Адвокатская палата Ростовской области в 2011 году порекомендовала своим адвокатам не брать с клиентов меньше определенной суммы, но спустя год к ней явилась проверка из антимонопольной службы. Ревизоры обнаружили нарушение закона о конкуренции и в доводах были неумолимы: адвокатская деятельность — экономическая, адвокаты — хозсубъекты, а рекомендации палаты обязательны для них. Суды трех инстанций рассудили иначе и избавили адвокатуру от притязаний антимонопольщиков. С таким подходом согласился и президиум Высшего арбитражного суда.
В апреле 2012 года М. Лафицкий пожаловался в УФАС Ростовской области на то, что местная адвокатская палата устанавливает для адвокатов минимально допустимый уровень гонорара, меньше которого с клиента брать не следует. Лафицкий передавал слова адвоката Г. Косякова, что ему грозит дисциплинарное взыскание за нарушение решения Совета палаты от 17 января 2011 года "О минимальных тарифных ставках по оплате труда адвокатов за оказание юридической помощи физическим и юрлицам".
Антимонопольщики заинтересовались такими подходами, а по итогам проверки вынесли вердикт: палата занималась координацией экономической деятельности своих членов, которая привела к установлению определенных цен на рынке и затруднила возможность адвокатов конкурировать между собой по цене. Следовательно, решили в УФАС, адвокатская палата нарушила ч.5 ст.11 закона "О защите конкуренции" ("Запрет на ограничивающие конкуренцию соглашения хозяйствующих субъектов"). 23 июля ростовское УФАС направило адвокатской палате предписание с требованием до 20 августа прекратить нарушения — указать на сайте, что "рекомендации" о минимальных ставках являются необязательными.
Такие выводы адвокатская палата назвала "необоснованными", "противоречащими действующему законодательству", и отправилась в Арбитражный суд Ростовской области обжаловать решение и предписание УФАС (дело А53-25904/2012). Удовлетворяя 26 сентября 2012 года требования адвокатуры, судья Валентина Грязева объяснила, что адвокаты не хозсубъекты, ни по старой редакции закона о конкуренции, ни по новой. Хозсубъекты, если они физлица, но не индивидуальные предприниматели, должны иметь один из признаков: госрегистрацию, лицензию или членство в саморегулируемой организации. Адвокаты этим требованиям, по мнению судьи, не отвечают. По закону об адвокатуре, объяснила она, право на осуществление адвокатской деятельности (статус адвоката) возникает с момента присяги и успешной сдачи квалификационного экзамена. Только после этого управления Минюста вносят информацию об адвокате в реестр, а следовательно, это не имеет правообразующего значения и не рассматривается законодателем в качестве основания для работы адвокатом. Запись в реестре — процедура учета адвокатов, а не их госрегистрация, резюмировала Грязева.
Ошибочным назвала судья вывод УФАС, что в результате действий палаты на рынке юруслуг были установлены определенные цены. Она сочла, что решение Совета было рекомендательным (в нем есть формулировка "рекомендовать адвокатам") и было обобщением сложившейся гонорарной практики. Отвергла Грязева и аргумент УФАС, что суды введены в заблуждение и при распределении судебных расходов учитывают рекомендации адвокатской палаты о ставках адвокатов как обязательные. "Рекомендации палаты учитываются судами как определенный ориентир, но только в совокупности с другими обстоятельствами дела", — заверила судья и в подтверждение перечислила несколько дел, когда работу адвоката суд оценил дешевле, чем рекомендует палата. Свои слова Грязева подтвердила и ответами адвокатских образований об их ставках на услуги, которые в некоторых случаях оказались почти в два раза меньше рекомендуемых.
Это решение устояло в Пятнадцатом арбитражном апелляционном суде и Федеральном арбитражном суде Северо-кавказского округа, но антимонопольщики решили идти до конца и встретили поддержку в ВАС. Его судьи Оксана Гвоздилина, Валентин Александров, Алексей Чистяков в верности подхода усомнились. Проанализировав нормы закона о защите конкуренции и законодательства об адвокатуре, они отметили, что "внесение сведений в реестр адвокатов и выдача адвокатского удостоверения отвечает содержанию госрегистрации физлица, осуществляющего профессиональную деятельность, приносящую доход, как хозсубъекта в целях применения закона о защите конкуренции". Ошибочным они посчитали вывод судов, что не установлено последствий координации, "поскольку факт установления адвокатской палатой минимальных цен установлен". "При этом справки некоторых адвокатских образований о том, что они применяли свои расценки, не влияют на правовую квалификацию действий адвокатской палаты по координации экономической деятельности", — говорится в определении о передаче дела в президиум. Усомнились они в "рекомендательном" характере решения Совета адвокатской палаты, которые по ст. 31 закона об адвокатуре являются обязательными.
