Кому нужно коллективное управление правами? Авторам. Ведь чем больше на рынке игроков, которые используют произведение, тем автору сложнее контролировать законность использования и санкционировать его. На помощь приходит инструмент профессионального контроля — ОКУП (организация по коллективному управлению правами). Ее назначение — помогать авторам эффективней монетизировать и защищать плоды творческого труда.
Авторы всегда хотели справедливой оплаты и контроля за тем, как используются произведения, поэтому у коллективного управления длинная история. Одним из первых авторов, высказавших недовольство, был Пьер Бомарше, которому в 1777 году не понравился размер вознаграждения за постановку «Севильского цирюльника» в Comédie Française. Благодаря коллективным усилиям авторов и Бомарше в частности, в 1829-м во Франции основано Общество драматических авторов и композиторов (Société des Auteurs et Compositeurs Dramatiques, SACD).
В России защитником прав авторов стал драматург Александр Островский, в 1874-м объединивший своих коллег в Общество русских драматических писателей и оперных композиторов. Оно просуществовало до 1904 года, но на этом жизнь коллективного управления не остановилась.
Коллективное управление правами в России прошло через несколько перерождений как ответ на отсутствие прозрачности деятельности и критику ОКУП по распределению выплат правообладателям.
Чего стоит история с присоединением РФ к ВТО, когда было оглашено обещание пересмотреть подход к коллективному управлению правами на бездоговорной основе (п. 3 ст. 1244 ГК). Эти изменения так и не были внесены, поэтому аккредитованные ОКУП все еще могут осуществлять управление правами и сбор вознаграждения для правообладателей, с которыми у них нет договора.
Но скоро сфера деятельности аккредитованных ОКУП значительно расширится: привести к этому может внесенный в Госдуму законопроект с поправками к четвертой части ГК, наделяющий аккредитованные ОКУП правом признавать работы «сиротскими» произведениями. А значит, в роли Бомарше и Островского окажутся значительно больше авторов.
Формально в РФ есть два вида коллективного управления правами: с аккредитацией и без. Основное отличие аккредитованных ОКУП — ранее упомянутое право бездоговорного управления, когда автор не изъявлял волю на передачу права управления своими результатами интеллектуальной деятельности ОКУП, но все равно попал «под зонтик» защиты. В таких случаях у него тем не менее есть право отказаться от такого управления. По общему правилу аккредитованный ОКУП, действующий без договора с правообладателем, обязан принимать меры для установления автора или правообладателя произведения для выплаты вознаграждения. И тут возникает важный вопрос, который намерен урегулировать упомянутый законопроект, — права на «сиротские», или орфанные, произведения (от англ. orphan — «сирота»).
Отличие «сиротских» произведений от работ в общественном достоянии в том, что в отношении первых исключительное право автора действует, но из-за невозможности установить личность или его местонахождение право на использование такого «сиротского» произведения не может быть свободным. Автор хоть и не установлен, но он не лишается имущественных и личных неимущественных прав, а значит, он должен быть указан как автор (если его имя или псевдоним известен) и получить вознаграждение за использование.
По общему правилу орфанным произведение считается в том случае, если тщательные поиски автора или его местонахождения не увенчались успехом. И это логично, ведь произведение не может стать «сиротским» лишь из-за отсутствия автора дома или неудачной попытки отправления ему письма.
Если с автором не смогли связаться
Тем удивительнее, что законопроект для установления «сиротского» статуса, помимо неизвестности автора и его местонахождения, также считает допустимым критерием, когда автор или иной правообладатель известен, были неоднократные попытки со стороны ОКУП направить ему юридически значимое сообщение, но они не привели к доставке и ознакомлению с таким сообщением. Квалифицирующий признак «сиротских» произведений здесь явно размывается: законодатель расширяет этот признак до невозможности связаться с автором. Фактически объект интеллектуальных прав превращается в бесхозяйную вещь, от которой автор отказался из-за игнорирования попыток ОКУП с ним связаться. Но это в корне противоречит гарантиям реализации авторских прав, которые зафиксированы в законодательстве.
Если с автором невозможно связаться, хотя его имя, адрес, электронная почта доступны заинтересованному лицу, — такое произведение нельзя называть «сиротским». Формально это не очень корректное замещение сразу нескольких институтов гражданского права: открытой лицензии и права безвозмездного использования произведения (то, что могло быть реализовано автором) и принудительной лицензии (использование которой в 2022 предлагали расширить на объекты авторского и смежного права).
