Обратимся к цифрам: на начало 2022 года в российских судах с 2021 года оставалось 7765 дел, связанных с воспитанием детей, поступило 32 185 новых и окончено рассмотрение 31 229 дел. Вместе с тем количество споров, урегулированных путем проведения медиации, судебного примирения в 2022 году — 99, в 2021 году — 70, в 2020-м — 95.
Цифры говорят сами за себя. Такое количество урегулированных споров ничтожно мало не только относительно общего количества судебных дел, связанных с воспитанием детей, но и самого потенциала, заложенного в механизм примирительных процедур. Более того, конфликт не всегда завершается вступлением в силу вынесенного судебного акта, так как не все эти решения исполняются.
О необходимости проведения переговоров между спорящими родителями говорят не только медиаторы, юристы-представители, но и судьи. Судебная система предрасположена к разрешению споров с помощью примирительных процедур и применяет доступные процессуальные механизмы для достижения договоренностей между спорящими родителями.
Так, суд разъясняет возможность примирения, принимает меры по заключению сторонами мирового соглашения, в том числе по результатам проведения медиации, к которой стороны вправе обратиться на любой стадии судебного разбирательства (п. 5 ч. 1 ст. 150 ГПК). При обращении сторон к медиатору суд откладывает рассмотрение дела на срок, не превышающий двух месяцев (ч. 1 ст. 169 ГПК). Но соблюдение этих процессуальных гарантий судами крайне неэффективно, если отсутствует воля и понимание спорящих сторон. Именно в этом мне видится ключевая проблема: участникам спора важно не просто предлагать возможность мирного урегулирования, но и доступно разъяснять пользу такого формата прекращения конфликта.
Работая в области международного семейного права, я выделила для себя три аспекта, отражающих специфику семейных дел и отличающих эту категорию от других видов правовых споров:
- деликатность;
- индивидуальность;
- длящийся характер.
Разобрав каждый из них, мы сможем убедиться, насколько важно в категории семейных споров ставить в приоритет возможность мирного урегулирования и культивировать в правовом сознании общества отношение к судебному разбирательству как к исключительному способу защиты прав.
Деликатность
Есть истина, и ее часто приходится открывать доверителям, столкнувшимся со спорами, которые связаны с воспитанием детей: «Каким бы судья ни был профессиональным, гуманным, эмпатичным, он не любит вашего ребенка». Это утверждение помогает развеять часто неоправданные ожидания, что совершенно чужой человек, даже в уважаемом статусе судьи, может определить интересы ребенка, при этом совершенно не зная его увлечений, привычек, привязанности так, как знают это родители. Очень важно обращать на это внимание и предлагать родителям самим писать правила, по которым будет жить и развиваться ребенок после их расставания. Наконец, редко удается уберечь детей от вовлечения в судебный процесс. А если ребенок достиг десятилетнего возраста, то это практически невозможно.
Полагаю очевидным преимущество переговоров и с точки зрения минимизации негативных последствий для детей, так как судебные процессы очень серьезно отражаются на их психологическом состоянии.
Индивидуальность
Востребованность механизмов мирного урегулирования споров в категории семейных дел объясняется наличием личных интересов сторон.
Именно поэтому каждое дело индивидуально и требует от суда тщательного изучения обстоятельств. Но зачастую из-за высокой нагрузки в судах рассчитывать на глубокое погружение в детали не приходится, отчего страдает качество рассмотрения дела и вынесенного по его результатам судебного акта в целом.
Что представляет собой погружение? Это анализ позиции спорящих сторон. Не всегда то, что участники процесса заявляют в требованиях, соответствует тому, чего они желают для ребенка. Очень важно отличать первоначальную названную цель (запрос) доверителя от истинного интереса, который он преследует при разрешении семейного спора. Часто я наблюдаю, как родитель, инициируя, например, дело об определении места жительства ребенка с ним, на самом деле руководствуется не намерением жить с ребенком, а страхом потери общения с ним, контроля над его воспитанием и развитием из-за распада семьи. Иными словами, если бы родитель имел гарантии полноценного в его понимании общения с ребенком, то иск о месте жительства предъявлен бы не был. Об этих гарантиях проще заявить и впоследствии получить их в рамках переговоров, нежели судебного разбирательства.
Длящийся характер
Семейные споры, связанные с воспитанием детей, носят длящийся характер независимо от наличия либо отсутствия штампа в паспортах родителей. Здесь работает другая истина, о которой также приходится напоминать доверителям: «Брак расторгают супруги, а не родители». И задача родителей состоит в обеспечении максимально комфортных условий для детей, в идеале — приближенных к тем, в которых они находились до распада супружеских отношений родителей. Независимо от того, к чему пришли спорящие стороны — судебному акту или соглашению, коммуникация между родителями по исполнению этих документов будет неизбежна как минимум до достижения ребенком 18 лет. И чем мягче завершится спор, тем качественнее взаимодействие между родителями в интересах ребенка.
Кроме того, длящийся характер семейных споров дает право недовольному судебным актом родителю спустя некоторое время после рассмотрения спора судом инициировать новое судебное дело, сославшись на новые обстоятельства.
В заключение хочется напомнить, что после оглашения решения как минимум одна сторона всегда выходит из зала суда недовольной. Из-за стола переговоров, завершившихся заключением соглашения, обе стороны выйдут относительно удовлетворенными результатом. Безусловно, переговоры возможны только в случае взаимного интереса сторон, и есть случаи, когда единственный способ разрешения спора, — судебный. Но там, где есть малейшая возможность привести стороны к соглашению, нужно использовать ее и ни в коем случае не пренебрегать ею, помня о соблюдении интересов детей.