18 июня 2014 года Виктору Калугину* стало плохо: у него заболело сердце, поднялось давление. Жена Лариса накапала ему корвалол и вызвала скорую помощь. Примерно через 10 минут приехала бригада из Себежской районной больницы. Фельдшер Светлана Дьякова* поставила два укола и дала снотворное. Измерять давление и делать ЭКГ она не стала.
Фельдшер ушел. Примерно через полчаса лицо Калугина начало синеть, его супруга снова позвонила в скорую помощь. Бригада приехала примерно через десять минут, но было уже поздно. Фельдшер констатировал факт смерти и предположил, что у Калугина оторвался тромб.
Безуспешные попытки добиться компенсации
Спустя два года супруга мужчины обратилась с иском к Себежской районной больнице. Женщина потребовала взыскать с учреждения 2 млн руб. компенсации морального вреда за смерть мужа. Она настаивала, что мужчина скончался из-за плохой работы врачей: фельдшер Дьякова не оказала пациенту нужной медицинской помощи. В июле 2017 года Себежский районный суд Псковской области отклонил требования Калугиной, посчитав, что истица не доказала причинно-следственную связь между некачественной медпомощью и смертью ее супруга (№ 2-544/2017).
Летом того же года в отношении Дьяковой возбудили уголовное дело. В рамках него провели судмедэкспертизу. Из заключения специалистов от 28 апреля 2018 года следовало, что фельдшер отработала плохо, и это стало одной из причин смерти Калугина.
В июне Дьяковой предъявили обвинение по ч. 2 ст. 109 УК (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей). Следствие установило, что она поставила неправильный диагноз, недооценила тяжесть состояния пациента, не предприняла мер к его госпитализации. Обвиняемая полностью признала свою вину, но сроки давности к тому моменту уже истекли, и уголовное преследование прекратили.
После этого Калугина подала еще один иск к больнице, вновь потребовав компенсации морального вреда, но Себежский райсуд не принял заявление, сославшись на п. 2 ч. 1 ст. 134 ГПК. Эта норма предусматривает отказ в принятии иска, если есть вступившее в законную силу решение суда по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям. То есть, если поданное заявление является тождественным. Получив отказ, вдова попробовала добиться пересмотра решения от 2016 года по вновь открывшимся обстоятельствам, но опять безуспешно.
В июле 2019 года Калугина снова обратилась в суд с иском к медучреждению, на этот раз вместе с дочерью Софьей. Они потребовали с больницы почти 75 000 руб. материального ущерба, а также по 5 млн руб. компенсации морального вреда каждой.
Райсуд частично удовлетворил требования о взыскании материального ущерба, присудив истицам в общей сложности 60 000 руб. Кроме того, первая инстанция обязала больницу выплатить Софье Калугиной* 350 000 руб. в качестве компенсации морального вреда. А вот требования вдовы о взыскании компенсации суд отказался рассматривать, сославшись на их тождественность. Выводы первой инстанции подтвердила апелляция, а следом за ней и кассация (№ 8Г-3879/2019 и № 8Г-9201/2020). Лариса Калугина посчитала отказ судов необоснованным и подала жалобу в Верховный суд.
Нетождественные основания
Оценивая выводы нижестоящих инстанций, тройка судей под председательством Людмилы Пчелинцевой напомнила о позиции КС относительно тождественности исков. В своем определении от 19 декабря 2019 года № 3480-О Конституционный суд указал, что п. 2 ч. 1 ст. 134 ГПК позволяет отказывать в принятии иска, только когда право на судебную защиту было реализовано в состоявшемся ранее судебном процессе на основе принципов равноправия и состязательности сторон.
Вместе с тем, под упомянутым в этой норме предметом иска понимаются материально-правовые требования истца, а под основаниями - обстоятельства, на которые заявитель ссылается, пояснила гражданская коллегия. Если хоть что-то из этого не совпадает с предыдущим иском, то заявленные требования не являются тождественными.
Именно такая ситуация сложилась в деле Калугиной, указал Верховный суд. Обращаясь с иском в 2019 году, женщина основывала свои требования не на прежних обстоятельствах, а на других, которые были установлены при расследовании уголовного дела. Речь, в частности, идет о выводах экспертизы.
Таким образом, требования заявительницы не являются тождественными, указал ВС. Он подчеркнул, что, отказав в принятии заявления, суды нарушили право Калугиной на судебную защиту и ограничили ее доступ к правосудию. Гражданская коллегия отменила акты трех инстанций и направила дело на пересмотр в первую инстанцию (№ 91-КГ20-1-К3).
В этом деле Верховный суд обратил внимание на различие сущностей двух исков, комментирует Владислав Аристов из юркомпании . В основание первого иска был положен лишь факт смерти мужа заявительницы, а в основание более позднего легли также виновные действия медработников, которые установила судмедэкспертиза. Это обстоятельство иначе распределяет бремя доказывания и меняет ход процесса, поясняет эксперт: «У ответчиков складывается более слабая позиция».
«Технически, избранный ВС подход верен, но более корректным в рассматриваемом случае представляется применение ст. 392 ГПК (пересмотр судебных актов по вновь открывшимся и новым обстоятельствам)», - замечает Аристов. Скорее всего, суд понимал, что с организационной точки зрения восстановить нарушенное право будет проще способом, который уже выбрала заявительница, и поэтому встал на ее сторону, добавляет юрист.
* Имена и фамилии участников процесса изменены редакцией.