Что происходит в совещательной комнате любого суда, для всех тайна. И это правильно. Но всегда интересно, как же именно обсуждаются и выносятся решения. Особенно если суд — ВАС. Мы решили слегка приоткрыть завесу тайны, встретившись с судьей Высшего арбитражного суда Дмитрием Ивановичем Дедовым и расспросив его о дискуссионных делах.
О чем и как дискутируют судьи ВАС — не праздный интерес. Ведь они противопоставляют различные правовые позиции, чтобы выработать единый подход. Это отвечает одной из главных целей Высшего арбитражного суда: поддержание единства судебной практики. Не удивительно, что иногда, рассмотрев дело, Президиуму сложно прийти к единому решению. Д.И. Дедов дал несколько советов тем, кому предстоит выступать в суде.
- Дмитрий Иванович, скажите, решения по каким делам из тех, в которых Вы принимали участие, вызывали в Президиуме ВАС особенные споры?
- Если дело очевидно решено неправильно, это не вызывает никаких споров. Проблемы возникают в случаях, когда нормы закона или сложившейся практики противоречат требованиям справедливости. Такое стремление может возникнуть у любого человека, включая члена Президиума ВАС.
Например, при рассмотрении иска о виндикации имущества. Имущество ранее выбыло на основании мирового соглашения, заключенного в рамках другого дела лицами, завладевшими корпоративным контролем над компанией-собственником. Становится ясно, что такое мировое соглашение явно нарушает права бывшего собственника 100% доли. И если бы суд знал о таких обстоятельствах, он бы не утвердил такое мировое соглашение. Но сроки на оспаривание мирового соглашения прошли. Вопрос: поддержать такой акт суда, вступивший в законную силу, или можно исправить судебную ошибку?
Другой пример. Акционеры приватизированной рыболовецкой компании в Калининграде не проявляли заботу о защите своих прав. Выпуск акций не был зарегистрирован, они не собирали собрание, не требовали отчета с генерального директора, поэтому не сразу заметили, что их акции в какой-то момент стали принадлежать другим лицам, и бывшие акционеры уже не могут защитить свои интересы, потому что истекли сроки исковой давности. Обидно, но на таких случаях воспитывается и закаляется вся экономика. Хотя таких случаев все меньше, примеров плохой юридической работы остается еще немало.
Кроме этого, дискуссии на заседании Президиума неизбежны, учитывая то, что решения принимают люди разного пола, возраста, различных научных или просто правовых школ, имеющие разные индивидуальные особенности и к тому же высочайший уровень интеллекта и профессионализма.
Поэтому любое дело обсуждается с различных точек зрения. Здесь и общая оценка ситуации, процессуальные, материально-правовые аспекты, влияние позиции на развитие экономики в целом и т.д. Это приводит к принятию решений и правовых позиций, занимающих достойное место на международном уровне. Такой вывод подтверждается при контактах с иностранным судейским корпусом и при непосредственном знакомстве с прецедентными решениями иностранных судов.
Тем, кто собирается выступать перед Президиумом, можно дать совет: не рассказывайте много о нормах права и судебной практике, Президиуму это и так известно. Продемонстрируйте лучше, насколько реальны нарушенные права и законные интересы, покажите факты самым натуральным образом, чтобы они стали зримыми и ощутимыми. Это поможет вам самим понять смысл отношений, участниками которых вы являетесь.
- Не кажется ли Вам спорным дело Шалвы Чигиринского? По сути, необходимо было решить ряд принципиальных вопросов, в том числе, могут ли применяться обеспечительные меры по делам, рассматриваемым в иностранных судах, а также подведомственен ли арбитражному суду спор, стороной которого является физическое лицо, не являющееся предпринимателем, но экономически активное. На Ваш взгляд, оправданна ли позиция, которую тогда занял ВАС?
- Да, конечно.
Проблема здесь более глубокая: может ли производиться раздел имущества гражданина-должника в условиях его фактического банкротства, если этот раздел препятствует обращению взыскания на имущество должника.
