Можно ли профинансировать проект за чужой счет или стать акционером компании удаленно? Что делать с мошенниками, обогатившимися за чужой счет? Краудфандинг – "народное финансирование" – вызывает все больше вопросов, касающихся юридической стороны процесса. В России, где этот сегмент рынка пока не так значителен, как за рубежом, специального регулирования для него еще не придумали. "Право.ru" исследует суть нового веяния, его возможности и сопряженные с ними риски.
4 миллиона долларов собрали – и раздали обратно. О том, как работает "инновационная лазерная бритва Skarp", никто уже не узнает. Таков итог одного из проектов на популярной краудфандинговой площадке Kickstarter. Свое решение о блокировке проекта администрация ресурса объяснила "отсутствием рабочего прототипа" у разработчиков. Да и видео, которое должно было продемонстрировать безупречную работу изделия, недвусмысленно говорило о том, что обещанной революции в области бритья не произошло. Подобный сценарий нетипичен. Сотни тысяч проектов – именно таков порядок цифр только для крупнейших краудфандинговых платформ – успешно реализуются, собирая "с мира по нитке". Краудфандинг (от англ. crowd – толпа и funding – финансирование), уже прижившийся на Западе настолько, что успел обрести собственное законодательство, для России пока в новинку, и возможности "народного финансирования", ставшего полноценной частью американской инновационной экономики, у нас нередко воспринимаются скептически. Говорить о том, что краудфандинг полностью оформился как явление, рано. Но вопросы, в том числе и юридические, он уже вызывает.
Начало пути
Краудфандинг – "народное финансирование" проектов – стал популярен в мире сравнительно недавно: понятие сформулировал в 2006 году журналист Джеф Хоу. Первой интернет-платформой, в рамках которой те, кто изначально не имел средств на реализацию собственных идей или перспектив получить "бизнес-ангела" (что случается с наиболее коммерчески перспективными стартапами), стал нью-йоркский Kickstarter. Случилось это в 2009 году. Великих целей не было, рассказывает один из сооснователей проекта, Перри Чен. Зато было чувство, что творческим людям надо помочь в сборе средств на проекты. Задумка увенчалась успехом: на 2015 год число запущенных на платформе проектов перевалило за 95 000, а количество бэкеров – тех, кто поделился деньгами в кампаниях по сбору средств, – приблизилось к 10 млн.
Рекорд по сбору средств был установлен в прошлом месяце: проект по созданию первого в мире лазерного 3D-принтера, который может работать с самыми разными материалами, поставил рекорд по сбору средств за 30 дней – создателям удалось собрать $27,9 млн, рекордную сумму для краудфандинговых площадок. Ранее рекорд принадлежал "умным часам" Pebble Time, самому известному на сегодня аксессуару, выпущенному благодаря народному финансированию. На его выпуск энтузиасты бескорыстно – за пожертвование обычно дарят сувенир или простое "спасибо" – "сдали" более $10 млн.
В России, где первой краудфандинговой платформой, созданной по образцу зарубежных аналогов, стала planeta.ru, сборы тоже бьют рекорды – правда, пока отечественные. В мае 2015 г. рекордсменом стала кампания по сборам на новый мультфильм Гарри Бардина на Planeta.ru. Проект собрал 6 150 000 руб., причем как минимум половину суммы вложили три спонсора, выкупив вознаграждения за 1 млн руб. Предыдущий рекорд краудфандинга в России был поставлен прошлой весной. Тогда было собрано 5 865 800 руб. на телеспектакль "Петрушка" за авторством Виктора Шендеровича и Владимира Мирзоева. Рекордсмен по сумме сборов на второй по величине российской краудфандинговой платформе, Boomstarter, – еще не вышедший, но вовсю снимающийся патриотический фильм "28 панфиловцев". Он получил более 3 млн руб.
Пользуются народными средствами не только представители творческих профессий и бизнесмены. Власти тоже не обошли вниманием удобный источник финансирования. Так, во Франции стартовала успешная краудфандинговая кампания по сбору средств на финансирование заявки на проведение Олимпийских игр 2024 года в Париже – мероприятие, бюджет которого составит около 60 млн евро. Буквально за 10 дней было привлечено 455 651 евро от более чем 60 000 человек – что, безусловно, порадовало парижские власти, которые увидели в этом не только помощь бюджету, но и возможность для жителей города выразить отношение к организуемым властями проектам.
