Подпись, печать, обстановка
Акты сверки расчетов могут быть ценным доказательством в спорах о задолженности, потому что они прерывают течение срока исковой давности. Как надо проверять этот документ, разъяснил АС Московского округа в деле № А41-101248/2017. В нем «Домстрой» взыскивал 22 млн руб. долга по подряду и проценты с компании «Брук» (бывший «Мортон»). Истец предъявил акты выполненных работ 2013 года, а в 2018-м суд удовлетворил иск. Ответчик ссылался на пропуск исковой давности, но этот аргумент не сработал. Арбитражный суд города Москвы указал, что в 2014 и 2016 году оформлялись акты сверки взаиморасчетов, а это прерывает течение срока. Их подписала главный бухгалтер «Брука» и проставила печать компании, обратил внимание АСГМ. Он отверг довод ответчика о том, что документы должен был завизировать гендиректор, а бухгалтер не имеет на это полномочий. У сотрудницы был доступ к печати, а это значит, что ее полномочия явствовали из обстановки, пояснил суд со ссылкой на п. 1 ст. 182 ГК. Доказать обратное мог бы ответчик, но он не предъявил должностной инструкции и договора бухгалтера, не обращался в правоохранительные органы по поводу превышения полномочий. Апелляция подтвердила правоту такого решения.
Суды не учли, что печать для общества необязательна – юридическое значение оттиска в том, что он удостоверяет подлинность подписи, отметил АС Московского округа. Он согласился, что полномочия могут явствовать из обстановки, но не известно, какая была обстановка на момент подписания актов, понял ли истец тогда, что бухгалтер может без доверенности признавать задолженность своей компании. С такими выводами кассация отправила дело на новое рассмотрение.
Если бухгалтер скрепил акт сверки печатью – это еще не значит, что у него были полномочия подтверждать задолженность организации.
Первой инстанции предстоит проверить доводы ответчика о том, что акты подписаны неуполномоченным лицом, и выяснить, хотела ли подтвердить долг сама компания. А возможно, в деле есть иные доказательства, которые подтверждают признание задолженности, предположил АС МО.
Ошибка на 10 дней и 11 млн руб.
В деле № А40-255829/2017 суды тоже разбирались с вопросом срока давности. Конкурсный управляющий ООО «Группа компаний «Мир» Владимир Дешевой решил вернуть 11 млн руб. предоплаты за поставку с АО «Алтатское». Договор действовал до 31 декабря 2014 года, после чего «обязанности сторон прекращались». Отгрузить продукцию надо было до 20 декабря 2014 года. Два суда выбрали последнюю дату для расчета срока исковой давности. Он начался 21 декабря 2014 года, и конкурсный управляющий немного не успел: он обратился в суд 27 декабря 2017 года. Поэтому две инстанции указали на пропуск срока и отклонили иск.
Управляющему повезло в кассации, которая приняла решение в его пользу. Она напомнила, что договор действовал до 31 декабря 2014 года. До этого дня ответчик должен был передать товар, а истец мог требовать поставку. Учитывая, что тогда «Мир» не просил контрагента вернуть предоплату – право требовать ее возврата возникло не раньше 1 января 2015 года, указал АС МО. Дело он направил на пересмотр.
Крыша, претензия, акт
Акт о недостатках работ и претензия с требованием их устранить – это разные документы, которые влекут разные последствия, напомнила кассация в деле № А41-59836/17. В нем Государственное казенное учреждение «Мособллес» требовало устранить недостатки работ по госконтракту от компании «Медиагрупп». Подрядчик провел капитальный ремонт кровли здания, который был принят без замечаний в октябре 2016-го. Но в апреле 2017-го с крыши сорвался снегозадержатель. Учреждение записало в акте о выявлении недостатков работ, что причиной стал неправильный монтаж. Документ был составлен в одностороннем порядке – «Медиагрупп» не приглашали.
Затем учреждение выслало претензию. Оно сослалось на пункт договора, который обязывает подрядчика исправить недостатки работ, перечисленные сторонами в акте. Но подрядчик не отреагировал, и заказчик отправился в суд. Если ответа на претензию не было – значит, сторона признала требования, цитировал «Мособллес» положения договора.
С этим согласились две инстанции, которые отклонили возражения ответчика. «Медиагрупп» обращал внимание, что его не приглашали к составлению акта о недостатках, но суд напомнил о претензии. Получив ее, подрядчик промолчал, хотя мог сообщить заказчику, что не согласен. «Оставление претензии без ответа означает согласие», – говорит договор, и ответчик должен был осознавать последствия своего бездействия.
С этим не согласилась кассация. Акт и претензия – разные документы, о которых идет речь в разных пунктах договора. Акт должен «составляться сторонами». Суды процитировали этот пункт, но не уточнили у истца, почему он не выполнил это условие договора, написано в постановлении АС МО. В самом одностороннем акте указано, что снегозадержатель сорван из-за неправильного монтажа, но там не говорится, какие недостатки монтажных работ к этому привели. И поскольку подрядчика не приглашали к составлению акта – он не смог осмотреть крышу и определить причину поломки, указала кассация. По ее мнению, направление досудебной претензии не освобождает заказчика от обязанности оформить акт согласно договору.
Отправка претензии еще не снимает с заказчика обязанность пригласить подрядчика к составлению акта о недостатках.
В итоге дело направили на пересмотр в АС Московской области.
Вернуть залог в банкротство
Как доказать недействительность отмены залога в банкротстве банка, рассказал АС Московского округа, который использовал позицию Верховного суда в деле о несостоятельности АКБ «Легион» № А40-129253/17. В нем Агентство по страхованию вкладов пыталось признать недействительной отмену ипотеки в обеспечение 270-миллионного кредита компании «Металлоконструкции». Недвижимость в залог предоставило ООО «РБС», чьи учредители и гендиректор являлись акционерами банка, указывало АСВ. Но незадолго до банкротства «Легиона» в 2017 году стороны отказались от залога, так что долг в 290 млн руб. остался необеспеченным. Это не убедило две инстанции, которые отказались признавать сделку недействительной. АСВ не доказало, что кредиторам был причинен вред, а сама сделка была злонамеренной. Кроме того, на момент подписания договора «Легион» еще был платежеспособен.
Два суда забыли про презумпции закона о банкротстве, обнаружил АС Московского округа. Цель причинения вреда предполагается, если на момент совершения сделки должник уже был неплатежеспособен и если сделка была совершена безвозмездно. Первый вывод суды не подкрепили фактами, хотя АС МО нашел в деле цифры: на дату последней отчетности в середине 2017 года активы банка составляли 12,8 млрд, а обязательства – 14,4 млрд. Второй признак – безвозмездность сделки – тоже есть, поскольку в деле нет доказательств, что отмена залога была платной.
Кроме того, бремя доказывания должно было перейти на кредитора, поскольку сделка выглядит очень сомнительной, рассудил АС Московского округа. Ведь трудно предположить, что обычный банк без видимых причин может отказаться от залога по невыплаченному кредиту. А значит, другая сторона должна доказать добросовестное поведение и разумные экономические основания отмены ипотеки, разъяснила кассация со ссылкой на определение Верховного суда от 23 августа 2018 года № 301-ЭС17-7613.