на заседания для журналистов или правозащитников. В закрытом режиме должны проводиться процессы, где разглашается коммерческая тайна. Сам закон "О коммерческой тайне" дает предельно конкретное определение, что это такое: ноу-хау, секреты производства, отдельные бухгалтерские показатели… Процессов, где действительно озвучивалась такая информация, на моей памяти единицы. Зато ходатайства о "закрытости" процесса его участники заявляют регулярно. Проверяем такие ходатайства — и оказывается, что никакой коммерческой тайны и в помине нет. Например, очень не хотели видеть прессу краевые нефтяники, которых УФАС обвиняло в согласованном повышении цен на топливо. Сегодня в Интернете можно прочесть любое решение суда. Достаточно зайти в "Картотеку арбитражных дел" по адресу http://kad.arbitr.ru, где размещены судебные акты всех 112 судов страны, начиная с 2005 года. Сейчас там уже информация почти по пяти миллионам дел, каждый день добавляется примерно 10 тысяч документов. Смотрите, читайте, критикуйте…
- Часто пользуюсь этой поисковой системой и могу сказать, что она не очень удобная. Например, нельзя искать дела по категории спора, хотя именно это чаще всего и неужно специалистам.
- Мы тоже эти минусы видим. Да, система пока сыровата, но она совершенствуется. Арбитражные суды России сегодня стоят на пороге цифровой революции. В ближайшее время мы полностью перейдем на электронный документооборот. Граждане смогут подавать иски по e-mail — правда, сделать это можно будет только с использованием электронной подписи в специально оборудованных пунктах либо через сайт суда. Заседания по самым интересным делам будем транслировать через Интернет в режиме on-line, по видеоконференцсвязи сможем проводить допросы свидетелей из удаленных уголков страны и даже из-за рубежа. Сегодня нам очень важно добиться единообразия судебной практики. И вот почему. Вы, наверное, знаете, что еще в Средние века в мире сформировались две разные правовые системы. В России прижилось континентальное право: надо издавать законы, которые регулируют максимально широкий спектр вопросов. А, скажем, в Англии действует прецедентное право, в основе которого лежат не законы, а судебные акты, толкующие закон применительно к конкретным ситуациям (по-английски оно называется judge-made law, или "право, создаваемое судьей").
Сейчас эти системы сближаются. Председатель Высшего арбитражного суда Антон Иванов всегда выступал "за" внедрение в России прецедентного толкования законов — в виде постановлений пленума и президиума ВАС по конкретным делам. Причем сейчас речь идет о проведении совместных пленумов ВАС и Верховного суда РФ, которые могут рассматривать максимально широкий спектр правовых тем. В 2008 году на Всероссийском съезде судей президент Медведев заявил, что скоро в арбитражи будут полностью переданы из судов общей юрисдикции все категории гражданских дел по экономическим спорам (налоговых, таможенных, антимонопольных, а также связанных с ценными бумагами и инвестициями).
- Заметно прибавится работы?
- Думаю, это перспектива не завтрашнего дня. Ведь сейчас судебная система и так переживает серьезную перестройку: в судах общей юрисдикции создаются апелляционные инстанции, и никто не захочет распылять силы на иные реформы. Куда больше работы нам прибавит закон о банкротстве физлиц. Уже год он рассматривается Госдумой РФ, и будет принят в ближайшее время. Скажем, в США ежегодно арбитражные суды рассматривают примерно пять миллионов дел, из них миллион — по банкротству физлиц. Так что можете представить, какой вал исков нас ждет. Впрочем, закон предусматривает двухлетний переходный период. За это время мы должны создать выездные судебные присутствия, где будут разрешаться именно дела по банкротству физлиц. Арбитражный суд ведь всегда "ругали" за то, что он якобы далек от народа, вот этот минус и будем исправлять.
- Зато в арбитражном суде есть другой несомненный плюс — специализация.
- Специализация — это фундамент нашей работы. Понятно, что судья, постоянно занимающийся банкротствами, вдруг переключиться на налоговую или таможенную тематику не в силах. Впрочем, правоотношения в экономике постоянно усложняются, и специализация в нашем суде только углубляется.
В прошлом году мы создали новый, седьмой, судебный состав по земельным спорам, его возглавила судья Маргарита Кузьмина. Раньше при рассмотрении таких споров возникали процессуальные проблемы. Допустим, оспаривается выделение земельного участка бизнесмену. Обжалование самого постановления о выделении земли — это административный спор, его разрешал один судебный состав. А спор с собственниками земли — гражданский, это уже прерогатива другого судебного состава. Вот и получалось, оба судьи ждали, пока другой разрешит спор, и дело "зависало". А сейчас такие дела разбирает единый судейский состав, они рассматриваются быстрее и качественнее. В случае земельных споров это очень важно, потому что они неизменно в фокусе общественного внимания.