На рассмотрении дела в ВАС вчера представитель УФАС Ростовской области Татьяна Жилина убеждала президиум, что адвокаты являются хозсубъектами с точки зрения антимонопольного законодательства. По ее словам, "внесение [органами юстиции] сведений об адвокате в реестр полностью отвечает содержанию госрегистрации. "Нами был проведен анализ положения на основании, которого органами юстиции вносятся сведения в реестр адвокатов, и закона о регистрации юрлиц, — ответила она на уточняющий вопрос замглавы ВАС Татьяна Андреевой. — Это практически одинаковые нормативно-правовые акты. Внесение в реестр является госрегистрацией, о которой идет речь в ст. 4 закона о защите конкуренции".
Представитель адвокатской палаты Игорь Зиновьев не соглашался с наделением адвоката статусом хозсубъекта и отвергал "параллели" "между этими административными действиями и госрегистрацией". "Когда законодатель некие административные процедуры считает госрегистрацией, он не стесняется и называет их госрегистрацией, — объяснял он. — В нашем случае законодатель ни разу применительно к адвокатам, ни в одном нормативном акте это словосочетание не использует. Речь идет о процедуре учета". В подтверждение этому он привел случай, когда адвокат вообще не числится в реестрах. Это возможно на протяжении трех месяцев, когда он переходит из одной адвокатской палаты в другую — орган юстиции другого субъекта просто еще не внес его в реестр. Но статус адвоката на это время не прекращается, настаивал Зиновьев, адвокат продолжает оказывать помощь своим клиентам.
Со ссылкой на постановление Конституционного суда 18-П от 23 декабря 1999 года Зиновьев подчеркивал, что адвокатская деятельность не является ни предпринимательской, ни экономической. "Какие-то воздействия на нее, в том числе и в виде координации, не могут составлять состава административного правонарушения", — убеждал он судей.
Но Жилина не соглашалась, по ее словам, решение антимонопольного органа не противоречит постановлению КС. Она обращала внимание на то, что нужно разделять коммерческую работу адвокатов - в соответствии с договором о возмездном оказании услуг и неэкономическую — имеющую статус публичной, гарантированной государством, которая оказывается в силу закона о бесплатной юрпомощи. Работа за деньги клиента, следовало из ее выступления, имеет коммерческую составляющую. "Здесь адвокатская палата скоординировала деятельность своих членов, установив минимально допустимый тариф на стоимость их услуг, — говорила она Жилина. — [Тарифы] для обязательного применения и всеобщего пользования были размещены на официальном сайте палаты".
- Есть практика в некоторых адвокатских бюро устанавливать почасовую ставку за услуги. Установление такой почасовой ставки тоже будет представлять случаи нарушения закона о конкуренции? — поинтересовался у нее Сергей Сарбаш, но ответа не получил.
В заключение своего выступления представитель адвокатской палаты Игорь Зиновьев обратил внимание на "наиболее важный" момент в споре — необязательность "злополучного решения" палаты. Он настаивал, что оно никак не могло стать обязательным для адвокатов Ростовской области, так как закрытый список обязательных решений определен в ст. 31 закона об адвокатуре (Совет адвокатской палаты). "Мы не найдем там полномочий, которые позволяли бы региональным палатам принимать такие решения в качестве обязательных, — объяснял он. — Оно начинается со слов "рекомендовать адвокатам". Также он намекнул, что УФАС опоздало с проверкой: по его словам, решение принималось на один год.
Президиуму ВАС потребовалось около получаса на совещание, после которого Антон Иванов объявил, что решения нижестоящих судов оставлены без изменения.
"Результат рассмотрения этого дела президиумом ВАС в какой-то степени предсказуем, — считает юрист адвокатского бюро "Линия права" Алексей Костоваров. — [Это] объясняется, скорее, политикой высшего суда, всячески поддерживающего идею адвокатской монополии в различных ее интерпретациях". При этом он отмечает, что не видит оснований не согласиться с позицией коллегии судей, передавшей дело в президиум. С точки зрения действующего антимонопольного законодательства, говорит Костоваров, деятельность адвокатских палат по установлению тарифов можно рассматривать как координацию экономической деятельности".
По его словам, "де-юре в постановлении можно ожидать отражения позиции о реализации адвокатами функции оказания юридической помощи, предусмотренной ст. 48 Конституции, как деятельности некоммерческого характера (такой довод имеется в судебных актах нижестоящих судов)". При этом он напоминает, что схожую позицию совсем недавно заняли суды по спору между ФАС и Московской городской нотариальной палатой.
Его коллега из юрфирмы "ЮСТ" (и.о. руководителя группы антимонопольного права) Радмила Никитина отмечает, что постановление президиума ВАС по этому делу может стать в этом году наиболее важным среди всех, вынесенных по антимонопольным делам. В рамках рассмотрения дела высшей судебной инстанции предстояло разрешить два блока вопросов, говорит она, во-первых, судьям предстояло разрешить, относятся ли адвокаты к хозсубъектам, подлежит ли их деятельность регулированию антимонопольным законодательством. Во-вторых, дать толкование тому, что должно явиться результатом координации экономической деятельности хозсубъектов — заключение антиконкурентного соглашения между хозяйствующими субъектами или установление цены на товарном рынке, и что может свидетельствовать о наступлении последствий координации экономической деятельности.
