По статистике, к неофициальным платежам в бизнес-процессах прибегают 35% бизнесменов, а каждая пятая фирма в России стала жертвой экономического преступления. В числе преступлений корпоративного сектора лидирует незаконное присвоение активов, на втором месте – взяточничество и коррупция, третью и четвертую строчку «антирейтинга» занимает мошенничество (при закупках или со стороны клиента), а пятую – киберпреступления. Корпоративное мошенничество – инструмент борьбы за активы.
Способов хищения активов много, о некоторых бизнесменам лучше знать заранее. Оппоненты, которые задались целью вывести средства, могут быть креативными до предела, поэтому надо быть внимательным к деталям, чтобы предотвратить потери.
Смотреть лучше на всё: деньги могут выводить самыми разными способами. «Помочь» может что угодно – от резко увеличившегося штатного расписания небольшой компании (невыплаченные зарплаты и искусственно увеличенные премии потом взыскивают в суде) до контрактов за ремонт объектов по завышенной цене, который на самом деле не требовался, приводит примеры Владимир Журавчак, партнёр .
Похитить могут не только финансы: в XXI веке предметом хищения может стать и нематериальный актив – интеллектуальная собственность. Способов для этого много, говорит Роман Скляр, управляющий партнёр компании . Как прямые – через продажу, дарение, внесение в уставный капитал другой организации или предоставление прав по лицензионному договору (в этом варианте права по лицензионному договору передаются по низкой цене, а потом по сублицензии, но уже по рыночной стоимости), так и косвенные – приобретение прав работниками компании, акционерами, партнёрами по бизнесу, конкурентами. Хотя это вовсе и не хищение в плане уголовного закона, замечает Скляр.
Мошенничество и УК: есть вопросы
Есть ли корпоративное мошенничество в уголовном законе? Вполне. Но тут у судов возникают сложности, говорит Геннадий Есаков, советник АБ . «Традиционные правовые конструкции в судах работают плохо, а часто в них просто не хотят вдаваться», – признаёт юрист. «До этого у судьи дело о наркотиках, после – о ДТП, а между ними – этот спор». Ни следователь, ни судья не хотят вдаваться в подробности. Часто приходится сталкиваться с непониманием того, что ущерб причиняется именно конечному собственнику или бенефициару компании. Доказывание усложняется непростыми структурами компаний, в которых есть и ООО, и другие юрисдикции, и трасты или фонды. Всё сводится к тому, чтобы доказать, что лицо фактически контролирует актив.
Подходы при защите и при обвинении разные. Например, защитники настаивают на узкой трактовке обмана и злоупотребления доверием. Потерпевшие используют другой подход, который находит подтверждение в судах: об обмане акционеров можно говорить, когда от них скрывают информацию, а в результате они не могут воспрепятствовать действию оппонента. Пример – крупные сделки и сделки с заинтересованностью.
Почему?
Согласно данным психологов, только 10% населения никогда не совершат правонарушение. Остальные готовы на это пойти при тех или иных обстоятельствах. К мошенничеству сотрудника далеко не всегда приводит жажда наживы. Обычно это сочетание факторов. «Треугольник корпоративного мошенничества» – давление внешних обстоятельств, реальная возможность остаться безнаказанным, наличие оснований для самооправдания – позволяет прийти к выводу, что при определённых обстоятельствах пойти на нарушение может любой, напоминает Евгения Озерова, комплаенс-менеджер IKEA. По её наблюдениям, часто сотрудник решается на это, попав в сложную ситуацию, в которой ему нужны деньги. Это особенно актуально для вывода небольших сумм. Так, топ-5 схем в ретейле: хищение наличных, аффилированные компании-контрагенты, фиктивные платежи, манипуляции с инвентаризацией, манипуляции с возвратами от покупателей.
В числе причин корпоративных нарушений может быть и то, что сотрудник просто не знает, что его действия, например копирование клиентской базы компании, являются нарушением. В числе других причин – нечёткость процедур в компании, давление руководства, непонимание ответственности, отсутствие контроля или неравноценный подход к дисциплинарным взысканиям разных сотрудников, перечисляет Анна Воронкова, директор по правовым вопросам и комплаенсу Roche Diagnostics.
Заметить, что с действиями сотрудника не всё гладко, можно по ряду факторов. Это и личностные факторы – его несменяемость, жизнь не по средствам, близкие отношения с контрагентом, нестабильная жизненная ситуация. И операционные – повышение или понижение данных отчётности, увеличение жалоб, работа с одним поставщиком, увеличение процента операций, проводимых вручную, высокий или низкий процент ротации кадров, отсутствие документов.
