Пускать или не пускать?
До недавнего времени посещение реанимации было исключительно «доброй волей» заведующего отделения или лечащего врача, а не обязанностью больницы, говорит Владислав Салита, адвокат КА Юстум и эксперт в медицинском праве. Это вызывало ряд проблем.
«Представьте ситуацию, ребенок трех лет опрокинул на себя утром кастрюлю с манной кашей. 70% ожога второй степени. Он в реанимации. Мама с огромным чувством вины не может попасть к своему сыну, а он не понимает что с ним происходит, ему больно и все что он осознает что „мамы рядом нет“ и что он не дома, а вокруг люди, которые делают ему уколы (от которых тоже больно)», поясняет юрист.
По его словам, чтобы решить эту проблему на законодательном уровне Госдуме понадобилось больше двух лет. В итоге, весной прошлого года власти приняли поправки к ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». Новеллы дали возможность родственникам и другим членам семьи, а также законным представителям пациента беспрепятственно посещать его. Соответствующие положения законодатели добавили 15-м пунктом в ст. 79 закона.
Ольга Подоплелова, юрист фонда «Русь сидящая» поясняет, что теперь медики обязаны предоставлять возможность родственникам посещать пациентов в отделениях реанимации и интенсивной терапии.
В законе есть оговорка, что это должно происходить по правилам, установленным Минздравом. До сегодняшнего дня такие правила так и не утверждены ведомственным приказом, а существуют в форме письма четырехлетней давности. Между тем, этот документ не даёт врачам право проверять личность родственника и степень родства с пациентом, уточняет Подоплелова.
Письмо Минздрава от 30 мая 2016 N 15-1/10/1-2853 разъясняет преимущественно санитарно-эпидемиологические правила посещения родственников: посетитель не должен болеть, обязан снять верхнюю одежду, соблюдать тишину, он не должен быть младше 14 лет и т.д. Бумага не регламентирует список документов, которые нужны для того, чтобы попасть к родственнику. Нет и указания на то, кто может считаться родственником и членом семьи пациента, а также перечень документов, которые могут использоваться для подтверждения родства в подобных случаях, замечает партнер КА Pen&Paper Екатерина Тягай. По ее словам, эти моменты стоит более детально урегулировать в законе, чтобы исключить злоупотребления как со стороны посетителей, так и медорганизаций.
Моральный вред за недопуск
Эксперт по медицинскому праву и директор Melegal Алина Чимбирева добавляет, что отсутствие механизма реализации права не означает его отсутствия. При этом она подчеркивает: пока Минздрав не утвердил общие правила посещения, родственники могут столкнуться с региональным регулированием, локальными актами больницы и просто необоснованными запретами. По словам Чимбиревой, ситуацию усложняет и пандемия коронавируса, из-за которой медучреждения ввели временные ограничения на посещение больных.
Даже отсутствие специального закона не помешало Мосгорсуду ещё в конце 2018 года признать незаконным отказ врачей одной из московских больниц допустить родственников в реанимацию. Речь идёт о деле, в котором истицей выступала Подоплелова.
Тогда врачи не дали ей попасть к умирающей матери. Они назвали три причины: отсутствие в клинике условий для пребывания родственников, переполненность отделения и то, что больные лежат без одежды, и из-за присутствия посторонних могут засудить больницу.
Юрист пошла с иском в Измайловский районный суд Москвы, но там ей отказали. Московский городской суд, рассматривая апелляционную жалобу Подоплеловой, в своём решении сослался как раз на упомянутое письмо Минздрава и, в итоге, удовлетворил иск.
Кроме того, апелляция вспомнила, что ст. 6 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» устанавливает приоритет интересов пациента при оказании медпомощи. Он реализуется, в том числе, через «создание условий, обеспечивающих возможность посещения пациента и пребывания родственников с ним в медицинской организации». Суд счёл эти нормы достаточными для того, чтобы родственники могли посещать пациента, который находится в отделениях реанимации и интенсивной терапии.
Тогда Подоплеловой и другим родственникам, которые выступали соистцами по делу, апелляция присудила по 30 000 руб. компенсации морального вреда.
Комментируя ситуацию с недопуском жены Алексея Навального к супругу, юрист считает, что «факт нарушения закона и прав Юлии Навальной в связи с требованием свидетельства о браке, безусловно, был, а задержка в допуске причинила ей дополнительные страдания». По словам Подоплеловой, это должно давать право на компенсацию.
Другое дело, что эта компенсация, скорее всего, будет мизерной, особенно с учётом последовавшего допуска, заключает юрист. И единственной целью подобного разбирательства, по ее словам, может стать формирование судебной практики, чтобы родственников пациентов стали пускать в реанимацию.