- Экономический кризис — это борьба за выживание: слабые гибнут, выживают сильнейшие…
- Я бы не стал так упрощать. Вот смотрите, сейчас власти стремятся к максимально широкому вовлечению населения в предпринимательство, устраняют административные барьеры. Размер уставного капитала при создании ООО снижен до 10 тысяч рублей, это один из самых низких показателей в Европе.
А теперь представьте: идет банкротство некоего ООО, активов у него нет, и кредиторы могут лишь взыскать с учредителей сумму уставного капитала — те самые 10 тысяч рублей. Сумма, которая порой не покрывает даже судебные издержки.
- То есть вы предлагаете повышать входной "порог" для бизнесменов?
- Одними запретительными мерами многого не добьешься. Дело в том, что еще с начала 90-х в общественном сознании сформировался вредный стереотип: рыночная экономика — это вседозволенность, когда любой желающий может хоть сотню фирм открыть… Ну не понимают пока российские предприниматели, что бизнес — это не только права, а прежде всего ответственность. И не только лично за себя, но и за своих сотрудников, клиентов, потребителей продукции!
А теперь оценить опыт Евросоюза. Хочешь открыть свой бизнес — пройди сначала "Школу молодого предпринимателя". И уже на этом этапе отсеиваются все "идеалисты", понявшие, что вести собственное дело им будет не по плечу. Зато в бизнесе остаются самые толковые и пробивные, с базовыми юридическими и экономическими знаниями, которые легко развить уже на практике. Думаю, именно такой западный опыт предпринимательского всеобуча было бы полезно внедрять и в России.
- В конце 2008-го был принят целый пакет поправок к закону "О банкротстве", которые расширили права кредиторов. Как это на вашей работе отразилось?
- Я бы не сказал, что поправки расширили права кредиторов. Вот пример. Раньше кредитор мог требовать через суд признания должника банкротом только после обращения в службу судебных приставов, а теперь это необязательно, достаточно лишь иметь вступившее в законную силу решение о взыскании задолженности. Многие кредиторы спешат с иском, а потом жалеют о своем решении. Ведь в судебном процессе "всплывают" и другие кредиторы, которые тоже претендуют на часть активов должника. Приплюсуйте сюда расходы на конкурсное производство, все обязательные выплаты работникам предприятия…
В итоге инициатор банкротства получает копейки. Отсюда вывод: нужно предварительно хорошенько подумать, а стоит ли "топить" действующее предприятие для продажи с молотка или лучше дать ему время для погашения долга.
- Но ведь есть и третий вариант: ввести на проблемном предприятии процедуру финансового оздоровления.
- Финансовое оздоровление — это лишь одна из процедур банкротства. По сути, это мораторий на выплату долгов работающим предприятием. Мера исключительная, и стороны процесса должны очень хорошо постараться, чтобы убедить суд в необходимости ее использования.
На моей памяти только однажды на предприятии было введено финансовое оздоровление. Причем такое решение мы вынесли совсем недавно, 25 марта
- В последнее время руководство страны много говорит о защите прав малого бизнеса. Каким образом такую "защитную" функцию может выполнять арбитражный суд?
- Через объективное разрешение споров малого бизнеса и государства. А сейчас количество таких споров растет, что говорит о кредите доверия предпринимателей к нашей судебной системе. Причем законодатель рассудил очень правильно: в подобных спорах свою правоту должен доказывать не бизнесмен, а вменивший ему нарушение госорган. Основная масса таких дел касается налоговых недоимок "малышей", и в двух третях случаев мы отказываем налоговикам в их требованиях. Кстати, с нового года упрощен сам порядок разрешения налоговых споров: и юрлица, и граждане теперь могут оспаривать ненормативные акты налоговиков (требования, решения, постановления, письма и т.д.) в досудебном, административном порядке. И только если не удается решить вопрос миром, стороны должны идти в суд.
- Неразвитость делового этикета сказывается на поведении спорящих сторон в суде?
- Конечно, ведь судебный этикет в России только формируется. Хотя в арбитражном процессе участвуют профессионалы, часто они даже не утруждают себя подготовкой к судебному заседанию: "забывают" необходимые документы, имеют бледный вид при доказывании доводов…
Это лишнее свидетельство тому, что арбитражная система перегружена за счет огромного числа мелких споров, которые можно разрешить в досудебном порядке (например, по неисполнению договоров поставки). Причем, думаю, скоро эта проблема будет решена. Месяц назад президент внес в Госдуму проект закона "Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника". После его принятия в судах (в том числе в арбитражных) появятся специальные посредники, которые станут мирить спорящие стороны. Такими посредниками будут опытные, уважаемые юристы (например, судьи в отставке). Ведь в конечном итоге высшая миссия судебной системы — сделать российское общество более терпимым.