Каким бывает краудфандинг
Чаще всего пользователи интернета – а основная аудитория для проектов привлекается через соцсети – на вознаграждение не рассчитывает. Хотя в зависимости от суммы пожертвования условное вознаграждение за него может быть и предусмотрено – от сувениров, упоминания на сайте или в самом продукте до получения товара, который будет выпущен в результате проекта, например книги или компакт-диска. Подобный вид краудфандинга известен как безвозмездный. Кроме него, выделяют еще две возможности поучаствовать деньгами в общем деле – можно вложиться в проект в обмен на готовую продукцию, сделав предзаказ – это так называемый условно-возвратный краудфандинг. Третий вид народного финансирования, по сути, является инвестированием – но удаленным: в обмен на деньги инвестор получает не поощрение, а собственно долю в фирме – становится совладельцем предприятия, получает акции, дивиденды, etc.
Если развитие краудфандинга произошло в основном за счет первых двух его разновидностей и в фокусе оказались некоммерческие проекты – культурные или социальные, то будущее этого направления видят за краудинвестингом, причем по большей части в бизнес-стартапы. Вот здесь и начинаются основные проблемные вопросы. На сегодня в России отсутствует особое регулирование краудинвестинга – запретов на привлечение денег через краудинвестинговые платформы нет, однако и нормы, которые могли бы облегчить желающим привлечь инвесторов дистанционно, не существует. Приходится работать с существующими правовыми инструментами.
Законы краудфандинга
В Европе эта сфера уже давно регулируется законодателем, стимулирующим подобные инициативы как поддерживающие бизнес. Примером стала Франция. Там нормативы, регулирующие краудфандинг, вступили в силу 1 октября 2014 года. Они облегчают работу краудфандинговых платформ, устанавливая максимальный размер финансирования в размере 1 млн евро, а также делят инвестиционные порталы и посреднические ресурсы на три категории, в том числе и ресурсы по предоставлению инвестиционных усуг (PSI) – наиболее профессиональную краудинвестинговую платформу, клиенты которой должны иметь определенный минимальный капитал.
Самое прогрессивное на сегодня краудфандинговое законодательство – американский закон Jobs Act, подписанный президентом США Бараком Обамой 5 апреля 2014 года. С его помощью в США решили стимулировать инновационную экономику, обеспечив дополнительный приток инвестиций для стартапов. Закон прописывает основные положения для краудинвестинга и позволяет привлекать до $1 млн онлайн при наибольшем количестве в 2 тыс. инвесторов – в том числе неаккредитованных. Максимум, что может дать один инвестор, – $10 тыс. Закон фактически уникален. Однако в головокружительных для стартапов законодательных инициативах не все гладко: спустя три года после подписания закона он по-прежнему не заработал, поскольку Комиссия по ценным бумагам и биржам так и не выпустила в свет необходимые инструкции.
Неотрегулированный рынок России
До отдельного законодательного регулирования краудфандинга и краудинвестинга в России далеко. Пока на них будут распространяться общие нормы ГК РФ, а также нормы ряда специальных законов, рассказывает Павел Катков, старший партнер юридической компании "Катков и партнеры". С точки зрения обязательственной части ГК, к таким нормам в первую очередь относятся положения о соответствующих договорах, которые применяются при функционировании соответствующей площадки, поясняет Катков. К ним могут быть отнесены договоры об оказании услуг, договор дарения и другие положения ГК РФ, с учетом положений о свободе договора. "Кроме того, краудфандинговая платформа, являясь интернет-ресурсом, подпадает под регулирование ряда законов, в том числе норм об информационном посреднике (ст. 1253.1 ГК РФ), норм об ограничении информации об экстремизме, суициде, распространении наркотиков и иной запрещенной информации. Это далеко не полный перечень положений – в каждом конкретном случае нужно анализировать деятельность краудфандинговой платформы в индивидуальном порядке", – разъясняет юрист.
С договором дарения могут возникнуть проблемы: из этой структуры фактически исключаются юрлица в силу прямого запрета на такие сделки. Препятствием становятся и другие ограничения, связанные с законодательством о противодействии отмыванию денег и налоговыми обременениями.
Попытки подтолкнуть законодателей в сторону содействия краудфандингу в России уже предпринимались: 17 декабря 2014 года состоялось заседание Комиссии по информационной поддержке инновационной деятельности и по совершенствованию законодательства, направленного на привлечение инвестиций в инновационный сектор экономики. Заседание было посвящено обсуждению будущего "народного финансирования" в России. Однако далеко не все полагают, что вовлечение в процесс государства будет способствовать развитию сферы.
