В советское время я работал в милиции, и у меня, как и у многих в те годы, был стереотип: адвокат защищает преступников. Потом оказалось, что чуть ли не каждый второй в СССР осужден несправедливо. Это меня поразило и тронуло, поэтому я решил, что защищать надо лучше и сменил специализацию.
В бытность мою сотрудником бакинской милиции, мне самому однажды чуть не потребовался адвокат. Я задержал человека, который в состоянии наркотического опьянения признался в совершении нескольких квартирных краж. Но я и предположить не мог, что задержанный — племянник секретаря ЦК. Составил протокол, сделал дактилоскопию и передал материалы в прокуратуру. На следующий день меня вызвал начальник и приказал отпустить задержанного, а протокол порвать. Я отказался, тогда меня припугнули, что я сам могу загреметь.
Когда вызвали в прокуратуру, прокурор сказал мне: "Если мы не освободим этого человека, нас самих посадят". Я не поддался ни на уговоры начальства, ни на угрозы, за что и поплатился учебой на очном отделении института и через две недели попал в армию.
Отслужив в армии, поработал военным следователем, но быстро понял: это "не мое": не хотелось сажать солдат за то, что они ушли в самоволку. И с 1977 года я адвокат. Лишь после перевода в Москву прослужил три года в государственном арбитраже.
Мне много раз предлагали стать судьей, но я отказывался. Для России, кстати говоря, это нехарактерно: переход из адвокатов в судьи практически невозможен якобы из-за коррупции. Но это не так. Во всем мире будущий судья обязан поработать адвокатом, и ничего, судебная система работает.
Каждый день наблюдаю, как демократические процедуры в судопроизводстве сходят на нет: избирательное право заменяется назначением, а профессионалы — чиновниками. Адвокаты вообще активно выталкиваются властью из госструктур и не только. Например, в адвокатскую квалификационную комиссию входят судьи, а в квалификационной коллегии судей адвокатов не может быть в соответствии с действующим законодательством. Как вам это нравится?
Баланса полномочий обвинения и защиты сегодня не существует. Так, в уголовном деле обвинительное заключение утверждается прокурором! Логичнее, если прокурор принимает решение, направлять ли дело в суд.
Конечно, есть адвокаты, которые превратились в посредников коррумпированных представителей правоохранительной системы. Но разве не виноват и тот, кто берет взятки? Недавно ко мне обратилась женщина-адвокат, которой инкриминируют попытку подкупа следователя. Дело было так: привлекли к уголовной ответственности ее родственника, и она пошла по инстанциям, где ей без стеснения сказали: "что вы ходите, везите сразу деньги"! "Сколько, — спросила женщина, — 30 тысяч хватит?" "Хватит", — последовал ответ, а затем и арест. Оказывается, это было провокацией. Я никого не оправдываю, просто констатирую позицию некоторых правоохранителей: всеми силами бороться с адвокатами.
В советские времена работалось по-другому. Гражданские дела не отличались сложностью: раздел жилплощади, совместного имущества супругов… Не было теперешних безобразий, прежде всего рейдерства. Правила игры всем известны, а адвокат был чиновником, как и все.
Сегодняшним молодым, только пришедшим в профессию адвокатам приходится трудно: слишком много соблазнов. Да и адвокатов с большой буквы, к сожалению, совсем мало.
По отношению государства к адвокатуре можно судить о том, построено правовое государство или нет. Мы в этом смысле только в начале пути: провозгласили ценности, но ничего не сделали для того, чтобы их отстоять.
Адвокатура как общественный институт находится сегодня в сложном положении и по внутрикорпоративным причинам: надо каждому почувствовать себя частью корпорации. Подлинного духа единства нет. Адвокаты предпочитают в основном лишь состоять в своих организациях, а не работать в них по-настоящему.
Я считаю, что настоящий адвокат — еще и ученый. Каждое конкретное дело нужно глубоко проанализировать, докопаться до истоков и сделать выводы в интересах своего доверителя. Причем именно доверителя, а не истины, как говорили в советское время!
Если я чувствую, что мой клиент виновен, что он морочит мне голову, я отказываюсь от дела. У меня большой профессиональный опыт, поэтому хорошо развита интуиция. Кроме того, мне важно, чтобы дело было близко мне по духу. Я возьмусь за него, если человек действительно попал в беду, а не просто решил кого-то обмануть или нажиться.
Никогда в жизни не читал заготовленных заранее речей. Я часто делаю заготовки, наброски, могу написать речь целиком, но читать ее все равно не буду. Полагаюсь на вдохновение.
Я не люблю слов "проиграть дело" или "выиграть дело". Мы не в казино. Адвокат должен добиться результата, а здесь все относительно. Если его подзащитного могли осудить на 5-10 лет, а он добился минимального или — тем более — условного наказания, это победа. У нас же под выражением "выиграть дело" чаще всего понимают "полное оправдание".
Если защитник на процессе ведет себя неправильно, вызывающе, это идет в минус его клиенту. Я слышал о случаях, когда судьи только из-за отвратительного поведения адвоката выносили более суровой приговор.
Самая большая беда наших, особенно молодых, коллег — когда они что-то начинают обещать. Никто не может ничего гарантировать. Адвокат может пообещать лишь сделать все возможное в рамках закона. А если он наобещал с три короба и не сдержал своего слова, на репутации такого специалиста можно ставить крест.
Профессия адвоката основана на нравственных началах. Я не говорю о высокой морали, а просто о нравственности.
Я мечтаю о том времени, когда любой гражданин сможет, не задумываясь, воспользоваться помощью адвоката по любому вопросу, когда и адвокату при этом не надо будет снижать стоимость своей работы. Я мечтаю, чтобы у каждого россиянина был свой личный адвокат в качестве гаранта спокойствия и защиты прав.