Понять, что в компании имеют место недобросовестные практики, иногда можно, на первый взгляд, по безобидным вещам. Например, по подаркам от клиентов, получивших контракт с компанией. Константин Рыбалов, руководитель практики уголовного судопроизводства , сказал, что многие даже не подозревают, что и в этом случае речь идёт о преступлении, которое традиционно называют «откат». Причём речь необязательно идёт о многомиллионном вознаграждении. Если сумма небольшая, то это мелкий коммерческий подкуп, соответствующая статья УК появилась в 2016 году, напомнил юрист. Если сумма больше, то ответственность другая, а квалификация может разниться – это и коммерческий подкуп, и мошенничество. «При законных сделках, но получении некоего вознаграждения возможны очень серьёзные последствия», – предупредил юрист.
Чтобы снизить риск мошенничества, надо уменьшить вероятность того, что преступление будет совершено. Универсальное решение – построение полноценной системы антикоррупционного комплаенса, напоминает Сергей Таут, . Это тот случай, когда профилактика обойдётся значительно дешевле лечения.
Из фирмы выводят активы: как понять?
Тимур Зайнутдинов, старший юрист юридической компании , также акцентирует внимание на правильной диагностике проблем. Основная идея в том, чтобы собрать как можно больше данных из разных источников и рассмотреть все возможные варианты ситуации.
При диагностике нарушения нужно использовать сведения из трёх независимых источников, неправильная диагностика может привести к тому, что правоохранительные органы и суд будут смотреть на одно и то же совершенно иначе. Нужно повышать ситуационную осведомлённость.
Александр Сотов, руководитель практики финансовых расследований и противодействия коррупции «ФБК Grant Thornton», при расследовании рекомендует опираться всегда на несколько источников. Это сообщение на горячую линию, сообщения от сторонних субъектов (правоохранительные органы, СМИ, интернет), результаты аудита. Информацию надо тщательно проверить и проанализировать, а методы противодействия зависят от политического решения – разбираться тихо или запускать юридическую процедуру.
Историями о выводе активов из практики поделился Александр Попелюк, партнёр . Вот одна из них.
В феврале 2017 года директор выехал в командировку в Великобританию. Затем досрочно её покинул и перестал выходить на связь. Вечером главбух обнаружил: пропали ключи от онлайн-банка, а со счетов общества – €740 000. Деньги нашлись (но не вернулись). А директор – нет.
Где деньги?
▪ Фирмы-однодневки в РФ – 7 млн руб.
▪ Фирма-нерезидент из Гонконга – €600 000.
▪ Ростовский адвокат – 3 млн руб.
Оспаривание: все споры прошли в АСГМ.
Где почитать: дело № А40-167034/2017 (оспаривание сделки с иностранным контрагентом), № А40-205159/17 (расходы на адвоката).
Расследование: ищем правильно
Что делать, когда все признаки вывода активов налицо, но где деньги – непонятно? Надо их искать. Но иногда непонятно, сколько этих денег. Владимир Тимошин, Ильяшев и партнеры, отметил, что в цифровую эпоху можно столкнуться со сложностью в оценке ущерба.
Секреты производства – коммерческая тайна, компьютерные программы, другие объекты интеллектуальной собственности. Все эти активы нематериальные, это приводит к затруднению оценки стоимости активов и величины ущерба. Законодатель всё ещё находится в 2004 году.
На возврат тоже нужны время и бюджет, причём некоторые активы, такие как криптовалюта, в силу их специфики сложно вернуть. «Преодоление предстоит законодателю».
Если активы более материальные, чем криптовалюта, уже пропали, а следы ведут за рубеж (где, вероятно, и находится должник), то можно попробовать вернуть деньги там. Начинать поиски в других юрисдикциях стоит, если активы в сумме составляют от нескольких десятков миллионов долларов, считает Евгений Ращевский, партнёр, руководитель практики международных арбитражных и судебных споров АБ . В качестве первого этапа он посоветовал определение юрисдикции и подбор команды. Понадобятся юристы разного профиля: уголовные, судебные адвокаты в нужных юрисдикциях. Надо определить, где будут ключевой иск и расследование. Ращевский рассказал об эффективных в разных юрисдикциях инструментах возврата активов и предупредил, что нужно соблюдать меры предосторожности. Например, при работе с детективами.
На рынке «форензик» есть конкуренция. Если вы хотите, чтобы ваши инструкции были в тайне, то нанимайте детективов через адвокатов, наших или иностранных. В противном случае оппонент может получить доступ к вашей информации.
Сложности, с которыми приходится столкнуться, сводятся к трём основным моментам, считает Ращевский:
1) сложные корпоративные схемы, сложности в определении конечного бенефициара;
2) трасты и фонды, зарегистрированные в юрисдикциях, не позволяющих раскрытие реального владельца или бенефициара;
3) создание фиктивной кредиторской задолженности, в том числе подтверждённой судебным решением.
Не побывали ни на одной из конференций «Право.ru»? Вы можете это исправить! Мы припасли самое интересное напоследок:
12 декабря – «Уголовно-правовая ответственность бизнеса», Ararat Park Hyatt.
17 декабря – «Управление крупным состоянием: правовые и налоговые вопросы», The Ritz Carlton.
На сайте конференций можно также приобрести материалы с уже прошедших мероприятий «Право.ru».