"Евангелисты краудфандинга в стране единогласно выступили за минимальное вовлечение законодательных органов РФ – дабы хуже не сделали, – рассказывает "Право.ru" сооснователь агенства Crowdhunters Михаил Зельдин. Тем не менее, добавляет он, в рамках "Форсайт-Флота" (мероприятия, посвященного совместному проектированию дорожных карт отраслевого и территориального развития, формированию кадрового резерва для госуправления и реального сектора экономики и т. д. – Ред.) и НТИ (Национальной технологической инициативы. – Ред.) рассматривается возможность создания комплексной законотворческой инициативы со стимуляцией краудфандинга и появлением базы для краудинвестинга. Наибольшая польза будет от стимулирующих законотворческих инициатив в сфере краудинвестинга, считает Зельдин: для этого понадобится масштабное вовлечение государства и общественных организаций в создание аналога американского Jobs Act, структурирующего краудинвестинг.
Краудинвестинг: как договориться
Структурирование краудинвестинга принципиально возможно двумя способами, рассказывает Ильдар Зверев, партнер, руководитель корпоративной и судебной практики юридической фирмы "Толкачев и партнеры": через заключение договоров, предусматривающих внесение инвестиций в обмен на долю в прибыли лица, реализующего проект (договор о разделе прибыли), либо через приобретение доли в уставном капитале юридического лица – реципиента инвестиций (через увеличение уставного капитала или реализации казначейских долей/акций). Возможны и смешанные варианты, когда предоставление средств осуществляется на основе договора, предусматривающего обязанность получателя средств передать долю в своем уставном капитале в будущем (например, через опцион или договор конвертируемого займа).
Специально предусмотренные законодательством инструменты привлечения коллективных инвестиций, требующие получения каких-либо лицензий/разрешений на привлечение средств (например, создание инвестиционного фонда), не востребованы рынком из-за значительных издержек применения, рассказывает Зверев. Использование же корпоративных инструментов требует соблюдения корпоративных процедур, часто длительных и дорогостоящих. В результате именно поэтому договорный способ выбирают как более простой в реализации, поясняет он.
По договору о разделе прибыли реципиент инвестиций обязуется при наступлении предусмотренных в договоре обстоятельств (например, достижении прибыли / определенного размера прибыли / наступлении иных обстоятельств, связанных с деятельностью компании) выплатить инвестору денежные средства в заранее определенном или определяемом размере – например, в виде доли от прибыли), разъясняет Зверев. "Данный договор прямо не поименован в части второй ГК РФ, но является допустимым в силу положений п. 2 ст. 421 ГК РФ. Подобная модель отношений содержится, например, в договоре аренды (подп. 2 п. 2 ст. 614 ГК РФ) или лицензионном договоре (абз. 3 п. 5 ст. 1235 ГК РФ). Кроме того, c 1 июня 2015 года вступила в силу ст. 327.1 ГК РФ ("Обусловленное исполнение обязательства"), которая в значительной степени снимает вопросы о допустимости договора о разделе прибыли в контексте проблематики потестативных условий".
Отдельный вопрос заключается в возможном сроке действия договора, а именно: можно ли сделать такой договор бессрочным (то есть с условием "до тех пор, пока реципиент существует как субъект гражданского права"). "Конструкция обязательства не предусматривает возможности установления "вечного" обязательственного отношения, – рассказывает Зверев. – Соответственно, в договоре о разделе прибыли придется предусмотреть определенный срок действия. Указание в договоре в качестве основания прекращения обязательства достижение определенной суммы выплат в пользу инвестора также, по нашему мнению, потребует установить срок, по истечении которого обязательство прекратится независимо от размера фактически произведенных выплат (поскольку обязательственная связь даже в состоянии ожидания наступления отменительного условия не может существовать вечно).
Вопросы вызывает и другой аспект проблемы. Поскольку краудинвестинг предполагает большое количество инвесторов, то важна возможность заключать договоры онлайн, добавляет юрист. В этом случае, разъясняет он, договор о разделе прибыли подчиняется общим правилам о форме сделок и может быть заключен в порядке, предусмотренном п. 3 ст. 438 ГК РФ, в том числе через размещение публичной оферты на сайте в интернете и ее акцепта инвестором через перечисление средств реципиенту.