Судебная практика Великобритании защищает интересы кредиторов, а российская правовая система позволяет оставить минимум 50% за супругом при любых обстоятельствах. Не думаю, что это способствует росту доверия в экономических отношениях. С другой стороны, можно оценить уровень профессионализма международных юристов, которые так часто обвиняют российскую правовую систему в неразвитости, но при этом не позаботились о том, чтобы кроме поручительства физического лица установить еще и залог в отношении его имущества.
- Вы часто являетесь докладчиком по корпоративным спорам, Вам известны претензии акционеров по самым различным причинам - по поводу изменений в учредительные документы, обжалования крупных сделок, споров из-за выплаты доли…Такие дела часто передают на рассмотрение Президиума ВАС. С Вашей точки зрения, при достаточно разработанном акционерном законодательстве, какие нормы все же вызывают проблемы?
- Есть редко применяемые способы защиты. Стороны боятся их использовать из-за высокой вероятности проигрыша, а у судей нет возможности увидеть недостатки и повысить эффективность этих способов защиты. К ним относятся требования о взыскании убытков, причиненных компаниям виновными действиями директоров или обязательными указаниями контролирующих акционеров, иски о признании недействительными решений о неуплате дивидендов, групповые иски, иски о восстановлении нарушенных прав соглашениями акционеров.
- В практике ВАС и Вашей практике встречались дела, в которых ответчики признавали или не признавали требования истца. В связи с этим, как Вы понимаете институт признания иска? Особенно в том случае, когда ответчик не признает сумму долга, когда решение зависит от признания им требований, а не от обстоятельств дела.
- Институт признания иска, как и любой другой правовой механизм, не должен использоваться недобросовестно, нельзя злоупотреблять правом признания иска да еще при этом манипулировать судом.
Баланс в данном случае обеспечивается тем, что признание иска возможно, если это не нарушает права и законные интересы других лиц (собственника акций, лишенного корпоративного контроля или конкурсных кредиторов, не получившего возмещения и лишенного голосов на собрании кредиторов). Обратите внимание, что все злоупотребления этим институтом так или иначе связаны с лишением корпоративного контроля, а по сути - права собственности в той или иной форме.
Обычное признание иска, на которое рассчитан этот институт (и в подавляющем большинстве случаев он применяется как надо), связано с тем, что ответчик признает свою неправоту и не видит смысла в дальнейшем споре.
- В практике судов было, да и сейчас есть, большое количество дел, когда предприятие вследствие экономического кризиса обанкротилось и не выполняло своих обязательств перед контрагентом. Однако ВАС РФ принимает финансовый кризис за риск и не освобождает от ответственности по договорам. Справедлива ли такая позиция, много ли таких дел сейчас рассматривают судебные инстанции и, в частности, ВАС?
Я уже публично высказывался по вопросу использования кризиса как основания для прекращения договора. Так бывает, хотя крайне редко. Я знаю такой случай в отношении физического лица, который потерял средства к существованию и прекратил свой статус предпринимателя. То есть нужны крайние обстоятельства, коим является банкротство, где должник может отказаться от невыгодных и ненужных обязательств.
В иных ситуациях надо признать, что современные менеджеры часто не учитывают меры риска и вынуждены идти на поводу у собственников, требующих получения высокой прибыли. Как всегда здесь случаются и положительные исключения, когда директора умело управляют всеми возможными рисками. Все упирается в профессионализм и опыт. Так что делом надо заниматься, а не схемы выстраивать. Все, кто занимается делом, остаются вне поля зрения судебной системы, а вот строители схем попадают регулярно.
Возьмем пример, когда сделан заказ на оборудование, необходимое для расширения производства (не яхты, конечно, за несколько миллионов долларов США), а кризис такую необходимость вроде исключил, но оборудование уже изготовлено, почему в таком случае суд должен расторгнуть сделку, если учесть, что оборудование все равно пригодится, когда рынок снова начнет расти?
Конечно, у заказчика могут просто отсутствовать деньги для полной оплаты оборудования, но и российское законодательство и Венская конвенция содержат ответы на эту стандартную ситуацию. Хотите решить ее иначе, поработайте над договором, если учесть, что кризисы случаются достаточно регулярно.
Подготовила Виктория Цыганкова, обозреватель Право.Ru