Также могут пострадать от столь широкой трактовки российские правообладатели и наследники советских авторов, проживающие в России и за рубежом, с которыми «не смогли» выйти на связь. С учетом предложенных формулировок сложно сказать, насколько тщательным и глубоким должен быть поиск и какое количество попыток связаться с автором удовлетворит ОКУП.
С учетом ограничений почтовых сообщений с другими государствами и сложностей в коммуникации с иностранными авторами с большой долей вероятности попытки связаться с ними потерпят неудачу, и как следствие, такое произведение будет переведено в категорию условно «сиротских».
Это, с одной стороны, может открыть доступ потребителям контента в России к иностранным каталогам музыкальных произведений, книг и кинофильмов, которые покинули российский рынок. С другой — это бомба замедленного действия, потому что авторы и правообладатели смогут отказаться от договора и потребовать убытки за действия или бездействия аккредитованной организации или лицензиата в связи с непринятием надлежащих мер по их поиску или по установлению сведений, которые позволили бы направить им юридически значимое сообщение (п. 12 ст. 1244.2 ГК в редакции законопроекта).
Нужно ли таким способом решать вопрос с доступом к контенту, что очевидно усложнит работу, увеличит расходы и повысит ответственность аккредитованных ОКУП? Если это попытка вывести использование иностранного контента в законное поле, то она неочевидная.
Выплата вознаграждения
Интересен и формат выплаты вознаграждения авторам «сиротского» произведения: аккредитованная ОКУП должна открыть номинальный счет в банке на имя автора (правообладателя) для перечисления вознаграждения от лицензиата. Но во-первых, исходя из текста предложения, на банк правительством будут возложены обязанности по контролю за использованием денежных средств в интересах правообладателя (автора), что увеличит расходы и потребует больших человеческих и технических ресурсов банка.
Во-вторых, у ОКУП как у владельца счета появится право инвестировать находящиеся на номинальном счете денежные средства. Будет ли правительство разрабатывать условия и границы инвестиционной деятельности для ОКУП, вводить нормы обязательного страхования, чтобы защитить вознаграждение авторов (правообладателей) на случай неразумного расходования ОКУП средств, — вопрос актуальный.
Поскольку закон не ограничивает его применение лишь в отношении авторов (правообладателей) из России, также важно, как номинальный счет будет сосуществовать со специальным счетом «О», на который по указу № 322 президента предписано вносить платежи в отношении правообладателей из недружественных стран. Если толковать указ буквально, поскольку он специальная норма, то средства за использование «сиротского» произведения автора или правообладателя из недружественных стран должны аккумулироваться на специальном счете «О», а не на номинальном счете.
Еще хотелось бы понимать цели внесения в законопроект такого способа использования, как переработка. Как правило, ценность «сиротского» произведения состоит в его целостности и возможности его использования как есть. Переработка же открывает ящик Пандоры производных произведений, которые со временем могут вытеснить оригинальное «сиротское» произведение и вытеснить автора с рынка лицензирования.
Есть еще не упомянутые выше сегменты рынка, на которые может потенциально распространить действие законопроект: образование, искусство, особенно современное, которое часто обращается к старым источникам для переосмысления, обучение искусственного интеллекта, потому что корпус «сиротских» произведений может быть неплохим материалом для обучающих дата-сетов. Последний способ использования может в скором времени продемонстрировать готовность ОКУП защищать представляемых ей авторов в спорах против инструментов генераций текста и аудио.
В целом, не критикуя саму инициативу, явно необходимую для защиты интересов авторов и развития интеллектуальной собственности, хотелось бы оценить, насколько такой законопроект может распространяться на существующих известных правообладателей, с которыми не установлена связь. А еще — не имеет ли смысл увеличить сроки вступления в силу законопроекта и в первую очередь предложить использовать «сиротские» произведения в некоммерческих целях (например, для образовательных и культурных целей), а уже после «развернуть» усовершенствованную структуру для использования произведений в коммерческих целях без порочной системы номинальных банковских счетов и права инвестирования.
Завершая, нельзя не вспомнить роман Ильи Ильфа и Евгения Петрова «12 стульев»:
«— Новая партия старушек? — спросил Остап.
— Это сироты, — ответил Альхен, выжимая плечом инспектора из кухни и исподволь грозя сиротам кулаком».