"Основной недостаток договорного способа для инвестора заключается в отсутствии у него эффективных средств контроля за деятельностью реципиента. Фактически защита инвестора сводится только к возможности предъявления требований о возмещении убытков, – говорит Зверев. – С учетом относительно недавних изменений в главе 4 ГК РФ, которыми в том числе был расширен субъектный состав сторон корпоративного договора, защиту интересов инвестора можно обеспечить через заключение договора об осуществлении прав участников хозяйственного общества, предусматривающего, в частности, необходимость одобрения отдельных сделок юридического лица – реципиента инвестиций, участников такого юридического лица или корпоративных решений. Однако заключение корпоративного договора возможно только офлайн (в силу требования, предусмотренного п. 3 ст. 67.2 ГК РФ), что снижает привлекательность данного института для целей краудинвестинга.
Мошенники в краудфандинге: существуют ли они?
Там, где речь идет о вложении средств в еще не существующий продукт, не может не быть рисков. В СМИ появлялись публикации об уголовных делах в отношении тех, кто пытался обманным путем разбогатеть через краудфандинговые платформы. Так, например, автор проекта игры о гибели Атлантик-Сити Эрик Шевалье присвоил собранные $122 000. Остановила мошенника Комиссия по торговле США, с которой Шевалье договорился уже через суд, – он заплатит штраф, который будет направлен в том числе на компенсации пострадавшим.
Впрочем, масштабы мошенничества намного меньше, чем можно предположить. Число настоящих мошенников в краудфандинге – не более 0,01 %, оценивает Михаил Зельдин. Такой низкий показатель – результат внутренней политики краудфандинговых платформ. На всех платформах модераторы проверяют проект на субъективные признаки, на адекватность и реализуемость, иногда запрашивают дополнительные документы, прототипы, поясняет Зельдин, а также оставляют за собой право блокировки проекта.
Проблемы на российских КФ-платформах случаются еще реже, чем на Западе. "За мой двухлетний опыт работы на Boomstarter и до сих пор я не слышал о случаях в России, когда подавали в суд на авторов проектов. Были только случаи, когда у авторов по объективным причинам не получалось реализовать проект и они самостоятельно в индивидуальном порядке возвращали деньги или спонсоры "прощали"", – рассказывает Зельдин. Действительно, значительного числа разбирательств с участием КФ-платформ не просматривается, подтверждает Павел Катков. Это, предполагает он, в известной степени связано с незначительным пока количеством этого сектора цифровой экономики.
Чем рискуют платформы
Риски существуют не только для инвесторов, но и для самих краудфандинговых платформ. Потенциальные риски можно разделить на несколько категорий, делится опытом Катков.
Первая – регуляторные риски, которым подвергается каждый интернет-ресурс. Вторая – риски в отношениях с пользователями, перечисляющими денежные средства: в силу отсутствия прямого регулирования краудфандинга в законе, не исключены споры, успех которых будет зависеть от правового оформления отношений. К третьей следует отнести прочие риски – например, налоговые: деятельность подразумевает сбор средств, их накопление и передачу третьим лицам на определенные цели, возможно, с удержанием сумм для компенсации расходов площадки, что может, при неправильном оформлении документов, повлечь вопросы и налогового органа.
"Во время становления платформ бывали претензии в первую очередь по срокам вывода средств, – рассказывает Михаил Зельдин. – Есть нюанс, связанный с особенностями владения карт: на западе 80 % – кредитные, а у нас 80 % дебетовые. Поэтому в России платформы сразу снимают сумму с карты, а на Западе только по факту успешной кампании. С появлением антитеррористического закона о платежных системах ("О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма": контролю подлежит сумма, превышающая 600 тыс. руб. – Ред.) срок перечисления денег на сторону платформы увеличился до 30 дней".
Проблемы могут быть и у тех, кто собирает средства. Претензий может быть множество, и самых разных – от вопросов о защите персональных данных пользователей площадки до предъявления обвинений по соответствующим статьям УК РФ о мошенничестве, хищении и растрате, рассказывает Катков. "Мой совет краудфандерам – с самого первого дня жизни проекта делать все правильно, в соответствии с законом и с участием юриста. Тогда и рисков будет меньше, и создатели проекта будут уверены в его устойчивом развитии в будущем", – заключает юрист.
