ПРАВО.ru
Актуальные темы
21 февраля 2012, 22:33

"Мелкие рульфы, если честно, нам не особо интересны"

"Мелкие рульфы, если честно, нам не особо интересны"
Фото Право.Ru

"Право.Ru" продолжает серию интервью с топ-менеджерами рекрутинговых компаний, работающих в "юридическом" сегменте. Теперь на вопросы ответил Юрий Дорфман, партнер Cornerstone. Он рассказал, какие юристы попадают в поле зрения хэдхантеров в первую очередь, как строить идеальную юридическую карьеру, в кого мечтают переквалифицироваться успешные юристы, а также о том, почему найти главу юридического департамента легче, чем хорошего партнера.

- Есть ли у вас какие-то оценки, сколько денег крутится в России на рынке юридического рекрутмента?

- На нашем рынке существует четыре-пять крупных игроков (с двумя из них – Дмитрием Прокофьевым и Никитой Прокофьевым "Право.Ru" уже побеседовало). Я имею в виду компании, которые работают в сегменте executive search и одновременно, хотя некоторые официально это и отрицают, ищут сотрудников среднего звена. Кроме этих компаний в России работают и западные хэдхантеры, из которых обычно выделяют Лизу Тернер, курсирующую между Лондоном и Москвой. Неспециализированные агентства типа "Анкора" тоже закрывают ряд позиций в юридическом сегменте.

У каждой серьезной рекрутинговой компании есть порядка шести крупных проектов в год. Речь идет либо о поиске партнера в юридическую фирму, либо о закрытии позиции head of legal в крупной компании. Средняя стоимость подобного заказа — $60000-$70000. Если мы умножим эту цифру на шесть, получается $360000 оборота в одной рекрутинговой компании на крупных проектах. В среднем сегменте каждый из серьезных хэдхантеров делает еще $300000-$400000. Так мы получаем среднегодовой оборот в практике подбора юристов в $700000-$800000. Такие деньги зарабатывает каждый из четырех-пяти лидеров рынка.

- Рынок юридического рекрутмента в России сложился?

- Да. И в основном, конечно, это московский рынок.

- А чем отличаются хэдхантеры между собой? Скажем, в чем разница между Odgers Berndtson и Cornerstone?

- Мы традиционно специализируемся на инхаус-позициях. Такие заказы [поиск кандидатов на позиции head of legal] – 70% нашего портфеля. Мы говорим прежде всего о мультинациональных компаниях и корпорациях первого эшелона, которые есть в листингах в Нью-Йорке или Лондоне.

- Нарисуйте портрет вашего идеального кандидата?

- Во-первых, нужно иметь хорошее образование в классическом вузе вроде МГУ, МГИМО или МГЮА. Затем потенциальный кандидат должен попасть в крупную международную юридическую фирму, желательно на старшем курсе. После получения диплома необходимо пять-шесть лет отработать в ильфе и получить международный опыт. Я не говорю про английский язык: это подразумевается по умолчанию.

- Считается, что многие юристы видят себя не только партнерами или главами юрдепартаментов, но и инвестбанкирами. Это действительно предел мечтаний некоторых ваших соискателей?

- Есть такое. Некоторые наши кандидаты работают в инвестиционных банках. К примеру, глава юрслужбы российского офиса Goldman Sachs – наш кандидат. То же самое можно сказать про российские подразделения Morgan Stanley и Citibank.

- Каких специалистов при помощи хэдхантеров ищут чаще всего?

- Особенно большой спрос на юристов в области слияний и поглощений, "деривативщиков" и специалистов в области рынков капитала.

- На рынке юридического рекрутмента есть стереотип: с хэдхантерами работают крупные ильфы, рульфы же как-то обходятся сами. Это действительно так?

- В целом так и есть. Но крупные рульфы все-таки прибегают к услугам рекрутеров: здесь отметились и "Алруд", и "Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры", и Vegas Lex, и "Пепеляев групп", и Goltsblat BLP. Конечно, они обращаются к хэдхантерам куда реже, чем ильфы, но я бы не сказал, что крупнейшие рульфы набирают юристов исключительно своими силами.

Более мелкие российские юрфирмы, если честно, нам не особо интересны. Они пока не созрели до принятой на западе культуры найма, да и не могут себе позволить платить агентствам.

- Как источник кадров они тоже неинтересны?

- Не особенно. У них нет необходимого крупным заказчикам опыта работы. Кроме того, небольшие рульфы целиком ориентированы на внутренний рынок.

- Но не секрет, что крепкие середняки часто выполняют работу по заказу крупных транснациональных фирм, которая потом подается как проект, сделанный ильфом. Если вы обладаете такой информацией, то можете выявить перспективного кандидата. Или я не прав?

- Я не сталкивался с такими случаями, но возможно, что так и есть. Однако клиенты тоже имеют свои стереотипы, и продать им кандидата из международной фирмы при прочих равных куда проще, чем пусть даже и перспективного юриста, но из небольшого и не всем известного рульфа.

- Получается замкнутый круг: чтобы попасть в ильф нужно уже иметь опыт работы в ильфе?

- В некотором роде да. Но не забывайте, что человек должен работать над своей карьерой последовательно: хороший классический вуз, хорошая западная юрфирма, где он растет с низших позиций до высших, а далее уже появляется выбор.

- Крупные рульфы как-то вписываются в эту модель?

- Конечно. У рульфов больше свободы и больше возможностей для реализации. Там меньше регламентов и того, что традиционно называют бюрократией. И это может привлекать кандидатов определенного склада. Каждому свое.

- Рекрутеру, работающему на юридическом рынке, необходимо иметь юридическое образование?

- Очень желательно. Так вы будете говорить с заказчиком и кандидатом на одном языке, что будет вызывать доверие с их стороны. Естественно, и потенциальных кандидатов при таком раскладе вы сможете оценить куда лучше.

- Сколько человек работает в вашей команде?

- Четверо. Кроме меня, руководителя направления, есть партнер, два старших консультанта, которые самостоятельно ведут проекты, и один аналитик.

- Как выплачивается гонорар за поиск?

- Приблизительно 20% портфеля – частичная предоплата, остальное – постоплата, где платежи разбиты на две части: первая – по итогам составления лонг-листа кандидатов, вторая – после выхода успешного соискателя на работу.

- Есть ли какая-то разница в поиске кандидата на позицию партнера и подборе подходящей кандидатуры на должность head of legal в крупную компанию?

- Технологических различий никаких. Но позиция head of legal все-таки легче закрывается. Обычно и претендентов на нее больше, и требования, которые предъявляются к потенциально успешному кандидату, понятнее.

- Какие резонансные позиции вы закрыли за истекший год?

- Я не могу называть имен.

- Но хотя бы компании назовете?

- Некоторые могу назвать. Например, мы набирали юристов в специальное подразделение Сбербанка, которое занимается сделками M&A. Кроме того, мы довольно активно сотрудничали с "Газпромбанком" по их нефтяным активам [закрывая вакансии в подразделении M&A], с инвестиционными банками.

- Когда вы организуете партнерский переход, приходится ли как-то участвовать и в переходе команды?

- Нет, обычно все переговоры с командой ведет сам партнер. Мы можем помогать, но в рамках отдельных проектов. Кроме того, не забывайте, что часто люди приходят в готовую структуру, где, собственно говоря, не требуется еще кто-то кроме руководителя.